Приблизительное время на прочтение: 32 мин

Красноярск-44

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск
Pipe-128.png
Эта история была написана участником Мракопедии в рамках литературного турнира. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.


Девушка стояла спиной ко мне и, смотря в зеркало, расчесывала свои волосы. С каждым разом, когда она проводила расческой сверху вниз, я видел, как лопаются пузырьки кожи на ее голове. По ее руке стекала сукровица вперемешку с гноем. Просачивалась между пальцев, скапливалась на запястье правой руки и, образуя крупные комки жидкости, спадала на пол. Между зубьев гребешка застревали куски плоти и целые клоки волос.

Лица девушки я не видел.

Завороженный отвратительным зрелищем, я не мог пошевелиться.

Девушка медленно повернулась ко мне. Я не мог рассмотреть ее лицо, оно было мутным, словно в расфокусе. Как будто художник размазал рукой еще не засохшие масляные краски портрета. Я напрягал зрение, безуспешно пытаясь различить ее черты.

— Не смотри им в глаза. — Она сделала шаг ко мне — Они не смогут сказать ничего, чего бы ты уже не знал. — Еще шаг. Девушка подошла ко мне вплотную, но я все еще не мог разглядеть ее внешность. — Не бойся тьмы. Они как мотыльки… Они...

∗ ∗ ∗

— Просыпайтесь, приехали! — Водитель, не жалея сил, три раза стукнул кулаком по железной бочине автобуса — Живо собирайтесь, мне еще обратно херачить! — С этими словами он, заглянув в салон и удостоверившись, что пассажиры начали просыпаться, отошел в сторонку и закурил.

Я с трудом разлепил глаза и, разминая затекшую шею, взял свои незначительные пожитки. Выйдя из салона автобуса я опешил.

— Твою ж мать… — Прошептал я, оглядевшись по сторонам. — Только не говорите мне что…

— Добро пожаловать в Красноярск — 44! — Произнес невесть откуда появившийся человек в военной форме — Быстро собираемся, берем свои вещички, и проходим за мной!

∗ ∗ ∗

Красноярск — 44.

Я в первый раз в жизни слышал это название, но всего лишь одного беглого взгляда на окрестности мне хватило, чтобы понять: я здесь надолго.

Город окружали высокие, метров по восемь, стены с колючей проволокой. Даже стоя на одном месте я смог заметить минимум пять смотровых башен с автоматчиками на их вершинах. Огромные прожектора целыми рядами, словно гирлянды на новогодней елке, украшали стены и вышки поселения.

Очевидно, что этот город был военным, закрытым и, скорее всего, секретным. Что это значило для меня, простого гражданина СССР, только-только получившего высшее образование? А то, что все говорило о том, что мне не суждено было выбраться отсюда в ближайшие десять, а может быть и двадцать лет! А вероятнее всего — вообще никогда.

Еще в студенчестве я слышал о таких городах: в них привозили людей, обладающих необходимыми компетенциями для выполнения работы, но, поскольку эта работа была секретной, то из города их не выпускали ни к родным, ни к семьям. Даже на похороны родителей или супругов!

Ты пропадал для всего мира, единожды сделав шаг на земли такого города.

Хреново, конечно. Но, что я знал еще: люди, занимавшиеся подбором кадров для работы в этих местах, прекрасно понимали, кого сюда везти: холостых, сирот, затворников.

Тех людей, чью пропажу даже особо никто не заметит.

Таких людей, как я.

∗ ∗ ∗

— Ну что, здесь вы будете жить! Поздравляю! — Человек в военной форме махнул рукой в сторону однотипных пятиэтажных зданий, торчащих из земли, словно сказочные избы на курьих ножках.

Неужели нас привезли на крайний север? Я слышал о подобной архитектуре, в которой первый этаж был приподнят над землей, для того чтобы под ним, в доступности для обслуживания, оставить коммуникации, которые невозможно было проложить под землей из-за вечной мерзлоты: отопление, воду, электричество.

— Сейчас, — Продолжил военный — Вам покажут ваши квартиры. Бросайте свои вещи, принимайте душ. Вода, к слову, только холодная, так что привыкайте — Он с заметным злорадством ухмыльнулся — После этого, ровно в 14:00, всех ждем вооон в том здании — Военный кивнул в сторону небольшого двухэтажного строения, стоявшего в самой середине условного “двора”, окруженного серыми пятиэтажками. — Не опаздывайте. Там вас распределят и дадут каждому обязанности, к которым вы приступите буквально завтра. — Он фальшиво улыбнулся. — Ну, удачи. И, еще раз: добро пожаловать в Красноярск — 44!


