(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Дом (Green dark)
Давно я за этим Домом присматриваю. Помню, как он строился. Хозяин тогда ещё молодой был. Первой, по традиции, кошку пустил. Потом молодую жену на руках внёс.
Сначала всё хорошо было. Семья счастливая, сынок родился. А потом Хозяин исчез куда-то, ушёл из Дому надолго. Жена его нет-нет да в слёзы. А я что? Баба-то она хорошая, работящая. Вот я по мере сил и помогал. Хозяйка из Дома уйдёт, возвращается, всякая тёмная погань за подол цепляется. То навка, то ещё какая беда. Ух, и гонял же я их!
А однажды пришла Хозяйка в печали. Голову руками закрыла и рыдает. А я так и не понял ничего. Смотрю, в ворота Чёрная Бабка заглядывает, руку в щель пытается просунуть. Горе почувствовала большое. Но я путь преградил. Та шипит, плюётся, а я филином ухаю. Так и ушла несолоно хлебавши.
Через пару дней Хозяин вернулся. Тенью. Стал у порога, мнётся.
— Пустишь? — спрашивает. — Попрощаться бы.
— Входи, — отвечаю. — Только не задерживайся. У тебя теперь своя дорога.
Мешать ему не стал. Вернулся, вместе со мной на крылечке устроился.
— Где тебя помереть угораздило? — смотрю не на него, а на кур, что по двору бегают.
— Война большая идёт. Не знал разве? — отозвался он.
— Откуда? Мне Дом покидать не велено.
Попрощались. Перед уходом наказал за женой и сыном следить. А то я без него не знаю.
Зима-лето-снова зима. Всё не упомнишь. Новый Хозяин жену молодую в Дом привёл. Старая Хозяйка внуков ждёт. От залётных теней слышал, что и война закончилась уже. Живём потихоньку.
Старушка совсем слабой стала. Слегла и не поднимается. Чувствую, что уходить собралась, а ещё холодно ей. Я клубком свернулся, погреть её, чувствую, как дрожащие пальцы мне в шерсть зарылись.
— Муська, хорошая моя, — шепчет старушка.
Так её кошку, что самая первая в Дом вошла, звали. Она уж сдохла давно. Но я не против, пусть зовет, как хочет. А за окном уже Старый Хозяин заждался…
Я ведь путать могу. Первых Хозяев помню хорошо, а остальные дети их, внуки да правнуки… Уж и не разберёшь. Помню только, что покой недолго длился.
Люди пришли. Холодные, тёмные. Писали что-то. Весь Дом перерыли. Хозяйка плачет, а Хозяин на их вопросы отвечает. И вдруг один из пришедших, с глазами светлыми, как посмотрит прямо на меня — шерсть так дыбом и встала. Чую, видит он меня, но только улыбнулся криво. Забрали мужика, увели. Хозяйка снова в слёзы. С тех пор душа истончалась у неё. Я тёмных-то отгонял, что цеплялись. Бабка опять приходила. На этот раз лишь смотрела издалека.
Хозяин-то вернулся. И даже не тенью. Не скоро пришёл, Хозяйка уж постареть успела, а дочка вырасти. Нервный, худой. По ночам всё плакал, а потом в сарае повесился.
Так и жили. Чуть успокоится — снова беда. Я уж и так, и эдак. Но зло всегда снаружи идёт. Потом как-то затишье наступило. Пока Худые мимо калитки не прошли. А если Худые бродят — значит плохо людям живётся. Лихие времена начались. Я уж думал, что конец пришёл. Но дочка старшая выжила. Теперь её стал Хозяйкой называть. А ещё я ей живот потрогал и понял, что последняя она. Не будет больше.
Жить стали втроём: я, она и кот. С рыжим мы даже дружбу завели, да и к молодой я привязался. Она шебутная, но добрая. Вот только Дом совсем разваливаться стал. Крыша прохудилась, а Хозяйка только тазики подставляет. А ещё сны у неё дурные, беспокойные. Наверное, они защиту и ослабили. Не смог я уберечь. Чёрная Старуха в дальней комнате поселилась. Что ни ночь, то я её от молодой отгонял. Один раз не уследил. Влетаю, а Чёрная в изголовье сидит, и пальцы свои уродливые прям в затылок засунула. Я налетел, ударил. А она как зубами гнилыми вцепится — насилу отбился.
Хозяйка после этого случая болела долго. А дальше… Дальше совсем всё плохо стало. В один день Хозяйка стала вещи собирать. Потом какие-то люди помогали ей мебель выносить. Кот бегает, на меня смотрит. А я что? На чердак ушёл.
Слышу — уехали. И кота с собой забрали. Старуха в дальней комнате хохочет. Я спустился, брожу по пустому Дому. Кое-что не взяла с собой. Буфет, который от первого хозяина остался. Пустой стоит, сиротливый. Покосившийся шкаф… А потом гляжу — тапочки её. Она ведь любила их. В виде котят, мягкие такие, новые. Забыла! Я к воротам кинулся, но куда там… Не могу.
Через две ночи в Доме окно разбили. Влез старик, от которого пахло мочой и смертью. И мысли у него были липкие и грязные. Я такие впервые видел. А следом за ним сквозь брешь стали Тёмные лезть. Особенно Безглазый страшный. Я слышал, как он с Чёрной Старухой дом делил. А я на чердак опять забрался, защиту посильней оплёл. Дом я потерял уже, но чердак не отдам. Обнял тапочки-кошечки и размышлять стал. Недолго ведь уже осталось...
Другие рассказы автора[править]
- Чудовища
- Уездный трип
- Полдень
- Колыбельная для Юджина
- Колобоморок
- Забудь
- Чай со вкусом сансары
- Егерь (Green dark)
- Знакомец
- Хорошие девочки всегда получают свои подарки
- Осень.doc
Текущий рейтинг: 83/100 (На основе 88 мнений)
