(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
СИЗО-1
Вкратце обрисую место действия. В Бишкеке, столице Кыргызстана, есть СИЗО-1 - крупнейший в стране следственный изолятор, где содержатся подследственные, ожидающие суда, и пожизненно лишенные свободы. Всего здесь содержатся около 1400 человек, хотя рассчитан СИЗО на 1325. Мужчины, женщины и даже один младенец - он родился у матери-заключенной и по закону должен находится с ней. Так вот, в главном - трехэтажном корпусе содержатся мужчины, их здесь, естественно, большинство. Недавно, в январе, в СИЗО произошел бунт заключенных, жестоко подавленный спецназом. Жертв, к счастью, не было. Зэки требовали улучшения условий и чтобы новый глава службы исполнения наказаний генерал-майор Шейшенбек Байзаков не мочил "общак" - блатных, проще говоря. Новый глава ГСИН начал "закручивать гайки", указывая криминалу его место. Устраивал обыски, переводил в другие колонии криминальных авторитетов, закрыл общаковские камеры. Вы, наверное, удивитесь, но у нас в стране камеры блатных в тюрьмах до прихода Байзакова реально не закрывались. Надсмотрщики, получая откаты от заключенных, разрешали им гулять по всему СИЗО и вымогать бабки у неблатных и вновь прибывших. У нас даже проституток для зэков проводили! Ну так вот, Байзаков всю эту лавочку прикрыл - зэкам не понравилось. Начался бунт. Более 700 человек взломали двери и вырвались на продолы - тюремные коридоры, чуть было не вырвались из корпуса. Тогда был задействован спецназ. Бойцы "Омеги", орудуя дубинками и светошумовыми гранатами, быстро разогнали спецконтингент по камерам. Отступая, зэки резали себе животы, шеи и руки (чтобы привлечь внимание общественности), смешивали кровь с водой и разбрызгивали по потолку и стенам. На журналистов и правозащитников реки крови производят незабываемое впечатление... Между тем, делали они порезы аккуратно и профессионально - оттягивали кожу, чтобы не задеть вены и органы, поэтому все живы и остались. Я был в СИЗО на следующий день после бунта - впечатления, мягко говоря, яркие. Везде кровь, зэки орут про беспредел и стучат чашками по дверям - мягко говоря, страшно, но ничего сверхъестественного. Пока...
Недавно появилась информация: в СИЗО очередное убийство (раньше там постоянно кого-то убивали, не захотел деньги платить, или живет "не по понятиям", или сделал что-то не то - убирают быстро). Причем раньше убивали аккуратно - пытаясь выдать за самоубийство или передозировку наркотиков, а теперь - чуть ли не разорвали человека. Кровь по всей камере, у трупа - ни одной целой кости. Позвонил Байзакову - говорит, зэки что-то не поделили, вот и покончили с сокамерником. Как всегда - все в отказ, не мы, мол. Чепуху какую-то мелют. "На конвоиров сваливают?" - спрашиваю?
- В том то и дело, что нет... - Шейшенбек Калькибекович как будто что-то скрывает. - Да не берите в голову... Совсем они умом тронулись из-за наркоты.
Так мне и не удалось тогда выпытать у генерала, что же зэки говорят. Не проходит и двух дней - информация об еще одном убийстве. Таком же зверском: все кости сломаны, голова оторвана чуть ли не наполовину. ГСИН сразу закрывается - никакой информации. Звоню Байзакову, говорит: "Сокамерник убитого озверел, растерзал его, потом ещё себе глаза выколол, буйный, мы его пока в лечебке держим, вроде успокоился". Просит подождать с публикацией - дескать, из-за его реформ на него много кто ополчился, в том числе и чиновники, повязанные с криминалом. Только и ищут повод его снять... Мы, журналисты, с большим уважением относимся к генералу, так что об убийствах особо не распространялись. Погиб... и всё. Убит сокамерниками из-за разногласий.
Публиковать подробности, как и обещали генералу, не стали. Но вопрос, что же там случилось, постоянно подогревал журналистское любопытство. После того, как я по нескольку раз день в течении недели названивал генералу, он мне предложил самому приехать в СИЗО - пусть зэки и персонал расскажут про случившееся. Сам он там не был...