∗ ∗ ∗


Моя квартира, если ее можно так назвать, представляла из себя невзрачное помещение, квадратов, эдак, на двадцать. В ней была всего одна комната, которая соединяла в себе и зал, и спальню, и кухню. За тоненькой перегородкой, которую, казалось, с легкостью можно было проткнуть пальцем, прятался сан.узел.

Ну, хотя бы не общего пользования, и на том спасибо.

Я кинул свои вещи на металлическую кровать, которая, даже невзирая на малый вес моих пожитков, скрипнула с такой силой, будто вот-вот готова была развалиться.

Н-да.

Обои, на которых только угадывался рисунок, отклеивались тут и там . Часть стен, особенно ближе к потолку, покрывала черная плесень.

Не то чтобы я был чистоплюем, но но с этим надо было разобраться.

Ни телевизора, ни радио. Полная изоляция.

Я, наплевав на предостережения человека в военной форме, все-таки отважился пойти принять душ.

Мне пришлось, преодолевая отвращение, залезть в проржавевшую насквозь ванную. Напора в душе почти не было. Тонкая струйка ледяной воды капнула мне на темечко, и, оставляя за собой волну мурашек, покатилась вниз по позвоночнику.

Вот дерьмо. Сука.

Мне хотелось рыдать.

Меня бросили, отрезали от всего мира.

Я дрожал. Не уверен, что именно вызвало эту дрожь: холодная вода или истерика от ситуации, в которой я находился.

Кому я пожалуюсь? Кто будет скучать обо мне?

Никто.

В тот момент я еще не осознавал всех лишений, которые принесет мне моя будущая жизнь в Красноярске — 44, но уже понимал, что никогда и ничто не будет так, как было раньше.

∗ ∗ ∗

— Смирнов! — Мужчина за столом, одетый в мятую форму, громко назвал мою фамилию.

— Здесь! — Без особого энтузиазма ответил я.

— Проходи в 22 кабинет. Там тебе все расскажут. Фролов! — Продолжил называть фамилии мужчина, не отвлекаясь от своих бумаг.

Делать было нечего. Взяв себя в руки, я толкнул от себя тяжелую деревянную дверь, за которой находился тот самый 22 кабинет.

В помещении находились трое: девушка, без конца что-то набирающая на печатной машинке, бабушка в платке, закрывающем лицо, скромно дремлющая в углу комнаты, и военный (видимо, высокого ранга, судя по погонам), сидящий за столом прямо напротив входа.

— Так. Смирнов, — Начал мужчина в форме, — Я ознакомился с твоим делом. Родителей нет, семьи нет. Хорошо. Скажи мне, ты понимаешь где оказался?

— Ну…— Начал я, не зная: косить мне под дурачка или рассказать открыто свои догадки. — Скорее всего...Я нахожусь в секретном городе. — Ответил я, решив придерживаться второго варианта.

— Молодец. Проницательный. — Сказал мужчина, ставя отметки в каких-то бумагах. Он отвел взгляд от стола, и посмотрел мне прямо в глаза. — Не буду скрывать. Ты, я, все мы — он обвел рукой комнату — Здесь надолго. Я не могу сказать на какой конкретно срок. Как и не могу сказать чем мы тут занимаемся: сам не знаю. Да и если бы знал — не сказал. Но вот, — Он потянулся рукой к пачке сигарет, достал папиросу и закурил — Прими сейчас как должное: мы тут одна семья. Назад дороги нет и не будет, понимаешь?

— Да — Ответил я. — Понимаю

— Хорошо. На твоем месте стояли многие и, некоторые из них — Военный махнул папиросой, словно пытаясь рассечь ей воздух. — Начинали...Ну... Истерить. -Он поморщился — Просили отвезти их обратно, обещали никому не рассказывать об этом месте. Плакали и утверждали, что у них семьи, родители...

Я сглотнул слюну. Мне показалось, что в воцарившейся тишине этот звук, отраженный от сырых бетонных стен, был слышен каждому из присутствующих в комнате.

— Так вот, — Продолжил мужчина за столом, затягиваясь сигаретой — С ними у нас был разговор короткий. Думаю, мне не стоит объяснять тебе, что это значит?

Я помотал головой из стороны в сторону. Я действительно понимал ЧТО это значит.

