(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Эмма
Личные данные были изменены в целях их защиты. Однако сама история правдива. То, что я сейчас пишу — это воспоминания одного из двух людей прошедших через это. Меня.
Летом 2005 я встретил девушку.
Эмма стала моей первой девушкой, с которой у нас было все по-настоящему. Незаметно для себя я начал всерьёз заботиться о ней. Её характер отличался от других, знакомых мне девушек, чем и зацепил меня. Сообразительная, симпатичная, местами странноватая, но мне нравилось: можно сказать это было её самой очаровательной чертой. Три первых месяца прошли просто великолепно. Мы проводили много времени вместе, смеялись, разговаривали, разделяли свои мечты и страхи. Я рассказал ей о своём страхе темноты и буйном воображении.
Она рассказала мне о своём страхе мертвецов. Тогда это прозвучало настолько тупо, что я почти рассмеялся. Всего лишь… мертвецы? Что вообще страшного во ВСЕГО ЛИШЬ «мертвецах»? Мы немного посмеялись над этим и продолжили болтать о том о сем, ценя каждую совместно проведённую минуту. Сказать по правде, о большем я и просить не мог.
Она стала той девушкой, которую я искал, сам того не зная, а я стал тем парнем, которого она желала.
Примерно через месяц она позвонила. Так бывало и раньше, мы много болтали по телефону. Помимо физической близости это было нашим любимым способом провести совместное время. Она рассказала о том, как прошел день в университете. У неё было не так много друзей, чему я верил с некоторым трудом. Судя по её рассказу денёк выдался препаршивый и она была рада просто вернуться домой и услышать меня.
Я и сам был рад услышать её голос. Мой день прошёл не сильно лучше. Где-то в шесть вечера мы смотрели по телевизору одну передачу, одновременно болтая по телефону. (Такое случалось каждый раз, когда мне было запрещено приезжать. Так как она жила с матерью, которая работала в ночные смены. Когда её матери не было дома, я иногда заезжал к ней, и мы проводили наше время по-настоящему вместе.)
Её мать недавно ушла, и Эмма рассказывала о происходящем на экране телевизора, через какое-то время реклама закончилась и началась другая. После двух рекламных пауз, я заметил, что никто из нас за все это время не проронил ни слова. Я попытался разбить давящую тишину идиотским комментарием о дурацкой рекламе, льющейся с экрана. Она молчала. Я окликнул её.
Она молчала. Я окликнул её по имени где-то раз шесть, прежде чем получил ответ. Словно стон. Я спросил в порядке ли она, и она сказала… что-то. Конечно, это прозвучало как фраза, но мне показалось какой-то тарабарщиной.
Сперва я подумал, что она пытается взбесить меня, или разыгрывала какой-то сложный розыгрыш. Её дыхание звучало тяжело и прерывисто, слова раздавались так, словно ей было сложно их формулировать. На неё это было непохоже. Она казалась такой далёкой… Я даже не смогу вспомнить что она сказала тогда, это прозвучало так искаженно и приглушенно. А ещё этот шум…
Чем дольше я его слушал, тем громче он становился. Шум, словно кто-то колотил мне в уши. В конечном счете я собрался с духом и спросил Эмму о нем. Прошла примерно секунда, прежде чем она ответила.
— Т-ты слышишь?
— Ещё бы я не слышал, он же охрененно громкий… что это вообще?
Она надолго замолчала. Казалось, шум закручивал все нервы в моём мозгу, в единую спираль.
— Они… — произнесла.
И больше ничего. Отчасти я уже был в бешенстве, но где-то в душе я все ещё думал, что она разыгрывает меня.
— Ты же стебешься, верно? Разыгрываешь меня, чтобы потом мы вместе хорошенько посмеял-
— Не насмехайся над ними! — прервала она свирепо.
Её голос звучал встревоженно, почти на грани паники.
— Им это не понравится.
Моей первой мыслью было «а это уже довольно смешно». Она тщательно подготовилась, прошла через личный дискомфорт, и все ради того, чтобы разыграть меня. Не выдержав, я рассмеялся.
— …Они найдут тебя…
Её голос звучал настолько неестественно, что казалась вместо неё мне ответил кто-то иной. Затем последовали гудки. Я перезвонил несколько раз, но трубку никто не взял. Переволновавшись до усрачки, я накинул куртку и выбежал из дома. Надеясь, что она в порядке я поспешил к её жилищу.
Я не доехал до её дома где-то восемьсот метров. Сдох аккумулятор у машины. Но я слишком волновался об Эмме, чтобы остановиться на полпути. Сперва необходимо убедиться, что она в порядке, а тачку можно оставить на потом, пока будет достаточно просто заблокировать двери. Оставшуюся часть пути я пробежал. К тому моменту солнце уже почти зашло, в наступивших сумерках становилось все холоднее. Стоило мне немного пробежаться как легкие начали гореть от ледяного воздуха.