Приезжаю, сразу - к начальнику СИЗО Марсу, фамилию не помню, мы почти ровесники и я его по имени называю. Он дает провожатого, говорит, идите, посмотрите, с людьми поговорите. Обе камеры, где были убийства, в подвале (1 этаж - подвальный, здесь находятся пожизненно лишенные свободы, заключенные "закрывашки" - те, кто попросил защиту от "общака" и был переведен в отдельный блок, и простые заключенные тоже. Закрывашка отделена от остальных блоков. "Ни один общаковский сюда никогда не заходил" - хвастался начальник СИЗО). Провожатый явно не горит желанием меня водить по СИЗО.
- Чего нахмурился? - спрашивает его начальник. - Тоже в эти сказки веришь?
В ответ - лишь молчание. Мы идем в подвал.
- Какие сказки? - пытаюсь разговорить попутчика.
- Там все услышите... - он взволнован и немногословен. - Я сам ничего не видел, мало что знаю...
- Там эти зэки всякую ерунду понапридумывали, - говорит Марс, он, оказывается, тоже решил пройтись со мной. - Теперь вон даже из "закрывашки" в общие камеры перевести просят. Раньше самый густонаселенный отсек был, а теперь - меньше половины осталась. Не понимают, олухи, что их наверху "общаковские" быстро загрузят. Блатные с подвала тоже бегут, все умоляют их наверх перевести, хоть к параше - лишь бы наверх. Один пожизненник вены вскрыл - не для показухи, по настоящему, еле откачали. 10 лет сидел, все нормально было - а теперь перевода требует. Мне кажется, это опять какая-то хитрая акция, чего то добиться хотят. Ну ладно, дальше видно будет, если что, сил у нас хватит.
Спускаемся к подвалу. В корпусе - как всегда вонь, тусклое освещение, стены как будто сужаются. Все это очень гнетет. Первый подвальный пост. Молодой солдатик-охранник бледный, как полотно. В руках четки - видимо, молился.
- И тебя запугали? - по-отечески хлопает его по плечу Марс. - Не ссы, скоро сменят.
Подходим к камере...
- Здесь второго убили. - говорит Марс. - Первую камеру уже прибрали. Только зэки туда наотрез отказываются возвращаться. А куда их девать, изолятор и так переполнен...
- Нервы крепкие? - спрашивает, открыв дверь. - Тогда заходи...
Я на своей работе видел много трупов. в том числе и искалеченных. А тут даже трупа не было, но меня все равно чуть не вырвало... ВСЯ камера в крови. Обе двухэтажные железные кровати разбиты в хлам. Разводы крови даже на потолке (а потолки-то высокие!!!). Не капли, а именно разводы. Как будто труп тащили по потолку, как по полу.
- А сколько убийц было? - в недоумении спрашиваю я.
- В том то и дело, что один, - отвечает начальник СИЗО. - Это ж надо так от наркоты рехнуться, чтоб такое сотворить!
Осматриваюсь. От запаха крови становится плохо. Поскорее выхожу.
- Сынок, уходи отсюда побыстрее... - В кормушку (окно для приема пищи, остальные двери сплошные) из соседней камеры высовывается морщинистое лицо.
Нервничающий надзиратель, который как тень повсюду ходит за мной и начальником изолятора, с грохотом захлопывает кормушку, чуть не ударив по лицу зэка.
- Во время бунта все задвижки на кормушках поотламывали, - говорит Марс. - До них пока руки не дошли, скоро сделаем.
Что удивительно, остальные зэки сидят тише воды ниже травы. Хотя обычно, видя посетителя, сразу же орут о плохих условиях и беспределе.
- Можно мне с ним поговорить? - спрашиваю Марса.
- Говори, - после некоторых раздумий отвечает он. - А я побежал. Дел много. Потом ко мне зайдешь.
- Уходи, сынок, не о чем со мной разговаривать. - говорит зэк. Надзиратель, что остался со мной, заметно нервничает и просит побыстрее закругляться.
- Не сокамерник его убил, - зэк продолжает. - Здесь все слышали, что происходило. Они оба, и убитый, и его сокамерник, орали как резаные. А я еще и видел... (Его камера напротив. - Прим. авт.)
- А кто? - спрашиваю я, ожидая очередной рассказ о беспределе надзирателей.
- Призрак!
- Кто?!