— Хорошо. — Военный выдохнул папиросный дым — Стало быть, мы с тобой в одной лодке. — Он улыбнулся — Работа будет, не скрою, тяжелой. Но, за деньги не беспокойся — заплатят сполна. С завтрашнего дня ты…

∗ ∗ ∗

БАХ!

Стены шахты, казалось, содрогнулись от взрыва. Я, дрожащими руками, ощупывал свои уши. Мне чудилось, что я ничего не слышу. Я щелкал пальцами рядом с ушными раковинами, пытаясь различить звуки. Ничего. Только равномерный писк, переходящий в подобие ультразвука.

Я суетился, под неестественный немой смех моих коллег.

— Ба, Смирнов, ты боишься громкого “бу-бу-ма”? Ахаха!

— Бля, вот уж поставили нам начальничка!

Суки. Писк начал сходить на нет. Звуки окружения медленно проявлялись, словно фотография из негатива. Я начал различать голоса и интонации, но они звучали будто сквозь вату.

Эти засранцы смеялись надо мной!

Так, стоп.

Нужно было успокоиться. Я был здесь не для того, чтобы ссориться с ними. Меня назначили помощником инженера по прокладке тоннелей — значит я обязан был соответствовать своему статусу.

— Хватит! — Отрезал я, убирая ладони от ушей и поправляя каску. Свет налобного фонарика на секунду сбился, рассекая тьму от потолка к полу. В первое мгновение своей речи я испугался собственного приглушенного голоса. Испуг сменило облегчение: “Фух, я себя слышу, значит не оглох”. Помедлив и внутренне переварив обстоятельства произошедшего я продолжил — Вы все знаете, что я тут первый день. Прошу без насмешек. Да, я вчерашний выпускник института — Максимально твердым голосом говорил я, понимая, что если не получу уважение подчиненных в первые дни, то в дальнейшем моя жизнь может превратиться в ад — Но я, при этом, всеми силами хочу помочь вам! Вот что это такое? — Я сделал жест рукой в сторону своей головы — Где, я вас спрашиваю, средства защиты для ушей? У кого-то из вас есть беруши или наушники? А? — Я, стараясь выглядеть максимально сурово оглядел мои подчиненных. — То-то же! Я сегодня же обращусь к руководству, чтобы вам…

— Эй, товарищ Смирнов! -Окликнули меня откуда-то из под дымящихся развалин шахты — Вам нужно на это взглянуть.

— Что такое… — Сказал я, проследовав в сторону голоса.

— Вот, тут камни были, руда… И это… — Шахтер, чье лицо я так и не увидел, протянул мне в руки кой-то предмет.

Что? Я вглядывался сквозь тьму шахты и пыль, оставшуюся после взрыва.В моих руках был... Посох? Трость? Я старался повернуть голову так, чтобы свет моего налобного фонарика попадал на предмет. Грубой отделки ручка, оканчивающаяся металлической головой змеи, скорее всего, кобры. Какого хрена?

— Это шутка? — Спросил я — Кто это принес? Вы серьезно пытаетесь подставить меня?

Шахтеры молчали. В этой тишине я, кажется, мог расслышать даже стук их сердец.

— Вы надуть меня хотите? — Держа предмет в руках, я обратился к собравшимся вокруг рабочим. — Это, по-вашему, смешно?

— Смирнов! — Рявкнул кто-то из-за угла. — Живо сюда!

Я так и не смог понять, кто ко мне обращается, но, запутанный в сложившейся ситуации, без вопросов прошел на зов.

— Так, Саша! — Рявкнул кто-то, назвав меня по имени и выхватив трость из рук — Ты что, падла, охуел?

— Что? — Я, пытаясь сфокусировать зрение на говорящем, протер веки тыльной стороной руки.

— Блять. Падла. Если ты мне сейчас скажешь, что тебя поставили главным, не рассказав о “Ситуации №17”, я пойду и разъебу это шайку кретинов!

— Ситуации?

— Ох, блять, что… — Говорящий грязно выругался, поставив точку в своем монологе смачным харчком на пол — Стой, Саша, здесь! Это — Он помахал перед мои лицом тростью — Я заберу с собой. И, падла, молись, если ты мне сейчас напиздел что не получил инструкций! — С этими словами человек ушел, оставив меня одного, в состоянии полного ступора.