Я до сих пор не знаю, были ли последующие события игрой света и тени или же банальными глюками из-за нервов. Если честно, даже не уверен произошло ли на самом деле то, что я увидел. Наверное, разыгралось моё буйное воображение. Эти… существа, с долговязыми, нескладными конечностям изогнутыми назад… Одна из них как плеть рассекла улицу, уходя из её дома.
Я перепрыгнул. Молотило сердце. Теперь я был уверен, что над её жизнью нависла серьёзная угроза. Потребовалось собрать всю свою храбрость чтобы добежать до двери её дома. Она была распахнута настежь. Казалось, сердце вот-вот прожжет дыру в моей груди. У меня точно глюки. Недостаток кислорода, вот и все. Тяжело дыша, я искал её по всему дому. Она была в гостиной, сидела в углу свернувшись в клубок. Её кожа была мертвенно-бледной, зрачки расширены. Она дрожала и была в состоянии сходным с коматозным. Я окликнул её, но ответа не получил.
Она и не могла ответить, даже когда я коснулся её, потряс: ничего. Ухватив покрепче, поднял её и вынес из комнаты. Уложив её на кровать, я заметил, как её глаза метались по стене за мной. Не хаотично, словно следуя за чем-то. Её взгляд сфокусировался на стене позади меня, а затем резко остановился.
Её глаза расширились, она снова задрожала. Её рот распахнулся в беззвучном крике. Склонившись над ней, застывший в подлинном ужасе, я попытался обернуться. Часть меня молила, чтобы я этого не делал, не желая видеть таящуюся на стене угрозу, но другая часть, заставила развернуться. А затем я увидел другое… существо. Серое с изогнутыми назад конечностями. Вцепившись своими четырьмя когтями, оно висело на стыке между стеной и потолком.
Впалыми глазами оно взирало на меня свысока. Цвет глаз сливался с кромешным мраком.
Громкий звук, услышанный мной по телефону, зазвучал вновь. Деревянные жалюзи на окне били по оконной раме, словно кто-то поднимал и с силой швырял их, раз за разом, раз за разом, раз за разом. Очень громко и очень быстро. Звон в ушах стал почти невыносимым, когда существо плавно поползло по потолку в нашу сторону.
С каждой секундой звон усиливался. Вскоре, существо было прямо над нами… Вцепившись в потолок и неестественно вытянув шею, оно поднесло свое лицо к нам. Я заметил приближающиеся непроглядно-черные глаза и заштопанный рот. Моя грудь была как в огне, наверное, из-за сердцебиения. В глазах мутнело, окрашивая происходящее в беспросветно черные тона… Остального я не помню.
Помню, как очнулся рядом с Эммой. Она та же сидела свернувшись в клубок, все с тем же мечущимся взглядом. Осмотрел всю комнату, но никого и ничего не нашел. Я позвал Эмму по имени, но она снова не отозвалась. Прошло минут десять, пока я сидел рядом с ней, держал её руку, говорил с ней, пел ей, прежде чем добился хоть какой-то реакции. Каким же облегчением это стало для меня. С такой-то историей мне было очень стремно обращаться в больницу. Я позвал её по имени, она резко сморгнула и посмотрела на меня. Я спросил:
— Эмма… Что за хуйня произошла?
В её взгляде промелькнуло неподдельное изумление.
— О чем ты? Как ты здесь оказался?
Она ничегошеньки не помнила. Даже не смогла объяснить откуда у неё глубокие порезы на руке. Спустя неделю я снова стоял перед дверью её дома, намереваясь расспросить её о произошедшем. Мне хотелось получить ответы. Хотя она не помнила о случившемся, ей было о чем рассказать.
По её словам, страх мертвецов зародился Из-за привычки думать о них как о мертвых. Иногда она видела их, но спустя годы к ней пришло понимание, что они не были мертвецами. Чем же они были она не знала. Но объяснила, что некоторые из них разговаривают, а иные нет. Одни только смотрят на неё, другие избегают. В конечном счете, некоторые из них хорошие, а иные недоброжелательные. По её словам, тот потолочноликий, рассказал большую часть того, что она знает о «них». «Не все из них добрые», как он сказал.
Ещё он предупредил о высоком черном человеке, который хотел забрать её себе. Те причудливые фигуры с длинными конечностями, были черными людьми. Они защищали её от всех остальных, и присматривали за ней. Платой для них были её страдания, которые они иногда причиняли сами. Единственным местом, где можно было от них укрыться была кровать. Когда случались «эпизоды», достаточно было окружить кровать водой, чтобы твари не могли добраться до неё.
Помимо этого, она рассказала, что если она плохо себя вела, они заставляли её резать себя. Я любил эту девушку. Несмотря на всю безумную херню, услышанную за сегодня, я не мог уйти. Я хотел помочь ей, хотел забрать из этого кошмара. Прошло совсем немного времени, чтобы выяснить насколько опасно быть рядом с ней, в том числе и для неё самой. Эпизод за эпизодом, после трех лет совместной жизни я сбился со счета. Я наловчился успокаивать её буквально за пару минут.