- Призрак... Он по подвалу постоянно бродит. Зря мы кровяку по стенам брызгали. Вызвали нечистую....
Мне страшно и смешно одновременно. Матерый уголовник и верит в призраков. С другой стороны...
- Кум (так называют зэки начальника СИЗО) не верит. Думает, рехнулись мы все. А вот ты сам подумай. Тот, убитый, больше ста килограммов весил, борец был профессиональный. А его сосед - меньше меня. (Собеседник - килограммов 40 весом. - Прим. авт.) Как он его мог по всей камере швырять? По потолку таскать? Он себе специально даже глаза вырезал, чтобы не видеть, что в камере происходит.
Меня пробирает дрожь. Смотрю на охранника; бледный, как мел, он кивает: мол, правда.
- Я его уже много раз видел, как и все здесь, - продолжает зэк. ("Мы все видели", - кричат из соседней камеры.) - Он в порванной телогрейке на голое тело, в рваных штанах, босиком. Все тело изрезано бритвой, особенно лицо. Вместо одной руки - угловина. (Угловина - угол железной кровати, зэки их отламывают и используют как оружие во время бунтов. - Прим. авт.) Я видел... Он того, здоровяка, как тряпку швырял, по потолку таскал. А щуплого не тронул... почему-то...
- Брат, попроси нас перевести хотя бы с подвала, - умоляет уголовник из соседней камеры. - Век не забудем...
- Говорят, он уже вверх поднимался, на второй этаж... Раньше только в подвале был, - продолжает рассказывать мой собеседник.
Тут в одной из камер с дальнего конца продола (из закрывашки) раздается дикий вопль и плач одновременно.
- Он пришел, вон он стоит!!! Опять... Не меня... пожалуйста... Я ничего не делал, не брызгал кровь! - остальные зэки тоже шепчут отговорки. Кто-то громко молится...
Кровь стынет у меня в жилах. Впервые в жизни мне хочется попасть в камеру, а не стоять на виду посреди коридора...
- Пошли, быстро, только не беги, вниз смотри, - тихим голосом повелевает мне сопровождающий солдат, и чуть ли не за шкирку тащит к посту. Постовой с закрытыми глазами громко молится Аллаху. Везде слышен тихий плач. Моргает свет. Мой сопровождающий вздрагивает всем телом, чуть не оторвав мне рукав куртки. К счастью, свет мигнул только на секунду.
- Где он? - мой голос кажется мне женским.
- В конце коридора, но не вздумай смотреть!!! - До поста совсем немного. - Я его уже несколько раз видел. Посмотришь на него, он просто стоит, в глаза смотрит. Моргнешь или взгляд отведешь - а он уже на десяток метров ближе, угловиной машет... Кто долго смотрит... Говорят, что это он их из-за взгляда. Они видели плохо, рассмотреть пытались...
Меня, абсолютно онемевшего, выводят с подвала. В последнюю секунду, уже поворачиваясь на лестницу наверх, смотрю в конец коридора. Успеваю заметить лишь темный силуэт с угловиной... в руках или вместо руки. Под стоны и крики зэков я вылетаю на улицу - во внутренний двор СИЗО, на свежий воздух. Меня пробирает крупная дрожь. Другой солдатик понимающе на меня смотрит испуганными глазами.
- Опять он? - мой сопровождающий кивает в ответ (его тоже изрядно потряхивает)
Тот солдатик в ответ произносит несколько крепких словечек и уходит.
Стою курю на улице. Руки дрожат. Два раза роняю сигарету на снег. Поднимаю и курю дальше. Негигиенично, конечно, особенно в тюрьме, но мне по...
Докурив, залетаю к начальнику СИЗО, благодарю за экскурсию и, ссылаясь на срочную работу, убегаю прочь. Чуть ли не вырываю на контрольно-пропускном пункте из рук сотрудника ГСИН свое удостоверение и выбегаю на улицу, на волю.
Прошло уже два дня. Заставляю себя думать, что это ГСИНовцы специально для меня спектакль устроили - чтобы скрыть настоящие обстоятельства убийства, а заодно и поржать над впечатлительным журналюгой. Стараюсь не верить... Иначе просто спать не могу.
См. также[править]
Текущий рейтинг: 84/100 (На основе 223 мнений)
