Участник:ZerothSense/30 hours/interlinear

Я нифига не помню, как переименовывать страницы (кажется, это вообще могут только админы), так что перенесу подстрочник сюда. Всё равно там в истории ничего интересного.

---

Удобная для чтения и уже немного почищеная версия без английского текста.

Ссылка на оригинал.

Потом перетащу сюда Наш_самолёт_летит_уже_30_часов_и_здесь_происходит_что-то_странное для починки. Или заново сделаю. Посмотрим.

Посмотрел. Продукт жизнедеятельности гвоздичноцветного очень печален, это проще написать заново, нежели чинить.

Подстрочник, первая и вторая части. Йопт, их целых три, а я и не заметил. Допилю все, потом пусть день-два полежит, и буду чистить. И третья часть. Финальная чистка текста по ссылке выше.

∗ ∗ ∗

Thirty hours ago I hopped on a late-night flight from New York heading to Los Angeles. After boarding I saw that I had an entire row to myself. Take off passed without incident, and soon I was stretched out for a nap across the row.

Тридцать часов назад я сел на ночной самолёт из Нью-Йорка в Лос-Анжелес. После посадки оказалось, что места рядом со мной не заняты. Взлёт прошёл нормально, ко мне так никто не сел, и я решил вздремнуть.

I slept for a few hours, I don't know how long, but I woke up to some severe turbulence. It's possible that the lights in the cabin went out for a moment, but I was so disoriented that it's hard to say.

Я проспал несколько часов, не знаю точно, сколько, но проснулся от того, что самолёт трясло в сильной турбулентности. Возможно, в салоне даже на мгновение погас свет -- или мне это показалось спросонок.

I checked my phone to see that it was 4:03 AM, which I figured gave me about an hour until we landed. When I looked out my window, I was shocked to see nothing but wide open ocean. My jaw dropped; there's obviously no ocean between New York and Los Angeles.

Я глянул на телефон: было 4:03 утра. До посадки оставался примерно час. Я посмотрел в окно, и задохнулся от удивления: под нами, во все стороны, была только гладь океана. Но я точно знаю, что между Нью-Йорком и Лос-Анджелесом никакого океана нет.

I hit the button to call the flight attendant and spent the next few minutes wracking my brain for a lake that could've been possibly been big enough to explain what I was seeing. I jumped when the attendant flipped off the light. She was grinning from ear to ear, and tears were pouring down her cheeks.

Я нажал на кнопку вызова стюардессы, и пока она шла, изо всех сил пытался вспомнить, есть ли на нашем пути хотя бы достаточно большое озеро. Я так задумался, что подпрыгнул на месте, когда подошла стюардесса и выключила сигнал вызова. Она широко улыбалась, но по щекам у неё текли слёзы.

"How can I help you sir?" she asked.

-- Как я могу помочь вам, сэр? -- спросила она.

I froze for a moment at her reaction before deciding to just ask my question. "Where are we? Why does it look like we're flying over an ocean?"

Я на мгновение замер, удивлённый её видом, перед тем как задать вопрос:

-- Где мы находимся? Почему мы вроде как летим над океаном?

She wiped her cheeks to clear the tears, still grinning wildly. "Sir, we'll be landing in about an hour."

Стюардесса, всё ещё улыбаясь, стёрла со щёк слёзы:

-- Сэр, мы приземлимся примерно через час.

"I, uh, OK, thank you," I said.

-- Я... Хорошо, спасибо, -- ответил я.

After she left I checked the clock on my phone again. 4:03 AM blinked back at me.

It hadn't changed.

После того как она ушла, я снова посмотрел на часы в телефоне. 4:03. На них ничего не поменялось.

I had to have been waiting with my call light on for at least five minutes. How was it possible that it hadn't changed at all?

После вызова я наверняка прождал стюардессу не менее пяти минут, так почему время на часах не изменилось?

