Увидели

В тот день произошло нечто суть совершенно неожиданное. Мы, как обычно, вечером сидели в своей комнате в общежитии. Влад купил фисташек, вяленой рыбы, я купил пива, а Вовка сказал, что в следующий раз он обязательно проставится, а сейчас он на мели, и отделался покупкой сигарет. Хотя этого следующего раза, кстати, могло и не быть: наутро мы разъезжались навсегда – институт окончен. Так что наш крошечный пир был, скорее всего, прощальным. Все сидели за грязным столом, покрытым толстым слоем крошек разных месяцев появления, облаком фантиков и разного мусора, спутанными проводами от зарядных устройств и от чего-то еще. Некоторые из них и вовсе были неизвестного происхождения. Такой раздрай в нашей комнате был всегда: он достался нам по наследству от студентов постарше, и никто особо не переживал по этому поводу. Все давно привыкли к переполненному мусорному ведру, к толстенному ковру пыли под кроватью, к банке варенья, стоящей на подоконнике и напоминавшей скорее логово сказочного паука: когда-то давно варенье заплесневело, и плесень разрослась, растянувшись, точно паутина, от банки аж на полметра. А уж какие по комнате витали запахи! Так мы сидели, грустно и не спеша пили дешевое пиво и вели какие-то праздные беседы.

Как вдруг услышали за окном душераздирающие крики. Сразу вскочили и прилипли к окну: темно, на узкой тропинке между густых зарослей сирени что-то копошилось.

Кто-то из нас выключил свет и вернулся к окну. Мы вглядывались как могли и, в конце концов, различили стаю собак, сгрудившихся над чем-то, что лежало на тропинке. Они жадно ели. Их шкуры, – все черные, точно мокрый уголь – лоснились от тусклого света из какого-то окна в нашем общежитии, этажом ниже. Когда глаза совсем привыкли к темноте, мы поняли, что это вовсе не свора собак и нас окатило немой дрожью.

– Что же это такое? – пробормотал Влад трясущимся голосом.

– Понятия не имею, – промямлил я.

Этих созданий было два и от собак они отличались размерами: каждое достигало роста, должно быть, по полтора метра в холке, а шириной они превосходили любого мускулистого здоровяка.

У Вовки вырвалось что-то протяжно-матерное, но похожее на молитву по смиренности и трепету.

Одно существо, не успели мы моргнуть, легко и бесшумно, точно кузнечик, отпрыгнуло в сторону и скрылось в кустах. Другое осталось и нам удалось его рассмотреть: собачья морда, черные угольки глаз, зубы, которые вгрызаются в человеческую плоть, отрывают от нее куски и, пару раз прожевав, позволяют глотке их проглотить.

Можно сказать, что в этот момент мы растворились в окружающей среде, не ощущая себя и ни о чем не помышляя, целиком сосредоточившись на том, что видим. Точно ополоумевшие кататоники, мы замерли и наблюдали, не имея возможности на месте рассудить, что же, черт побери, происходит.

Затем существо резко посмотрело туда, где тропинка выходила на улицу: там проезжала машина. Едва на него попала крупица света ее дальних фар, как оно за доли секунды впилось зубами в то, что осталось от шеи, и последовало за себе подобным, – в кусты, вместе с телом, чьи ноги при этом подпрыгнули, как у куклы-марионетки, зацепив ветку. Послышался громкий шелест листвы с отзвуком хрустнувшей ветки, и мы успели заметить, что у тела не ноги – обглоданные кости с розовыми кусочками мышц. После этого мы долго смотрели в окно и тихо, каждый сам про себя, навязчиво шептали: "Господи, что это было". Это был не вопрос, а скорее, нечто, вроде молитвы о том, чтобы все это оказалось каким-нибудь глюком, сном, да чем угодно, лишь бы не правдой. Затем я отошел от окна на ватных от дрожи ногах и упал на стул. Вовка повторил за мной, а Влад продолжил смотреть в окно, рыская настороженным взглядом по зарослям. – Дядька какой-то идет, – сказал он, и мы снова прилипли к окну. По тропинке шел мужчина: в легкой куртке, с сумкой через плечо. Дойдя до места, где только что разделали человека (хотя мы уже не были уверены, произошло ли что-то вообще), он остановился, осторожно обошел что-то (нам было не видно, что, из-за кустов), и пошел дальше. Мы проводили его взглядом.

Дальше Вовка включил свет, и мы вернулись за стол. Влад нервно облизал губы и залпом опустошил стакан дрянного пива. Чтобы прийти в себя, я попробовал сделать то же самое, но выпил только половину. Затем мы все закурили: в комнатах этого делать было нельзя, но мы все равно завтра съезжали, так что до нас никому не было дела.