Я вернулся к подчиненным. Буду честен: во мне играли смешанные чувства. Я был зол на всю ситуацию, произошедшую в первый же рабочий день, я не понимал, с кем я только что говорил и я абсолютно не знал, что нужно делать дальше. Поэтому я дал волю чувствам, и, не скрывая презрения, заорал на толпу:

— Вы, блять, какого хера здесь забыли? Вам что, работы не хватает?! Меня не было пять минут, и все это время вы не сходили с места?! А ну быстро по рабочим местам! Иначе я прямо сейчас пойду такую жалобу накатаю, что век разгребать будете!

∗ ∗ ∗

Первый рабочий день выдался на удивление хреновым. Всего за двое суток я узнал, что я заперт в городе на неизвестный срок, что мои подопечные меня ни во что не ставят и что, в целом, здесь происходит что-то странное.

Из моего сознания никак не могла уйти найденная мной в шахте трость. Два километра под землей. Откуда она могла тут взяться? Была ли это шутка рабочих? Кто был тот человек, что забрал ее у меня? Что за “Ситуация №17”?

С этими мыслями, я упал на скрипучий металлический диван (и как он не развалился?) и закрыл глаза. Усталость взяла свое: уснул я моментально.

∗ ∗ ∗

Девушка перед зеркалом. Снова она.

На сей раз ее кожа кажется высохшей, мумифицированной. Она водит расческой по тому месту, где ранее были волосы, но теперь вместо них — пустота.

— Ты здесь… — Говорит она.

Темнота.

Моментальная, всепоглощающая. Образы исчезают, остается только бесформенное ничто.

— Не бойся.

У меня нет страха. С чего бы она решила, что я ее боюсь?

— Твой путь не закончится здесь.

Тьма испаряется, приобретая вид бесконечной шахты. Я, легкий, словно семечко одуванчика, пролетаю сквозь нескончаемые коридоры и галереи. Передо мной нет никаких преград и опасностей. Безмятежность и спокойствие.

— Помоги…

∗ ∗ ∗

— Подъем! Подъем! Подъем! — Безэмоционально выкрикивал молодой солдат, стуча металлическим предметом по дверям квартир рабочих.


Неужели каждый мой день будет таким?

С поднял голову с жесткой подушки. Шея, кажется, стала болеть еще сильней.

Погрузившись в вахтовку мы, вместе с шахтерами, отправились к месту нашей работы. Я, безэмоционально смотрел на проплывающие за окном машины пейзажи.

Проехав через охраняемый КПП Красноярска-44, мы покинули пределы нашей “крепости”. Водитель вахтовки следовал одному ему известному маршруту, проходящему сквозь непроглядные леса и поля. Мы отъехали не больше чем на километр, когда сквозь деревья и скудную листву я увидел, что в болотах, где-то вдалеке, находятся обломки каких-то строений.

Я разглядывал эти руины всего полминуты. Но даже этого времени мне хватило чтобы понять: что-то в них было не так. Я даже еще не успел подумать о том, что именно меня в них удивило, как прямо за окном вахтовки, буквально в трех метрах от дороги я увидел утопленный в болотах и заросший со всех сторон зеленью памятник.

Фигура, которую он изображал, была одета в подобие скафандра, типа водолазного. Он едва-едва оставался на поверхности: я смог различить лишь его “голову” в скафандре и обломок руки, тянущийся вверх, к небу. Странные механизмы на на этом обломке не давали мне идентифицировать их как что-то, известное моему разуму. Я видел его буквально долю секунды, до тех пор, пока в оконном проеме вахтовки снова не появились нескончаемые леса и кустарники. Что это было? Другой заброшенный советский город? Тогда кем был тот герой в непонятном скафандре?

Я не знал ответов на эти вопросы. С немым удивлением я оглядел окружающих меня пассажиров: кто-то спал, кто-то читал книгу, а кто-то, всем видом выражая максимальную скуку, бездумно смотрел в пол автомобиля.

Мне было ясно, что эти люди настолько привыкли к окружению, что для них оно перестало быть чем-то невероятным и выходящим из ряда вон. Таким же человеком предстояло стать и мне.

∗ ∗ ∗

В тот же день, сразу по приезду, мне вручили листок с правилами, которые я должен был запомнить. Судя по красному лицу моего руководителя, меня с ними должны были ознакомить в первый же день, и за эту провинность он получил нагоняй.