I opened up my laptop and saw it too displayed 4:03 AM. I pulled out my phone, started a stopwatch in the app, and spent the next two hours looking back and forth between the clocks, waiting for them to change.

They never did.

Я открыл ноутбук: его часы тоже показывали 4:03. Тогда я запустил в телефоне секундомер, и провёл два часа, попеременно глядя на часы в ноуте и телефоне, ожидая, когда цифры, наконец, сменятся. Но ничего так и не поменялось.

I tapped the shoulder of an older woman sitting in the row ahead of me. She looked back, an annoyed expression across her face. "Yes?" she asked.

Я легонько похлопал по плечу пожилой женщины, сидящей в ряду спереди. Она оглянулась, и раздражённо сказала:

-- Да?

"Do you know how long until we land?" I asked.

-- Вы не знаете, сколько времени осталось до приземления? -- спросил я.

She narrowed her eyes. "That flight attendant said it would be about another hour."

Она прищурилась:

-- Стюардесса же сказала, что примерно час.

I shook my head in confusion. "That flight attendant? We talked almost two hours ago! We should've landed already."

Я тряхнул головой, чтобы немного прийти в себя:

-- Но стюардесса сказала это почти два часа назад! Мы давно должны были приземлиться.

She stared at me as if I was crazy. I was going to continue trying to convince her, but I felt a hand on my shoulder. I spun to see a male flight attendant grinning down at me, tears pinging off his cheeks onto my shoulder.

Женщина посмотрела на меня как на психа. Я наклонился к ней, желая всё объяснить, но почувствовал руку на плече. Повернувшись, я увидел стюарда. Он улыбался, но по его щекам текли слёзы, и капали мне на плечо.

"Sir, I'm going to ask you to calm down, or I'll be calling the Captain."

-- Сэр, я прошу вас успокоиться. Иначе я буду вынужден позвать капитана.

I told him that wouldn't be necessary and sat back. He removed his hand and stepped away.

Я ответил, что это будет излишне, и откинулся на спинку кресла. Стюард отпустил моё плечо и ушёл.

The flight attendants continued to stop by every few hours offering meals. My stopwatch continued to tick up and is now telling me that I've been on this plane for more than thirty hours.

Стюардессы проходили по салону каждые несколько часов, предлагая перекусить. Секундомер в телефоне продолжал отсчитывать время, и показывал, что самолёт летит уже больше тридцати часов.

I've explored all of coach and tried talking to some of the other passengers, but they've all told me that they're expecting to land in an hour or so.

Я прошёлся по всему второму классу, пытаясь поговорить с другими пассажирами, но все они отвечали, что мы приземлимся примерно через час.

Around three hours ago I tried getting into first class. I made it past the curtain but was escorted back by two grinning flight attendants. Their grip on my arms were like iron.

Примерно три часа назад я попытался пробраться в первый класс, но меня перехватили на входе два стюарда. Они улыбались, но держали меня за руки так крепко, как будто я собирался вырваться и убежать.

"Sir, the seatbelt sign is on," one said. "Please remain in your seat with your buckle fastened. We'll be landing in about an hour."

-- Сэр, сигнал "пристегните ремни" включен. -- сказал один из них. -- Пожалуйста, оставайтесь в своём кресле, и пристегните ремень. Мы приземлимся примерно через час.

I'd just about given up hope when a woman came down the aisle dressed in a business suit. She didn't look at me or slow down, but she dropped a piece of paper onto my tray as she made her way to the bathrooms at the back of the plane.

Я уже почти потерял всякую надежду, когда в проходе появилась женщина, одетая в деловой костюм, направлявшаяся в туалет в хвосте самолёта. Она прошла мимо даже не посмотрев на меня, и не замедлив шаг, но успела уронить на мой поднос скомканый клочок бумаги.

I shot a look around before unrolling it.

It said, "Are you stuck too?"

Я незаметно огляделся перед тем, как развернуть записку. "Вы тоже застряли?" -- прочитал я.