– Мы ведь все это видели? – спросил я, глядя то на Вовку, то на Влада, но ответа не последовало.

– Я видел, – сказал Влад, наливая еще пива.

– Черт бы тебя побрал, Владька! – Завопил Вовка, а затем добавил уже тише, – Видел он! А откуда ты знаешь, что̀ ты видел?

– Ну не знаю, допустим. И что?

– Да ничего.

Мы посидели молча, попивая пиво и покуривая. До вяленой рыбы ни у кого не тянулась рука. Фисташки тоже печально разлеглись на полускомканном клочке пожелтевшей бумаги.

Вовка первый нарушил молчание:

– Кстати, мы забрали нашу микроволновку у Вальки?

Мы резко оживились. Его слова, такие обыденные, такие земные, будто вытащили нас из болота ужаса и непонимания произошедшего:

– Нет, они ее сломали, – сказал я.

– Как сломали? – спросил Влад.

– Что-то с ней сделали. Не фурычит. Так и осталась там.

– Вот же заразы! Вроде бы девушки, а кухонную технику не берегут.

– Так вот в том-то и дело, что технику. С техникой они не дружат вообще... Мы готовы были нести какие угодно банальности и глупости, чтобы забыть. Но, хотя мы и разговаривали на постороннюю тему, в головах у всех сидело одно: "что мне теперь делать с тем, что я видел?".

– Может, они ее уронили?

– Да это Вальку уронили.

Мы засмеялись, и мне на секунду даже показалось, что мне весело.

– А помните, как они Владьке давали фен, когда он волосы еще растил! – Ну ты и вспомнил...

– Я его в кучу тряпок положил включенным, и он сгорел. Честное слово, я случайно!

– Получается, мы с ними почти квиты!

– А может, они нам так отомстили...

До конца вечера мы ни разу не обмолвились словом о произошедшем, хотя болтали без умолку о всякой сущей ерунде, как обычно. Но "обычно" не наступало. У меня внутри все ходило ходуном. Мы много выпили, но, похоже, нисколько не захмелели.

Через шесть часов уже нужно было садиться в поезд. Лежа в постели, я думал, – "Когда настанет новый день, мы все будем уже в другом, светлом и радостном месте". А еще в голове крутилась мысль сходить и посмотреть, что же осталось на тропинке, и осталось ли что-то вообще.

Я очень плохо спал. Судя по отсутствию храпа, мелодией которого обычно по ночам наполнялась комната, я определил, что никто из нас не спит. Но мы усердно делали вид, что спим. Я даже изображал носом сопение, которое, возможно, звучало весьма жалко.

Уснул я ближе к утру и мне приснилась собака, зубы которой покрывала кровь. Собака улыбалась, я осторожно чесал ей брюхо. А потом выяснилось, что она ела какие-то красные ягоды, и на ее зубах не кровь, а их сок. Наутро, не сговариваясь, каждый, – то с тяжелой сумкой, то с рюкзаком, – пошел взглянуть на место происшествия. Солнце взошло, а мир наполнился будничными звуками, что не давало страху вернуться. Осталось только что-то вроде эхо от страха, тихо свербевшее в голове так же, как и недостаток сна.

Мы прошли по тропинке и увидели большую площадь слегка потемневшей земли, несколько окровавленных клочков джинсов и красно-черные капли на траве рядом с дорожкой. Еще в почве мы обнаружили глубокие следы не то когтей, не то пальцев. Мы с Владом пошарили взглядами по кустам, но ничего, слава Богу, больше не заметили. Вовка попятился назад, потом отвернулся и обычным шагом зашагал прочь.

Мы последовали за ним.

– Было, – сказал я.

– Было, – повторил Влад.

Но что нам делать с этим, мы и понятия не имели.

Множество вопросов, связанных с событиями той ночи, мучает меня и по сей день. И, скорее всего, ответов на них лучше не знать. Во всяком случае, ничего подобного мне не доводилось видеть в своей жизни ни до, ни после. Лишь много лет спустя, собираясь ложиться спать в постель к теплой жене, я зашел на кухню попить воды. Свет в квартире был выключен, и я встал у окна со стаканом, будто там была не вода, а горячий кофе. Я успел заметить, как блеснули две черных жемчужины глаз в кустах, а потом кусты зашевелились и глаза исчезли. Я только и сделал, что допил воду и пошел спать.

Текущий рейтинг: 39/100 (На основе 18 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать