(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Призрак динозавра
<…>
Школа — это худшее место из всех. Я учился только в школе и больше нигде. И уверен, что человек не должен учиться среди тех, кого согнали только по возрастному признаку. Если мы так расходимся в интересах, то почему должны общаться и быть друзьями?
Думаю, я бы не стал таким заурядным, если бы остался на домашнем обучении и посещал кружки по своим увлечениям. Да что там я! У меня в классе был парень, который горел футболом. Он никогда не делал домашнее задание, потому что всё время после школы играл в мяч во дворе. Он смотрел футбол по телеку, он говорил о футболе постоянно. Этот парень заявлял всем нам, что будет учиться в футбольной школе и станет чемпионом!
Что же делали мы? Смеялись! Тот парень был задирист и силён, от него можно было получить в морду, но мы всё равно смеялись над его «помешательством». Мы говорили ему, что на футбольном стадионе он будет продавать арахис болельщикам и ничего другого ему не светит. Это не я придумал его дразнить, но и мне казалось, что это смешно. «Орешки! Кому орешки?». Как это весело задевать чужие чувства. Ха-ха-ха!
Может быть это мы убили в нём профессионального спортсмена? Его и правда стоило отдать в футбольную школу, чтобы он общался с ребятами, которые разделяют его интересы. А его сунули к нам. Этот парень был единственным, кто знал, что ему нравится, он точно знал, чего хочет. А мы не знали!
Учителя тоже его не любили. Они внушали нам, что если мы не будем хорошо учиться, то станем бомжами. Откуда им это знать? Учителя закончили школу, отучились в педагогическом и вернулись обратно. Что они видели в этой жизни кроме школы?
Мой одноклассник не стал бомжом. Он теперь отец. У него есть жена и коляска. Я не знаю, чем он занимается, но точно не играет в футбол. По его лицу не скажешь, что он хоть чем-то горит.
Его усреднили, засунув в среднюю школу. СРЕДНЯЯ ШКОЛА. Вы понимаете? Средняя школа делает средних людей.
<…>
Я не знаю, как объяснить то, что со мной происходило раз за разом. Реальность рассыпается, и я лечу в пустоту. Звучит как сопливое описание чувств. Но я говорю не о чувствах. Реальность ломается на куски, будто она из стекла. Я падаю, меня подбрасывает вверх, мотает туда-сюда, я кручусь, как волчок. Я лечу в темноте и чувствую, как мне бьет в лицо мокрый снег, ветер бросает в меня камни. А ещё я слышу голоса. Они смеются, плачут, угрожают или шепчут что-то бессвязное. Они слышат мои мысли и отвечают на них.
Я не знаю, сколько времени летаю в пустоте. Мне кажется, что проходят месяцы, а может быть годы. А когда я снова оказываюсь в реальности, мне кажется, что это было коротким сном, но я просыпаюсь не в постели, а посреди улицы. И наоборот, когда реальность рассыпается, мне кажется, что меня всегда мотало в пустоте, а моя жизнь длилась совсем недолго. Я жил в городе, у меня была работа, я ходил по земле и видел солнце… О, это было так давно и так мало!
Когда меня выбрасывало в реальность — жизнь напоминала хождение по хрупкому льду. Нужно идти осторожно и делать вид, что не слышишь треск под ногами. Неосторожный шаг, и ты провалился под лёд. И снова тебя крутит в темноте, бросает туда-сюда.
Это как во сне. Если ты догадался о том, что спишь, то сразу просыпаешься. Вот и я, когда вижу, что с реальностью что-то не так — она тут же рушится. Я не знаю, почему это случилось. Может быть я пропал, блуждая по Гранитному проезду в поисках третьего дома?
Первый раз, когда реальность разрушилась и меня затянуло в бездну, был особенно запоминающимся. Если это и правда был первый раз.
Я не помню, куда шёл. Помню, как завыли сирены на улице. Это сработала система оповещения, а потом раздался голос: «ВНИМАНИЕ, ЖИТЕЛИ!», щелчок и сообщение оборвалось. Потом снова голос: «ВНИМАНИЕ, ЖИТЕЛИ!». Опять затарахтело, снова что-то сломалось.
Я видел, как несколько человек в панике бежали по центральной улице. Мне хотелось знать, от чего нужно спасаться, и я пошёл посмотреть. Улица шла вниз, и было хорошо видно, что происходит. Там, где был дорожный перекрёсток, образовалась огромная дыра. Оттуда валил пар, вырывались струи воды, летел щебень. Дыра становилась больше, асфальт ломался и падал вниз большими кусками. Я видел, как в дыру проваливались машины, и туда же затянуло несколько человек.
«ВНИМАНИЕ, ЖИТЕЛИ!», — голос не мог договорить. Сообщение обрывалось каждый раз.
Происходило что-то странное. Над провалом то поднималось грязное облако испарений, то втягивалось назад, вместе с камнями и пылью. Эта дыра дышала, становясь больше при каждом вздохе! С воем и хрипом она высасывала в себя живых людей.
Я, как и все, встревожился и побежал. Но меня будто крючком подцепили, я почувствовал, как отрывался от земли, меня подбросило вверх, а потом снова потянуло вниз, и вихрь унёс меня в темноту.
Когда я снова оказался дома… Сколько лет прошло? Нисколько! Перекрёсток был цел. И никто слыхом не слыхивал про катастрофу посреди центральной улицы. По правде говоря, я никого и не спрашивал.
<…>
Гранитный проезд, дом 3. Есть в нашем городе такая легенда про несуществующий дом, который можно найти, если очень постараться. Говорят, люди пропадают, когда ищут или случайно находят этот дом.
По легенде, это всё началось давным-давно, когда словом «танцы» называли музыкальные вечера с участием ансамблей в домах культуры и парках. А молодёжь, знакомясь, обменивалась адресами, потому что не у всех были домашние телефоны.
В город по распределению приехал молодой специалист, стал ходить на танцы, чтобы с кем-нибудь познакомиться. И очень ему понравилась одна девушка. Ну, такая красавица была, слов нет. А вот ей этот парень понравился не очень, и что ей было делать, раз он так настойчиво просит адрес?
Девушка решила над ним подшутить, написала на листе «Гранитный проезд, дом 3, квартира 7». Некоторые говорят, что квартира была 8, другие — 10. Но это не важно. По другой версии, она ему не только адрес, но ещё и карту нарисовала, как пройти.
Всем было понятно, что девушка парня разыграла. Ведь по тому адресу не было жилых домов. Гранитный проезд — это дорога на городское кладбище, отсюда и название Гранитный. А что интересно: там есть два здания администрация кладбища и магазин ритуальных услуг. Эти здания отмечены номерами один и два, а третьего вовсе нет. Наверное, девушка сама этого не знала.
И что же тот парень? Окрылённый любовью, он пошёл искать дом своей ненаглядной и пропал. Пропал навсегда. Больше его никто никогда не видел. А когда его искали, то нашли только листок с адресом, он валялся на земле в том самом Гранитном проезде.
Теперь ходят слухи, что если там блуждать или намерено искать третий дом, то можно и исчезнуть навсегда. Иногда у нас так говорят, если кто-нибудь пропадает: «Заблудился на Гранитном проезде». Собиратели легенд, которые в это верят, добавляют, что найти третий дом можно только если в точности повторишь маршрут того парня, который пропал первым, но так как никто не знает, как именно он шёл, сделать всё точно так же можно только случайно.
Мы с ребятами проверили. Как мы могли не проверить одну из самых известных городских легенд? Часа три блуждали в районе старого кладбища и по кладбищу блуждали. Не нашли мы никакого третьего дома.
— Когда будешь писать пост, напиши: «Не ищите третий дом. Не тратьте зря время. Мы уже сделали это за вас», — это сказал мне Гена. Он всегда ворчал, когда мы работали «в полях». Ему бы только за компьютером сидеть.
— Ну, мы проверили, и это главное, — ответил я.
Гена продолжал ворчать о том, что результат всем был известен заранее.
— Откуда-то же берутся эти легенды, — поддержал меня Тёма. — Не просто же так всё.
— Ой, серьёзно? Тебе нужны доказательства того, что люди умеют врать? — Гена говорил своим едким тоном. — Ты не можешь поверить в то, что люди просто выдумывают эти истории?
Он не всегда был таким козлом. Обычно с ним было весело. Особенно в «штабе». Но когда мы проверяли объекты, он ворчал, ныл и издевался, будто мы насильно тащили его с собой.
— Ребят, у кого есть мысли куда исчез тот парень из легенды? — Мадина записывала всё на диктофон в своём телефоне.
— Истории с исчезающими людьми — это полная чушь, — Гена никак не мог закончить свой концерт. — Всё как всегда! Тоже самое, когда мы пролезли в здание, где якобы есть комната с провалами во времени. Никто из нас никуда не провалился. И тут тоже никто не потерялся, команда в полном составе. Но в этот раз хотя бы звездюлей от охранника не получили. И на том спасибо. У меня всё.
— А зачем вообще люди ищут этот дом? — Мадина повернулась к Гене спиной, чтобы он больше не влезал со своими комментариями.
— Есть версия, что если найдёшь дом номер три и зайдёшь в него, то получишь всё, о чём мечтаешь, — сказал Тёма в диктофон.
— Как в «Сталкере», — добавил Генка.
— Да, как в «Сталкере», — согласился Тёма.
— Тот парень наверняка больше всего мечтал о той девушке, но он же её не получил, — я просто хотел вставить своё слово.
— Ну, допустим, тот парень больше всего мечтал не конкретно о той девушке… Наверное, он мечтал встретить свою любовь, вот он и встретил её там, — в шутку предположила Мадина.
— И куда же он пропал, когда его желание сбылось? — спросил я.
— Нет ничего удивительного в том, что он не захотел оставаться с ней в этой дыре, — снова встрял Гена. Он имел ввиду наш город.
— Или он попал в параллельный мир, где с той девушкой у него всё удачно сложилось, — Тёма улыбнулся. Каждый раз, когда он улыбался Мадине, это выглядело по-идиотски смешно.
— Опять! — прокряхтел Генка. — Надеюсь, вы не оставите этот бред про мультивселенную — это уже всех достало. Тут он был прав. Мы в своих теориях вечно перегибали.
<…>
Зачем нам было искать третий дом на Гранитном проезде, если у нас в «штабе» стояла Машина счастья? Мы гордились этим агрегатом. У него была интересная история. Машина счастья — это не какая-нибудь волшебная баламбешка, а научное устройство. Рентгеновский аппарат был же случайно изобретён, лазерный луч тоже. Вот так и здесь!
Жил-был один мастер, и он собирал себе высокочастотную паяльную станцию, а получилась Машина счастья. То есть устройство, которое исполняет любые желания. И как во всех городских легендах — всё хорошее плохо закончилось.
Досталась нам эта штука по дешёвке. Машина счастья не работала. Она включалась, шумела, на дисплее горели цифры, и, возможно, с помощью неё можно было бы чего-нибудь спаять, но желания машина не исполняла. Даже самые пустяковые. Мы пробовали много раз.
Знаете, что Гена об этом сказал:
«Мужик собирал себе паяльную станцию, а получилась Машина счастья. Но мужику она была не нужна — он лишь хотел рабочий инструмент для пайки. И Машина счастья исполнила его желание и сразу превратилась в обычную паяльную станцию. Вот она, пожалуйста!».
Сукин кот!
<…>
Я работаю консультантом в магазине спортивных товаров. Не люблю свою работу, она скучная. Четыре раза в неделю я добираюсь до работы на автобусе и всю дорогу смотрю в окно.
Между городами есть редкий лес, и вдалеке среди деревьев стоит кирпичное здание. У него над крышей большими синими буквами написано «КОСМОДРОМ». Понятно, что это никакой не космодром, у нас его поблизости нет и никогда не было. Наверное, это какой-нибудь санаторий или дом отдыха.
Каждый раз проезжая мимо, я думаю, что сто раз видел места, где никогда не побываю, хотя и они совсем рядом. Выйти на остановке и пройти через лес. Но мне туда не надо.
Всё это было до того, как меня в первый раз затянуло в пустоту. После я радовался каждому рутинному дню. Только бы не обратно, в темноту, холод и шепчущим голосам.
<…>
А чем я горел? Что мне по-настоящему нравилось? Я обожал городские легенды. Загадочные, мистические истории. И у меня были единомышленники. Настоящие друзья, которые разделяли мои интересы.
Тёма — это он нас всех собрал. Он тоже увлекался городскими легендами с детства и говорил, что хотел бы снова в них поверить. Его квартира была нашим «штабом». Мадина — она пришла к нам последней. Её пригласил Артёмка. Поначалу я ей не доверял. Считал её слишком хорошенькой для того, чтобы проводить время с чудаками вроде нас. Она следила за своей внешностью и выставляла на своей странице фотографии с милым личиком. Мне казалось, что мы — это приложение к её образу. Я был не прав. Мадина — классная девушка и ей правда было интересно тусоваться с чудаками вроде нас. Она и сама была чудачкой. Генка — наш компьютерщик. Он выглядел старше своих лет. Парень с пузом и пепельными волосами.
У нас был клуб по интересам. Мы назвали его «Фаза». Это ничего не значило. Мы хотели, чтобы название не было вычурно-мистическим, как у многих других похожих клубов.
Мы изучали места и объекты, где якобы происходили необъяснимые явления. Путешествовали по разным городам в поисках чего-нибудь аномального. И не находили. Мы были в заброшенном доме, где останавливаются часы. Принесли с собой целый рюкзак стрелочных и электронных часов, будильников, Гена для прикола даже песочные принёс. Все часы работали, как им положено. Мы были на руинах госпиталя, где в подвалах люди слышали стоны раненых солдат. Мы не услышали ничего.
Мы поехали к чёрту на рога, чтобы ночью увидеть призраков на болотах. И думали, что увидели! Генка так перепугался. Мадина над ним хохотала чуть ли не до истерики. Это были не призраки, а светящиеся гнилушки. И ведь местные жители это прекрасно знали, но им нравилось дурить головы туристам своими байками. Я думаю, что сами местные и подстругали гнилые деревья так, чтобы они напоминали человеческие фигуры. Может их и светящейся краской подкрашивают. А владелец сельской гостиницы хорошо отыгрывал жуткого деда из фильма ужасов: «Зря вы ребята к нам приехали. Проклятые мы».
У-у-у!
Мы провели ночь в здании, где, по слухам, бродила покойница. Да, там воняло и было холодно. Но вонища и холод — не доказывают присутствие духа.
Мы вели сайт. Там были наши статьи, фотографии, видео. Генка им занимался. Клуб «Фаза» — мы изучаем аномальные места и явления. Сайта этого уже нет, давно никто не оплачивал домен. Да и кому вообще сейчас нужны тематические сайты?
А когда-то мы были лучшим клубом, самым популярным среди подобных. Другие клубы нас не любили — считали скептиками. А мы не были скептиками, мы просто искали что-то настоящее, живое доказательство существования иных сил. Мы не мистифицировали публику, не придавали значение случайным шорохам в заброшенном пионерлагере, как это делали другие искатели:
«В этом корпусе мы надеемся встретить призрак Пиковой Дамы»… Гул ветра… Шух-шух-шух… «Вы это слышали?! Боже мой, она здесь!».
Нам нужны были жирные факты, а не вода, поэтому мы ничего не находили. Но как же здорово мы проводили время! Как же всё это было интересно!
Я любил этих людей. Всегда ждал выходных, чтобы снова собраться с друзьями в «штабе» и повеселиться. Тёма — мой добрый друг. Мадина много читала, всегда рассказывала интересные вещи, к тому же она закончила медицинский колледж и её помощь не один раз была кстати. Гена был иногда ужасно занудным, но и весёлым тоже бывал. Он сделал наш сайт таким крутым и удобным. Людям нравился наш сайт, они часто благодарили нас в письмах, иногда и деньгами поддерживали.
Клуб «Фаза» работал четыре года, а потом исчез. Мы с ребятами ни разу не обсуждали распад. Было неловко говорить об этом.
Мне жаль, что «Фазы» больше нет. Затухание клуба началось, как только Тёма и Мадина сошлись. Для нас с Геной это стало очевидно, когда мы пришли в «штаб» и увидели кота Мадины, а его лоток стоял в туалете. Мадина переехала к Тёме. Мы их поздравили. Я искренне был за них рад. Давно заметил, что они юлят друг перед дружкой, как два голубя. Сколько можно было тянуть волынку?
Но, как многие парочки, они стали замыкаться друг на друге. Ещё у них бывали пустяковые ссоры и моменты нежности, а мы с Генкой стали ненужными свидетелями. Встречались мы всё реже и реже.
Больше нельзя было заночевать в «штабе», когда хочется. Это теперь был дом Тёмы и Мадины. И приходили мы не для работы, а просто так. В гости на пару часов. Как не позвонишь — всё у них дела или ремонт.
Как-то мы обсуждали поездку в какую-то заброшенную гостиницу для прикомандированных специалистов. Это была идея Тёмы. Но мы так и не поехали никуда.
Однажды я позвонил Гене и предложил: а почему бы нам вдвоём не исследовать какой-нибудь объект? Ребята узнают и может быть тоже захотят присоединиться. Зачем забрасывать наше дело? Люди ждут от нас новостей.
То, что ответил Гена, меня сильно задело. Он бывал очень жестоким.
«Слав, давай будем честными. Мадинка выбрала Тёму, а мы с тобой как два неудачника будем лазать по зассаным трущобам?», — вот что он мне сказал.
Что за глупости? Я никогда не был влюблён в Мадину. То, что я не создан для свиданий, мне стало понятно ещё в старших классах. Я никогда не испытывал ни к кому романтических чувств, да и на меня девушки не обращали внимания, честно говоря. Да мне это было и не нужно. Мои друзья — вот что мне было нужно!
«Слав, можно я ещё кое-что скажу? Ты своим нытьём уже всех достал, — продолжал Генка. — Хватит причитать о том, что мы редко видимся. Хватит вытягивать из нас тёплые слова. Эти твои сантименты про лучших друзей доконали всех. Понятие „лучшие друзья“ нужно было оставить в детстве».
Я сказал, что мне неприятно это слышать.
«Найди себе интересное занятие! — посоветовал Генка. — Я сейчас работаю сисадмином и делаю сайты. Мне всегда это нравилось. И ты ищи себя. Найди то, что будет тебе по душе».
Знаешь что, Гена, жирный ты козлина: клуб «Фаза» — вот что было мне по душе!
Когда я последний раз был в гостях у Тёмы и Мадины — это был уже не «штаб», а уютное гнёздышко в единой цветовой гамме. Куда-то делся стеллаж с артефактами. И, кажется, они выбросили Машину счастья. Как же так?
<…>
Я всегда мечтал отыскать то, что заставит меня поверить в существование иных миров. Вот нарвался-то!
Меня затянуло в яму, и я слишком долго пробыл в пустоте, а потом меня выкинуло назад. Я оказался на улице на пути к своему дому. Я шёл своими ногами по земле. Это было такое необычное, давно забытое чувство. Я щурился от солнца, я дышал. В воздухе витали запахи земли, цветущих трав. Как было тихо!
Это была реальность. И я просто отправился домой. Не было ничего лучше, чем вернуться в свой дом.
<…>
Когда-то в нашем городе был видеопрокат. Это было одно из самых интересных мест для подростка. Родители оформили и подарили карту. С этой картой можно было брать кассету с фильмом, не оставляя денежный залог.
Многие любимые фильмы детства я принёс из того видеопроката. «Каспер», первые «Пираты Карибского моря», первый «Шрек». За двое суток я успевал посмотреть кассеты несколько раз.
Над входом в видеопрокат висела вывеска с изображением акулы с открытой пастью. Мне это напоминало фильм «Назад в будущее 2». Такая же акула была у меня на карте.
В видеопрокате работала девушка. Ей было лет двадцать, а она казалась мне тётенькой. А иногда ей помогала девочка моего возраста. Возможно, они были родственницами. Звали ту девочку Машей.
Недолго у нас прожили видеопрокаты. Года три или четыре. Видеомагнитофоны скоро вытеснили DVD-плееры, и всюду продавали пиратские диски с подборками по восемь фильмов.
Я помню день, когда в моём любимом видеопрокате распродавали кассеты по цене, за которую их раньше можно было взять на двое суток. Он закрывался. Как жаль! Хотя тогда у меня уже был DVD-плеер и приличная стопка дисков.
С той девочкой Машей мы виделись в городе несколько раз. Встречались на всяких подростковых сходках. Она считала меня странным. Мне сказал об этом мой знакомый. Маша хотела с ним встречаться. «Ты классный, только друзья у тебя странные, особенно Слава», — он хвастливо передал мне её слова. Это было обидно…
Когда мне уже было девятнадцать лет, я узнал, что Маша погибла в аварии. Она была за рулём машины своего парня. Все говорили, что это он виноват, потому что научил Машу нюхать спиды. Вот дерьмо!
Не было больше той девочки. Не было видеопроката. Теперь вместо него открыли скучный магазин дверей. Остались только воспоминания.
Но как-то раз я шёл по улице и увидел на месте магазина дверей тот самый видеопрокат с акулой над входом. Это был признак того, что реальность распадается на части. Откуда мне было это знать? В пустоте я был всего один раз и думал, что мне это приснилось.
Я стоял перед видеопрокатом, смотрел на вывеску с акулой. В детстве эта картинка казалась мне очень симпатичной, а теперь я видел, какая она простецкая и кривая.
Видеопрокат будто всегда здесь был. Не было закрытия. Не было ничего после. Я зашёл внутрь. Чего мне было бояться зайти в давно знакомое место?
Я узнал этот запах. Запах пластика. Полки с видеокассетами по жанрам и самая главная полка — «Новинки».
«Блондинка в законе 2», «Тупик», «Лига выдающихся джентльменов», «Внутри моей памяти», «Дежурный папа»… Вот так старьё!
Я был один? Нет. Кто-то сидел за стойкой, за огромным ламповым монитором. Это была Маша. И не ребёнок, каким она была, когда существовал этот видеопрокат, а девушка лет восемнадцати. В этом возрасте она умерла!
— Тебе помочь? — она откатила стул и вытянулась в полный рост.
— Давно я здесь не был, — сказал я.
— Сюда сейчас вообще никто не заходит, — Маша мне улыбалась, будто радовалась встрече. Я не мог поверить, что вижу её перед собой.
— А ты всё ещё здесь работаешь? — я не знал что ещё сказать и спрашивал всё, что приходило в голову.
— Это интереснее, чем лежать в могиле, — Маша улыбалась во весь рот, и глаза её блестели.
У меня от страха дёрнуло в затылке. Я ответил: «Понятно» и попятился к двери. Под ногами хрустело что-то твёрдое. Я посмотрел на пол — он был усеян кусочками стекла. Машинного стекла. И, кажется, на них была кровь.
Я схватился за ручку двери, в панике стал дёргать. Закрыто!
— Ты куда? Ты же ещё не выбрал фильм! — голос Маши стал скрипучим и механическим.
Она изменилась. Девушка была бледна, губы синие, зрачки почти бесцветные. Она была мертвой, но при этом стояла на ногах.
— Я мертва! Я мертва! Я мертва! — она не шевелила губами, её рот просто открывался и закрывался, как у говорящей куклы. Будто кто-то невидимый управлял её челюстью.
Я рвался в дверь и орал «Помогите! Помогите!». Маша издавала какие-то хрипящие звуки, кажется, она пыталась смеяться.
— Слава, ты странный парень! Ты очень странный! — когда она замолкала, её нижняя челюсть свешивалась вниз, и изо рта вывалился чёрный язык.
Потом она сказала: «Уходи, если так хочешь!». Дверь открылась сама по себе, и меня будто подхватило ураганом и унесло в пустоту.
<…>
А что, если я и правда проводил в пустоте по нескольку лет и мне уже больше сотни? Но я всегда возвращался в своё время, где меня ещё кто-то знал и где у меня всё ещё была работа.
После второго падения в пустоту я научился распознавать сигналы, когда реальность рассыпается. Я их старался не замечать, и иногда это работало.
Вот иду я по улице мимо магазина. Там висит табло с бегущей строкой. И обычно там написано: «Сумки, рюкзаки, товары для рукоделия, крючки, нитки». Но не в этот раз. Я вижу: «Все виды похоронных услуг». Я останавливаюсь и смотрю, не показалось ли мне. Но нет, всё так и есть, строчка бежит: «Гробы под ваш рост, белые тапочки, памятники из различных материалов».
Шуточки из пустоты.
Я больше не заостряю на этом внимания. Всё нормально! Я просто иду домой.
<…>
В другой раз может и не получиться. Дождливым летним днём я вернулся в свой город с работы. Хорошо, что у меня был зонт. Решил перекусить хот-догом. Недалеко от моего дома стоит палатка «Святые собаки».
Два предприимчивых брата выкупили старый ларёк, отмыли его, покрасили в ярко-жёлтый, заказали яркую инсталляцию с надписью «Святые собаки» и стали продавать хот-доги. Здорово у них получилось.
Мне предложили на выбор свиную или говяжью сосиску. Я выбрал говяжью и попросил заправить горчицей. Я стоял минуты три, смотрел на проезжающие мимо машины и вдруг вспомнил, что говяжья сосиска сухая и жёсткая как резина. А не поздно ли поменять? Обернулся к палатке, а её нет. Точнее, на её месте стоял ржавый, помятый ларёк, весь исписанный матерщиной.
«Ну, да. Нет никаких „Святых собак“, я это знаю!», — сказал я в слух и пошёл оттуда поскорее. Но было поздно. Меня подцепило невидимым крючком и унесло в небо. Реальность снова распалась на части.
<…>
Большую часть времени в пустоте я ничего не видел. Только чувствовал и слышал. В пустоте был ветер, был дождь, снег. Иногда я ощущал случайные запахи варёной кукурузы, запахи песка, запахи гнили.
Иногда, очень-очень редко, я видел что-то. Какие-то места, будто незаконченные миры. Меня несло над бесконечным океаном. Впереди были синие грозовые тучи, в них гремел гром. Я не мог ничего поделать и влетал в них с огромной скоростью, и снова оказывался во тьме.
Меня несло над красной пустыней, меня подхватывал и кружил пыльный вихрь. Я падал в чёрное ущелье, и где-то внизу, ещё быстрее, чем я, падал какой-то мальчишка. Он был напуган, он орал своим детским голосом, а потом исчез в бездне. И я тоже исчез.
Мне шептали голоса. Они назывались знакомыми и непроизносимыми именами. Они смеялись, плакали, они мне врали.
Бывало, в отчаянии я вопил, что хочу домой, и слышал голос:
«Нет никакого дома! Твой мир — воздушный шарик. Ты был внутри, и он лопнул, тебя вынесло вместе с воздухом. Тебе заносит в другие воздушные шарики, но ненадолго, потому что следом за тобой летят иглы!».
Это был голос Маши. Она присосалась ко мне в пустоте, как пиявка.
«Ты будешь дома, когда захочешь. Просто захоти по-настоящему, и ты вернёшься», — шептал другой ласковый голос, похожий на мамин.
«Нет дома и нет тебя. И никогда не было. Есть только пустота и больше ничего», — говорил третий.
И только когда я становился равнодушным ко всему, когда забывал о том, что когда-то была другая жизнь, меня снова выносило в реальность.
<…>
Я оказался в затемнённом коридоре, стоял на своих ногах. Со мной был Тёма, Мадина, Генка. Они были одеты в чёрные куртки, камуфляжные штаны и походные ботинки. Это была форма клуба «Фаза».
У меня был тяжёлый рюкзак за спиной. Мы что, исследовали объект?
— Ребята! — воскликнул я.
— Слава, не шуми, ты что? — шикнула мне Мадина.
Это были они. Мои друзья. Я не понимал, что происходит, но знал, что надо делать вид, будто всё нормально.
Тёма прикрепил смартфон на селфи-палку, вытянул её так, чтобы было видно всех, и стал говорить. Мы никогда раньше не использовали видеосъёмку. О том, чтобы вести блог в популярных сетях вместо сайта, были только разговоры, а до дела не дошло.
— Итак, мы находимся в заброшенной гостинице, где раньше жили прикомандированные работники местного предприятия, — говорил Тёма в камеру. — По легенде тридцать лет назад тут произошло бедствие. Мадина, расскажешь?
— Говорят, случилось землетрясение или что-то вроде того, — продолжила Мадина, на камеру она делала свой голос немного выше, чем он есть. — Ночью люди почувствовали сильные вибрации и в панике выбежали из здания. В нескольких комнатах на первом этаже провалились полы. Несколько человек погибли. А ещё говорят, что в ту ночь три человека умерли от сердечного приступа, и как потом выяснили — это случилось до начала землетрясения.
— Слава, ты что нам расскажешь? — Тёма перевёл камеру на меня.
— Не знаю. Что-то не могу ничего вспомнить, — сказал я.
— Короче, есть легенда, что после землетрясения многие события, происходившие в ту ночь, стали самостоятельными явлениями, — Тёма продолжал за меня. — Иногда здесь стали слышаться крики убегающих людей, топот ног. Ещё в одном из коридоров якобы много раз слышали мужской голос, который спрашивал: «У тебя спички есть?». Всегда с одинаковой интонацией. В одной из комнат слышали фрагмент старой радиопередачи «После полуночи», хотя комната пуста и радио там нет.
— Но никакие звуки нас не интересуют, правда? — вмешался Генка. — Мы ищем что-то существенное. Такое тут есть?
— Говорят, бывают встряски, — сказал ему Тёма. — Вся гостиница дрожит.
— Встряски — это естественное явление, — поспорил Генка. Похоже, они это отрепетировали.
— Хорошо! Говорят, здесь можно наблюдать явление «Призрак динозавра», — Тёма приблизил смартфон к себе. — Якобы на стене появляется отчётливая тень в форме тираннозавра и слышно рычание. Её нельзя ничем затмить. Так что это настоящая аномалия.
— То есть ты хочешь сказать, что в ночь землетрясения тут тираннозавр разгуливал? — хихикнул Генка. — Ладно, если мы это увидим, то я поверю.
Тёма выключил камеру. Я смотрел на них и не мог нарадоваться. Это были мои друзья.
— Так, ребята, давайте разделимся, — предложил Тёма.
— Ты что, издеваешься? — возразил Гена.
— Как ты меня достал! — буркнул Артём. — Это не фильм ужасов, и нам надо экономить время. Мы тут незаконно, если не помнишь. Давайте по два человека на этаж?
— Можно я пойду с тобой? — спросила Мадина.
Тёма заулыбался, как дурачок, будто он всё ещё стеснялся оставаться с Мадиной наедине. А Гена нахмурился, кажется, ему не очень нравилось, что Мадина тянулась к Артёму. Раньше я этого не замечал.
— Ген, Слав, давайте вы первый этаж осмотрите, а мы второй. Как закончите — догоняйте, — сказал Тёма.
— Есть, сэр! — издевался Генка.
— Вы там осторожнее, — сказал я Артёму и Мадине.
Кажется, только у меня сердце клокотало от радости, а ребята как и всегда на объектах были встревожены и сосредоточены.
Когда Тёма и Мадина ушли, Генка отыскал в пыли складной стул, встряхнул его, раскрыл и сел посреди коридора.
— Ген, пойдём поищем чего-нибудь, — сказал ему я. — Давно ведь этого не делали.
— Угу, — Генка уже достал телефон и не смотрел на меня. — Вы давайте, делайте свою работу, а я свою. А то, когда будем в «штабе», я тебя за монтаж посажу. Хочешь?
Он сказал в «штабе»!
— Но ведь у нас принцип: если аномалию видел один — значит не видел никто! — давно я не произносил этого вслух.
— У тебя камера есть — снимай, — ворчал Генка. — Иди ищи динозавра.
Я не знал, где нахожусь, но мои друзья были здесь, и это было замечательно. Всё как раньше.
Что мне нужно было делать? Я оставил Генку и пошёл по тёмному коридору. Толкался в двери. Везде было закрыто, кроме одной комнаты. Что мне искать? Стены в комнате были крашены в голубой, на потолке зелёные разводы. Здесь был сломанный шкаф. Похоже, он сам рассохся и развалился. Тут стояла железная кровать, похожая на больничную, и на ней лежал гнилой матрас.