I pulled out a pen and wrote "Yes. It's been thirty hours."

"Да, -- написал я в ответ. -- Прошло уже часов тридцать."

I folded the scrap of paper up and set it on the tray closest to the aisle. She left the bathroom and picked it up as she passed.

Я снова скомкал листок, и положил его на поднос, ближайший к проходу. Женщина подобрала записку на обратном пути.

It's been twenty minutes since then. I don't know why, but I don't think the flight attendants would like it if they knew we were talking. It doesn't matter. I have to do something. I'll update you all with whatever happens next.

С того времени прошло двадцать минут. Мне кажется, стюарды будут недовольны, если узнают, что мы общались. Но это неважно: я просто обязан был что-то сделать.

∗ ∗ ∗

A few hours after the businesswoman picked up her piece of paper with my message, she came back down the aisle and sat in the seat beside me. She bent over, trying to stay low.

Через несколько часов после того, как женщина в деловом костюме забрала листок с моим ответом, она вернулась и, стараясь не привлекать внимания, села в кресло рядом со мной, пристегнув ремень.

"So, you're stuck too?" she asked.

-- Значит, вы тоже застряли? -- спросила она.

I kept my voice low. "Yeah. My name's Jack, by the way. I'd say nice to meet you but..."

-- Да, -- ответил я тихо. -- Кстати, меня зовут Джек. Я бы сказал, что очень приятная встреча, но учитывая обстоятельства...

She nodded. "I'm Mary. You're wrong, getting your message was by far the best thing about the past day. I've spent the last day and a half thinking I was alone in this." She paused for a moment, looking up the aisle. When she spoke again, her voice was a whisper. "So, Jack, you have any theories on what the hell's going on?"

Женщина кивнула:

-- Я Мэри. Получить ваш ответ -- это, пожалуй, было самое лучшее событие за последний день, так что встреча всё-таки приятная. Полтора дня до этого я была уверена, что я единственная, кто сознаёт происходящее.

Мэри ненадолго замолчала, глядя в салон, потом продолжила шёпотом:

-- Джек, у вас есть какие-нибудь идеи о том, что за чертовщина здесь происходит?

I considered lying but decided the truth was for the best. "I think we might be dead."

Я подумал, не сказать ли ей какую-нибудь успокоительную ложь... Но зачем? Пусть лучше будет горькая правда:

-- Я считаю, что мы умерли.

Mary shook her head. "Maybe if it were just me or just you. If this was some cosmic train to hell why would there be two of us who realize what's going on?"

Мэри отрицательно покачала головой:

-- Это было бы возможно, если бы всё замечал только один из нас. Если это какой-то потусторонний рейс в ад, то почему странности видим мы оба?

"No idea."

-- Тогда не имею ни малейшего понятия.

Mary pulled out her phone and handed it to me. It displayed the Wikipedia article for flight MH370, the airline that disappeared in 2014. I read through the article carefully; there were dozens of theories trying to explain what happened. They ranged from hypoxia to suicide to aliens.

Мэри достала свой телефон и передала мне. Там была открыта статья с википедии, про рейс MH370, исчезнувший в 2014-м. Я внимательно изучил статью: в ней писалось о куче возможных объяснений случившегося, от гипоксии и массового самоубийства до похищения пришельцами.

"Doesn't tell us much," I said.

-- Не особо-то нам это полезно, -- сказал я.

"Not much other than that this may have happened before," she said.

-- Но показывает, что подобное могло случаться и раньше, -- возразила Мэри.

"How about you? Any theories as to why anyone else can't see what's going on?"

-- А ваши идеи? Какие-нибудь предположения? Почему больше никто не видит ничего странного?

We talked it over and realized one thing we had in common was that we were both fast asleep at 4:03 AM.

После недолгих обсуждений мы пришли к выводу, что у нас есть общее обстоятельство: мы оба крепко спали в 4:30.

"There's no way we were the only ones asleep at that time though."