Мне даже удалось заставить её прекратить резать себя. Ничто не омрачало пару последних месяцев нашей совместной жизни. Ни порезы, ни эпизоды. Я даже немного стыдился, что не могу оказать ей профессиональную помощь, но вместе с тем меня переполняло чувство гордости — похоже она шла на поправку. Все изменилось, когда я предложил обручиться. Конечно же она согласилась. Тот день стал самым счастливым в нашей жизни.
Чтобы отметить его мы отправились на рок-концерт. Это было выступление её любимой группы (моим небольшим секретом было то, что ту же группу любил и я). Банда уже заканчивала своё выступление, а мы стояли бок о бок подпевая им во всю мочь своих легких. Во время одного из медляков мы приобнялись. Я смотрел на неё, только чтобы увидеть, как её глаза сфокусировались на чем-то за моей спиной. Там находилась задняя часть сцены. Когда я обернулся, там ничего не было. Нет! Не не не, ебись ты провались, только не сейчас! Это был идеальный день, идеальная ночь! Ухватив за подбородок, я притянул её лицо поближе.
— Смотри только в мои глаза, больше никуда, — сказал ей.
Сперва она попыталась вырваться, но быстро успокоилась. Держась за руки, мы стояли напротив друг друга. Я убеждал её — Помни, это не реально.
Со слезами на глазах, она нервозно кивала в ответ. Вместе с песнью закончился её эпизод. Я подбросил её до дома на машине и после самого длинного поцелуя в мире, я отправился домой. Добравшись до дома и по-быстрому освежившись в душе, приготовился ко сну. Эта ночка совершенно вымотала меня! Обсохнув, я с наслаждением растянулся на кровати и уснул. По крайней мере попытался.
Я подскочил от стука жалюзи. Мое сердце застыло как я увидел, одну из этих тварей, висящую в точности над моей кроватью. Последнее что я увидел было приближающее лицо. Следующее утро поприветствовало меня свежим порезом на руке. Немедленно вспомнив Эмму, я в спешке попытался дозвониться до неё. Ни на один из моих звонков я не получил ответа. Когда я притормозил у её дома, ответила её мать и сказала, что она не хочет даже видеть меня. Понятия не имею какого хуя это было.
Спустя неделю у меня началась жесткая депра. Я ни хрена не слышал о ней. Ни ответов в Myspace или Facebook. Ни новых записей в Xanga или Livejournal. Целых два долбанных года. Узнал в Facebook, что она встречается. У меня сжалось сердце. Более чем сжалось, оно словно увяло и сгнило на месте. Я отправил ей пару сообщений, довольно официальных, расспросил как она и все такое.
Заодно спросил, что произошло между нами. Она молчала трое суток. После она ответила, что я разбил ей сердце расставшись с ней. Рассказала, как рыдала неделями в руках у своей матери словно её слезам не было конца. Она рассказала ещё что сделала открытку с рисунком, над которыми она работала несколько месяцев без моего ведома. Именно в ту неделю, когда я «расстался с ней», она отправила мне эту открытку. Она так надеялась на мое возвращение…
Ответил ей что ничего не получал. Чуть не начал её убеждать, что я не расставался с ней. Это было просто какой-то нелепицей ведь я же любил её. ВСЕ ЕЩЁ. Я НИКОГДА бы не расстался с ней таким образом. Но кое-что меня остановило. Одна-единственная мысль: возможно, она сейчас счастлива. Я поинтересовался о том парне, с которым она встречается. Он предложил ей обручиться.
Она согласилась. Её счастье было неподдельным. Затем я спросил о виденных ею существах. Она вообще ничего не помнила. Её эпизоды пропали без следа. Этот разговор оставил меня совершенно потерянным. Уничтоженным изнутри. Мы провели следующий месяц вспоминая прошлое. Большую часть наших отношений она не помнила. Спрашивал у неё о наших дорогих воспоминаниях, но она их так и не вспомнила. Она не помнила, свою подработку закройщицей.
К лучшему иль к худшему она не помнила НИЧЕГО из того, что было раньше. Ни того, что она обручилась со мной, ни той прекрасной концертной ночи. Вместо этого она помнила, как мы были вместе, а затем я «расстался с ней», чем разбил её сердце. Я всей душой люблю Эмму, и я хочу узнать правду, узнать, почему все обернулось ТАКИМ ОБРАЗОМ? Полагаю хотя бы это я заслужил: объяснение.
После всего произошедшего я долгое время думал, что возможно она страдала от какого-то психологического расстройства. Все-таки симптомы параноидальный шизофрении у неё были как по учебнику. Было несложно сложить два и два после объяснения её симптомов профессору психологии, у которого я занимался. Или после пяти лет затраченных мной на попытки выявить истину. Почти всё указывало на шизофрению. Кроме одного. Я так и не смог понять почему, в моей комнате на потолке появляется та фигура.
Источник: Emma
Текущий рейтинг: 40/100 (На основе 20 мнений)