Я обошёл комнату, порылся в обломках шкафа. Заглянул под кровать — там стояла картонная коробка. Я потянул её на себя, но она была такая старая, что просто порвалась у меня в руке. Из коробки посыпались игрушки. Откуда они, если это гостиница для прикомандированных работников? Кто-то приезжал в командировку с детьми?
Там были цветные кубики, с них сыпалась краска. Там были пластиковые солдатики. Я разгребал ногой игрушки и вдруг услышал рычание.
— Р-р-р! А-р-р! Ва-ва-ва-р-р-р, — это было похоже на детский голос.
На стене возник круг жёлтого света, будто кто-то светил фонариком. Но источника света не было. Стена светилась сама по себе. Круг жёлтого света чуть дёргался вверх-вниз, а потом в левой части круга появилась тень. Она была похожа на открытую пасть. Я просто стоял и смотрел.
Тень тираннозавра показалась почти целиком, только хвост оставался вне круга и потому был невиден.
— Вар-вар-ва-р-р-р! — рычал кто-то рядом, но в комнате был только я. У тираннозавра не двигалась пасть и лапы тоже не двигались. Круг погас, и вместе с ним исчезла тень.
Мне не было страшно. Я совершенно спокойно размышлял, что же это такое было.
Из рваной коробки что-то выкатилось и ударилось об мою ногу. Я поднял предмет — это был старый латунный фонарик без стёклышка, и лампочка у него была разбита. Я бросил его обратно в кучу игрушек и вдруг заметил, что среди них лежит маленький пластиковый тираннозавр.
Так что же я увидел? Детский театр теней. Событие, ставшее самостоятельным явлением. И это была настоящая аномалия… Хм! Ну да, так и есть. И я видел это один и ничего не снял.
— Ребята! — позвал я. И тут комнату тряхнуло, у меня под ногами треснул пол, и я улетел вниз.
<…>
Ко мне в магазин пришёл пацан — вылитый мой одноклассник. Я бы подумал, что это его сын, но вряд ли. Мне не хотелось к нему подходить, но пацан ожидал моего внимания.
— Тебе помочь? — спросил я.
— Где у вас футбольные мячи? — да, это был голос моего одноклассника.
— Из этого отдела налево и до конца, — я указал ему куда идти.
— А там есть мячи, как в настоящем футболе? — спросил пацан.
— Есть, конечно есть, — ответил я.
— Знаете, я стану футболистом, — гордо заявил мальчишка, похожий на моего одноклассника.
— Главное, никого не слушай, — сказал я.
Пацан ушёл. Я подумал, успею ли пообедать, прежде чем снова окажусь в темноте среди голосов.
<…>
Это было моё последнее путешествие в пустоту, и, кажется, я пробыл там совсем недолго.
— Я больше не могу! Я не могу больше терпеть это! Хватит! — кричал я.
Маша хохотала. Ей нравились мои страдания.
— Я хочу домой! — кричал я.
— Зачем тебе твой дом, если мы можем отправиться куда угодно! — говорил другой голос. — Будь, где хочешь! Создай всё, что хочешь!
— Домой! — кричал я.
— Ну зачем тебе эта рутинная жизнь? — спрашивал голос.
— Нет ничего приятнее рутинной жизни, — отвечал я.
— Только больше никогда не жалуйся на скуку, — не знаю какой из голосов это сказал, но он был злым.
Меня выкинуло в снег. Я поднялся и увидел кирпичное здание. Позади меня был редкий лес. Свинцовое, совсем не яркое небо слепило мне глаза.
— Что вы тут делаете? Тут находиться нельзя! — сказал мне человек в чёрной форме.
— А если я пойду вот так, то выйду отсюда? — я показал на лес.
— Не факт! — ответил он.
Я оглядел на здание. Над крышей была синяя надпись «КОСМОДРОМ».
— А вы не знаете, это здесь водится Призрак динозавра? — спросил я.
— Ты давай иди отсюда, — сказал мне человек в чёрной форме.
И я пошёл по сугробам через редкие деревья. Там уже были чьи-то следы. Может быть, мои? Как-то же я пришёл сюда. Кто-то за меня пришёл. В тот день я был одет в пуховик и шапку.
А сейчас уже скоро лето. За всё это время реальность ни разу не рассыпалась на части. Я больше ни разу не проваливался в пустоту. Кажется, я навсегда вернулся домой.
Пометка №1:
Записи были сделаны Саляховым Станиславом Дмитриевичем на отдельных непронумерованных листах. Даты отсутствовали. Порядок записей мог быть нарушен, поскольку был известен только составителю. Часть записей утеряна.
Пометка №2:
Саляхов Станислав Дмитриевич. Причина смерти: суицид (27 авг.). Скончался от полученных травм, в результате падения с 8-го этажа жилого дома.
Автор: Влад Райбер
Текущий рейтинг: 83/100 (На основе 110 мнений)