Мэри засомневалась:

-- Не может быть, чтобы мы были единственными спящими в этот момент.

"Maybe everyone else was just napping. I don't know about you, but I was well and truly asleep."

-- Возможно, остальные просто дремали, -- ответил я. -- Не знаю, как вы, но я точно очень крепко спал.

The cabin lights flicked off and a dozen red emergency lights in the floor flicked on, casting the cabin in a red glow. The intercom crackled to life saying, "Passengers, please return to your seats. The seat belt sign is fastened, and we may experience some turbulence. We'll be landing in about an hour."

Свет в салоне мигнул и погас, вместо него зажглись аварийные огни вдоль пола, заполнив салон красным свечением. Интерком зашипел, потом передал слова:

-- Просим пассажиров вернуться на свои места и тщательно пристегнуться. Мы проходим зону турбулентности, возможна тряска. Мы приземлимся примерно через час.

Mary froze. "Should I go back?" she asked.

Мэри оцепенела:

-- Может, мне стоит вернуться к себе? -- тихо спросила она.

"Maybe they won't notice if you're gone. But maybe they already know and they're just trying to separate us."

-- А может они и не заметили, что вы ушли. Или наоборот, заметили, и теперь пытаются разделить нас.

Mary nodded. "We should stay together. That's a better idea."

-- Да, нам лучше оставаться вместе, -- кивнула Мэри.

The intercom crackled again. "Ladies and Gentlemen, I am pleased to announce the arrival of The Captain. We'll all be given the opportunity to speak with him. Please remain in your seats until he calls you. If you need assistance, don't worry. A flight attendant will happily help you on your way."

Интерком снова зашипел и сказал:

-- Господа, рад сообщить вам что прибыл сам Капитан. Всем нам будет дана возможность поговорить с ним. Пожалуйста, оставайтесь на своих местах до тех пор, пока он вас вызовет. Если вам нужна какая-либо помощь, не волнуйтесь и позовите стюардессу, она будет рада помочь.

Sounds of passengers getting to their feet echoed from further up in the plane. We sat in silence, trying to get a look through the curtain separating us from first class.

В самолёте послышались звуки вскакивающих с мест пассажиров. Мы же молча сидели, стараясь угадать, что происходит за занавесью, отделяющей салон первого класса.

"The Captain?" I asked.

-- Сам капитан? Так торжественно? -- удивился я.

"No idea. But it didn't sound like they were talking about a pilot to me. Did they?"

-- Мне кажется, что они говорили не об обычном лётчике. Как вы думаете?

"Nope."

-- Похоже на то.

That's when a pungent sulfur smell hit us, so strong that I had to resist the urge to gag. It reminded me of the worst rotting eggs I'd ever smelt in my life. But the old woman sitting ahead of us didn't react. She just kept watching a movie on the back of her seat.

В этот момент нам в нос ударил острый запах серы, такой сильный, что мне стоило огромных усилий удержаться от кашля. Как будто в салоне воняло протухшими яйцами, кучей протухших яиц. Но пожилая женщина в переднем ряду как будто ничего не замечала, она продолжала просто смотреть кино по бортовой сети.

"Don't cough," I said to Mary.

-- Не калшяйте, -- с трудом прошептал я Мэри.

We fought it for a few long seconds before giving in, coughing hard and violently.

Мы изо всех сил старались, но смогли продержаться только несколько секунд, а потом жестокий кашель скрутил нас.

A second later the curtain opened. Mary and I froze, staring down the now-red fuselage.

Скоро занавесь сдвинулась, и мы с Мэри замерли, глядя в проход, освещённый красными огнями.

Four flight attendants passed through the curtain and made their way down the rows towards us, grins stretched wide across their faces. They were still crying, but this time the tears streaking their faces were darker. It's hard to say with the lighting, but it looked like blood.