Выполнение этих правил было строго регламентированным, моя подпись внизу листка должна была означать, что я с ними ознакомлен и несу полную ответственность за их нарушение. И, судя по тому, что я находился в секретном городе, вряд ли эта ответственность означала, что в случае несоблюдения правил меня просто лишат денежной премии.

Листок выглядел следующим образом:

При проведении взрывных, ремонтных, обслуживающих работ в ветках шахт №4 и №5 со стороны руководителя работ требуется: 
— В случае нахождения предметов, описываемых в Приложении №14;
— В случае нахождения ответвлений туннелей, не зарегистрированных в документах из Приложения №3;
— В случае массового отказа электроаппаратуры;
— В случае пропажи более чем одного рабочего более чем на 120 минут;
— В случае прямого (устного или письменного) указания вышестоящего руководства; 
НЕМЕДЛЕННО прекратить работы, сообщить о ситуации начальству, собрать подчиненных в местах сбора №1, №2 или №3 (см. Приложение №2 “Регламентированные места сбора в случае ЧС”), и ожидать дальнейших инструкций. 
В случае, если руководитель получает команду под кодовым названием “Ситуация №17” он должен МОМЕНТАЛЬНО пройти к узлу телефонной связи и ожидать звонка с инструкциями.

Эта бумага в моей голове порождала еще больше вопросов, чем давала ответов на них.

Понятно ли мне? Нет, нихуя не понятно.

Что это за правила? Что за предметы? Какого хера мы все вообще тут делаем? Что за развалины рядом с городом? Что за трость я вчера нашел?

Мне хотелось прямо там, в кабинете начальника вывалить эти, накопившиеся у меня за два дня вопросы, но вместо этого я взял себя в руки, нащупал шариковую ручку, и, найдя взглядом графу “Дата. Роспись” поставил в ней свою закорючку.

∗ ∗ ∗

Шли день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем. Я пахал в шахтах, мечтая только об одном: побыстрее прийти после работы, зайти в мою квартиру с отклеивающимися обоями, и лечь спать.

Я завел друзей, с которыми мы не обсуждали ничего, кроме отношений между жильцами Красноярска-44 и того, чем мы будем заниматься после того, как вернемся в большой свет. Если вернемся.

Лучшим другом, для меня из таких же как я “братьев по несчастью” был Женька. Ну, или Евгений Львович — для всех остальных.

— Я, блять, — Сказал старший по технике безопасности и, по совместительству, мой друг Женя — Как выберусь из этой дыры, так сразу по бабам пойду. Поеду обратно к себе в деревню, трахну, нет, блять, просто выебу Светку, Машку и, сука, мою математичку Юлию Степановну!

— Ты, Жека,только математичку свою и трахнешь, да и то, потому что ей, небось, лет семьдесят к тому моменту будет, куда она от тебя убежит! — Добавил бригадир Алексей. Под громкий хохот коллег мы опрокинули очередную рюмку водки.

Рюмочная была нашей отдушиной. Мы собирались в ней каждую пятницу, напиваясь до поросячьего визга. Деньги не были проблемой ни для кого из нас. Их было много. Беда была в том, что тратить их было некуда. Толстые пачки с купюрами фиолетового цвета, на которых был изображен лично Леонид Ильич, лежали у меня прямо на книжных полках разбитого шкафа.

Сначала десятки купюр. Я, первое время, боялся за их сохранность, пытался спрятать в матрас, за шкаф, в подушку. Потом к этим десяткам рублей прибавились еще сотни. Я видел, что другие хранят деньги где придется, абсолютно не боясь за их сохранность. И действительно, у каждого, кто жил в Красноярске-44 денег было больше, чем он просто физически мог потратить.

Я не верил, что хоть когда-то в моей жизни у меня окажутся в руках такие огромные суммы. Правда, если честно, уже через несколько месяцев работы я, точно так же не верил, что хоть когда-то смогу потратить деньги за пределами этого города.

— Эй, мужики, — Продолжил свой пьяный разговор Евгений — Вот, блять, что за…— Он нервно засмеялся, прерывая себя посреди фразы — Ох, извините. Что за херня недавно приключилась! Представьте, один из шахтеров вбегает ко мне в каморку, глаза по пять копеек, орет мне, что видел, как из шахты на него какая-то херня выскочила! Разорался как ненормальный! Типа существо черное, голова как у рыбы, тело как у собаки!

— Ага, и хер как у коня! — С гыгыканьем вставил сидящий рядом слесарь Дима.