Четыре стюарда шли из переднего салона к нам, со своими приклееными улыбками. Стюарды всё ещё плакали, но слёзы казались темней обычного. Возможно, это был всего лишь эффект освещения, но казалось, что они плачут кровью.

My eyes weren't drawn to them though. I looked over their shoulders at the figure standing near the front of the plane. It was a black silhouette standing beside the cockpit door. It was at least eight feet tall and pointing towards us with a single finger. It had called us.

Но меня больше занимало другое зрелище: фигура, стоящая в носу самолёта. Чёрный силуэт на фоне двери в кабину пилотов, ростом не менее двух с половиной метров. И он указывал на нас. Он вызывал нас.

"The bathrooms!" I shouted.

-- Туалеты! -- воскликнул я.

We ran towards the back of the plane, the flight attendants closing in behind us. Blood dripped from their grinning cheeks onto the carpet of the plane.

Мы кинулись в хвост самолёта. Стюарды подходили всё ближе, и кровь капала с их улыбающихся лиц на дорожку вдоль салона.

"The Captain is here," he said in a perfect customer-service voice. His grin widened as he moved towards us.

-- Капитан прибыл, -- сказал один из них профессионально поставленым голосом, улыбаясь тем шире, чем ближе подходил.

We made it to the bathrooms, jumping into opposite sides. I slammed the door shut and locked it, pressing my feet against the folding center part of the door to keep it closed.

Мы добежали до туалетов и юркнули в кабинки друг напротив друга. Я торопливо захлопнул дверь и защёлкнул замок, для верности уперевшись в дверь ногами.

They began banging on the door and pulling at the handle while I fought to keep it closed.

Стюарды стучали в дверь и налегали на ручку, а я старался не дать им открыть.

"I'm sorry, but you'll both need to speak with the Captain," one of the flight attendants said.

-- Простите, но вы оба обязаны поговорить с Капитаном, -- сказал один из стюардов.

"Jack!" Mary screamed. "Jack! Help!"

-- Джек! -- услышал я крик Мэри. -- Джек! Помоги мне!

A distinct snapping sound like breaking metal came from her bathroom. She continued to scream as the sounds of struggle migrated up towards the front of the plane, towards the black figure I'd seen.

Я услышал звук -- как будто что-то треснуло и сломалось в дверях её кабинки. Мэри продолжала кричать и сопротивляться, но эти звуки двигались к носу самолёта. К чёрной фигуре, которую я видел там.

I'd like to say I jumped out and fought them, that I distracted them or did something heroic.

I didn't. She was carried away, and a few short seconds later her screaming was cut off.

Мне бы очень хотелось сказать, что я выскочил из укрытия и дрался за Мэри, или хотя бы как-то отвлёк стюардов, но... Нет. Мэри уволокли, и через несколько секунд её крик оборвался.

That was a few hours ago, and I'm still locked inside this bathroom. I keep trying not to think of what they've done with her. The thing at the front of the plane didn't seem human. I hope it didn't kill her, not after she was shouting for my help like that. I... couldn't take that.

Это случилось несколько часов назад, и я всё ещё сижу, закрывшись, в туалетной кабинке. Я стараюсь не думать о том, что сделали с Мэри. Та фигура в носу самолёта... Она не была похожа на человека. Я надеюсь, Мэри жива, иначе я не смогу простить себе, что оставил её, когда она звала меня на помощь.

I haven't heard any movement outside in a few hours, but I'm terrified to open the door. I'm far from the seat outlets so my phone's almost dead and I haven't eaten in way too long. If I go out there, will the flight attendants remember? What if that thing is still waiting for people?

Всё это время я не слышал снаружи никакого движения, но мне страшно открывать дверь. Зарядить телефон можно только в салоне, так что он почти сел. И я голоден. Если я выйду, что сделают стюарды? Стоит ли там до сих пор эта... штука?

I don't have much time to make a decision, but I'll update you all here with what happens next.

∗ ∗ ∗

(Тут автор пишет, что ГГ просидел в сортире ещё часов двенадцать. Подарить ему барана: он изрядно подшутил. Не знаю, стоит ли чинить. Также я решил, что еду разносят стюардессы, а силовыми акциями занимаются стюарды -- поскольку выше было упоминание о male attendant. Я фиг знает, куда там сложена вся эта толпа.)

After another dozen hours or so, I opened the bathroom door. The lights in the cabin were back to normal and I couldn't smell any sulfur.

Прошло ещё часов двенадцать (или около того) перед тем, как я решился открыть дверь кабинки. Свет в салоне снова был нормальным, и запаха серы больше не ощущалось.

I cautiously made my way back to my seat and almost cried when the grinning crying flight attendant came by offering a meal. That crappy airline food was the most delicious thing I'd ever eaten.

Я осторожно пробрался обратно к своему месту, и когда стюардесса -- в слезах и с улыбкой -- подошла предложить перекусить, я сам чуть не расплакался. Дряная самолётная еда показалась мне вкуснейшим деликатесом.

When I'd finished, my mind immediately turned to Mary. What had happened to her?

Когда я поел, я сразу вспомнил о Мэри. Что с ней случилось?

I crept down the aisle towards first class, trying to keep a low profile. Surprisingly, the flight attendants were nowhere to be seen. They'd almost seemed to ignore me, almost as if they wanted me to find her.

Я пробрался в первый класс, стараясь делать это как можно тише и незаметней. Стюардов, на удивление, не было видно: как будто на меня специально никто не обращал внимания, как будто они хотели, чтобы я нашёл Мэри.

She had a row to herself and was staring down at her phone in the window seat. I slid into the aisle and shook her arm.

Мэри тоже была одна на всём ряду, и сидела в кресле у иллюминатора, уткнувшись в телефон. Я проскользнул к ней и пожал ей руку:

"Mary!" I hissed.

-- Мэри! -- просипел я.

She pulled out her headphones and stared at me with a surprised expression. "Yeah? What's going on?"

Она выдернула наушник и удивлённо посмотрела на меня:

-- Да? Что такое?

"Are you ok?" I asked. "What did that thing do to you? What did they do to you?"

-- С вами всё в порядке? Что с вами делала та штука... что они все с вами делали?

"I'm sorry, remind me how I know you?"

-- Извините, мы знакомы? -- ответила Мэри.

"What do you mean? We just-" I realized with sinking horror that she had no idea who I was. I fought back tears. "Mary, how long have you been on this flight?"

-- Что вы имеете в виду? Мы же... -- тут я с ужасом понял, что она не помнит меня. С трудом сглотнув слёзы, я спросил:

-- Мэри, как долго вы летите?

She checked the watch on her wrist. "Well it's 4:03 AM so a few hours at least." She stared at me the same way you'd look at a person claiming they were the second coming of Christ. Her tone was low and reassuring. "Hey, don't worry so much. Look on the bright side; we'll be landing in about an hour."

Она глянула на наручные часы:

-- Ну, сейчас 4:03, так что думаю, как минимум несколько часов. -- и посмотрела на меня как будто я был психом, возвещающим, что являюсь очередным воплощением Христа, или какую-то подобную безумную чушь. Её голос стал тихим и успокаивающим:

-- Не стоит волноваться. Подумайте о хорошем: мы приземлимся всего лишь через час.

I felt an iron grip on my arm and looked up to see two flight attendants. "Sir, this area is for first-class passengers only."

Я ощутил, что меня крепко взяли за предплечье. Это был один из двух незаметно подошедших стюардов.

-- Сэр, -- сказал он, -- здесь места только для пассажиров первого класса.

They were still crying and grinning, but just with tears this time. I could still see streaks of blood staining the front of their uniforms though.

Стюрарды всё ещё улыбались и плакали одновременно, но на этот раз слёзы были просто обычными слезами. Однако я видел потёки крови на их форменных рубашках.

I was escorted back to my seat where I spent the next several days. Attendants continued to stop by with food, I would use the bathroom, and soon was going absolutely crazy with the monotony.

Меня отвели назад на моё место, где я и провёл следующие дни. Стюардессы продолжали разносить еду, я периодически приводил себя в порядок в туалете, и скоро совсем ошалел от рутинности происходящего.

In retrospect, those few days weren't so bad. There's a lot of content on the internet after all, even with crappy plane WiFi. No, it didn't get really bad until around ten days later when the WiFi failed.

В принципе, эти дни были не самыми плохими: в самолёте кое-как работал WiFi, так что я мог развлекаться хотя бы чтением интернета. По-настоящему плохо стало дней через десять, когда WiFi накрылся.

It was sometime a week later that I lost control and began screaming for a flight attendant. They didn't come for several minutes, but eventually one did.

Где-то через неделю я сорвался, и начал громко кричать, зовя стюарда. Несколько минут никто не реагировал, но потом стюард всё-таки пришёл.

""Just...just let me see the Captain," I asked."

-- Нельзя ли... Позвольте... Позвольте мне увидеть Капитана, -- запинаясь, попросил я.

The flight attendant bent low and spoke with that same customer-service voice: "I'm sorry sir, the captain has made his decision regarding you quite clear. You didn't answer his call, and will, therefore, wait."

Стюард наклонился и сказал уже знакомым мне профессиональным тоном:

-- Я очень сожалею, сэр, но Капитан ясно давал понять, что желает вас видеть. Вы не ответили на вызов, и поэтому теперь вам придётся подождать.

"How long?"

-- К-как долго?

"Quite a while I'm afraid. Don't worry though sir, we'll be landing in about an hour." She straightened and walked away.

-- Я боюсь, что довольно долго. Но не переживайте, сэр, мы приземлимся примерно через час.

С этими словами стюард выпрямился и ушёл.

I started making notches on various parts of the seatback to keep track of different things. One notch for each time I used the bathroom, one for each meal, one for every time I watched a given movie, that sort of thing.

Я начал считать события, делая царапины на спинках кресел. Одни для каждого посещения уборной, другие для еды, третьи отечали повторы фильмов...

"It was hell. I watched every movie in the seatback a dozen times over. If I ever acted out badly enough, I would be escorted back to my seat by one or more flight attendants. Any attempt at conversation with other passengers was met with confusion by them followed by a quick escort back to my seat."

Я был как будто в аду. Я пересмотрел все фильмы, которые были в бортовой сети, как минимум несколько десятков раз. Если я срывался и начинал бушевать, появлялись стюарды и водворяли меня обратно на моё место. Если я пытался поговорить с другими пассажирами, меня встречало лишь удивление, потом стюарды, и снова моё кресло.

I'd guess it was on or around day thirty that, in a moment of panic and psychosis, I broke my laptop and phone, screaming at the top of my lungs. No one around me reacted in any way.

День на тридцатый, мне кажется, в приступе помутнения рассудка я орал изо всех сил, разломал ноутбук и телефон... Но никто вокруг не обратил на это никакого внимания.

Two months later, I stunk. The muscles in my legs were tight and cramped constantly. I finally concluded that suicide was my only option after my hundred-and-twenty-eight rewatch of Thor Ragnarok.

Через два месяца я изрядно вонял, потому что перестал мыться. Мышцы ног постоянно болели от сидения в тесноте кресел. В конце концов я решил, что мой последний вариант -- убить себя. Это было после того, как я в сто двадцать восьмой раз посмотрел "Тор: Рагнарёк".

I got to my feet and limped towards the emergency exit. I knew normally the pressure inside the airplane forced the doors closed, but I figured that nothing about my situation was normal. If this didn't work, I'd find some other more painful way to go.

Я с трудом встал на ноги и захромал к аварийному выходу. Обычно давление внутри салона не позволяет открыть аварийный люк, но я подумал, что в моём положении давно нет ничего обычного. Если не сработает, я найду какой-нибудь другой способ, пусть даже более болезненный.

I grabbed at the handle and swung it up. To my shock, the door opened easily, though no wind of any kind whipped around the cabin. It remained the standard slightly-too-cold temperature that it'd been for the past who-knew how long.

Я схватил рукоять люка и дёрнул вверх. Удивительно, но люк без труда открылся. Сквозь него не ворвался ветер и холод, словно мы никуда не летели.

The open door called to me, a black portal out of the plane. I stared at it for a long moment, almost too long. An attendant's hand grabbed my shoulder, pulling me away. In a fit of anger and strength that surprised me, I wrenched away and jumped out of the plane.

Открытый люк манил меня чернотой, обещая избавление от проклятого самолёта. Я долго смотрел на люк. Наверное, черезчур долго, потому что почувствовал, как меня взял за руку стюард, пытаясь оттащить обратно в салон. Во внезапной вспышке ярости, которая удивила меня самого, я вырвался и выпрыгнул из самолёта.

The wind whipping past my face was almost magical, a new sensation after so many months of the same. The ocean below me grew closer and larger, and I realized that suddenly, I didn't want to die after all.

Ощущение ветра, дующего мне в лицо, было почти волшебным: наконец-то что-то новое после многих месяцев бесконечных повторений. Я падал, океанская гладь приближалась... и я внезапно понял, что совершенно не хочу умирать.

It grew larger and larger and larger until it seemed that all I could see was darkness and waves.

Вода приближалась и приближалась, казалось, вокруг не было ничего кроме волн и темноты над ними.

I impacted the surface of the water so fast and hard that my entire body jerked around in the seat. I pulled my hand back, sucking at my bruised knuckle. I'd hit it on the seat in front of me.

Я ударился о поверхность воды с такой силой, что содрогнулся в кресле. Я отдёрнул руку, прижав к губам костяшку пальцев, которую ушиб о спинку переднего кресла.

"No," I whispered. Then shouted. "NO! NO! NO!"

-- Нет... -- прошептал я, а потом закричал: -- Нет, нет, нет!

A flight attendant ran down the aisle, kneeling beside me. "Are you OK sir?"

Вдоль прохода пробежала стюардесса, и склонилась на колено возле меня:

-- С вами всё в порядке, сэр?

I clenched my hands into fists, almost swinging at her. But then I realized.

She wasn't grinning.

She wasn't crying.

To be honest she looked a little scared of me.

Я сжал кулаки, уже почти готовый ударить её, но вдруг понял: она не улыбалась. И не плакала. Кажется, она даже немного испугалась.

I reached my right hand down to my pocket where I could feel my now-unbroken phone.

Я потянулся в правый карман, где ощущал свой телефон. Целый, не сломаный.

4:04 AM.

4:04 утра.

"Sir, if you can calm down we'll be landing in about an hour."

-- Сэр, не могли бы вы успокоиться? Мы приземлимся примерно через час.

My mouth tasted like ash. "Thank you," I managed. "I will."

-- Спасибо, -- ответил я пересохшим ртом. -- Я уже почти спокоен.

I stared unblinking at my phone. It now displayed 4:05 AM.

Then I looked out my window and began to cry at the sight of city lights below me.

Не моргая, я смотрел на телефон. Часы показывали 4:05. А за окном я увидел огни ночного города, и у меня потекли слёзы.

We did land in about an hour. I can't even begin to explain why or how, but I'm currently sitting in an airport cafe typing this out. I'm free. I'm out.

Мы приземлились примерно через час. Я совершенно не представляю, как и почему я сейчас сижу в кафе аэропорта, печатая этот текст. Но я вырвался. Я свободен.

And I'm never going flying again.

И я больше не буду летать.

EDIT: I sure hope the bartender here at the airport just has a naturally wide grin.

EDIT: Я очень надеюсь, что у здешнего бармена просто от природы такая широкая улыбка.