— Ой, Дима, скажешь тоже! — Улыбнулся Жека — Так вот, я в панике, всех собираю, начальству звоню! Точка сбора, экстренная связь! Тут сверху целая армия солдат набегает, давай все обыскивать, а хмырь этот, ну, шахтер, сидит себе возле возле генератора, на лампочку пялится как придурок и мычит.

— Да хуле, скоро все так мычать будем. Он сколько бухаем. Я в жизни столько не пил — Добавил Алексей

— Да не говори. Такими темпами все мы тут с ума сойдем или “белочку” скоро словим…

— С хером как у коня! — Во второй раз не удержался Дмитрий.

Под дружный смех мы выпили еще по одной. И еще.

— А самое главное — Вполголоса продолжил Евгений — Хрен бы я вообще понимал что такое мы в этих шахтах копаем. Долбимся куда-то не вниз а вбок, золотых жил и руды сколько находили — да всем на них похуй! Как будто метро какое-то делаем, да только куда и на кой черт?

— Так — Серьезно сказал я своему другу — Хоть бы и метро мы делали, не будем тут об этом разговаривать. Очень сильно сомневаюсь, что хоть кому-то это знать положено — Кивнул я в сторону навострившего уши Димы — Поэтому давай-ка, меняй пластинку. Нам еще работать вместе.

— Ох, Саня, ты меня прости. Просто и выговориться некому... — Женя вздохнул и резко, как по щелчку пальцев, сменил свой настрой — Ну ладно, слушайте анекдот: приходит как-то муж домой пораньше и видит, что жена его забралась сверху на кухонный стол, портки сняла и...

Домой я приполз заполночь. Больно упал в прихожей, пытаясь стянуть не слушающими руками обувь с ног.

Плюхнувшись в темноте на кровать я на секунду почувствовал себя в состоянии свободного полета. Необычное чувство резко прервалось с громким ударом и, в следующее мгновение, криками соседей. Хлипкая кровать все-таки развалилась, но мне было глубоко на это плевать. Выдернув двумя рывками (и разорвав в нескольких местах) застрявшее под кроватью одеяло я укрылся им и мгновенно отключился.

∗ ∗ ∗

Я с трудом узнал в стоящем передо мной силуэте девушку, которая и раньше являлась ко мне во сне.

От ее тела почти ничего не осталось: где-то кожа полностью натянулась на кости, а местами и полностью отсутствовала.

Она стояла передо мной на коленях, ее голова была неестественно выгнута вверх таким образом, словно у нее была сломана шея. Нижняя челюсть упала к груди, а руки застыли в некой безмолвной молитве.

— Все случится сегодня. — Прошептала она. — Не дай им…

∗ ∗ ∗

— Открывай, сука! Я тебе покажу как по ночам шкафы ронять! — Орали за моей дверью, сопровождая слова громкими ударами по ней.

Голова просто раскалывалась. Я разлепил глаза и оглядел оставленный мной после бурной ночи хаос: рваные вещи, сломанную кровать и сапог на левой ноге, который, видимо, я так и не смог снять.

Кое-как поднявшись, я открыл дверь. За порогом стоял сосед снизу, с явным намерением оставить меня без доброй половины зубов.

— Я тебя, падла предупреждал? — Сказал он мне, замахиваясь своей огромной лапищей.

Я зажмурился.

— Так, отставить! — Услышал я чей-то голос. Открыв глаза я увидел незнакомого мне военного. — Ты — Скомандовал он, указывая на моего соседа — Быстро убрался отсюда. А ты, — В этот раз последовал кивок в мою сторону — Привел себя в порядок, через полчаса тебя будет ждать вахтовка. На твоей точке ночью случилось ЧП, тебя ждут внизу. Все понятно?

— Да — Ответил я.

Быстро собраться после такой ночной попойки оказалось делом довольно сложным.

Голова все еще болела, а когда я попробовал принять ледяной душ меня замутило так, что я проблевался прямо себе под ноги в ржавую ванну.

— Никогда больше не буду столько пить…

∗ ∗ ∗

В вахтовке уже сидели мои вчерашние собутыльники: Леха и Евгений. Судя по их посиневшим лицам чувствовали они себя ни разу не лучше, чем я.

Привезли нас быстро.

На участке стоял переполох, мой руководитель быстро встретил нашу группу и, пока мы переодевались, ввел нас в курс дела:


— Так, смотри, сегодня утром те, кто работал в ночную смену не поднялись на поверхность. Ни один человек! В последний раз они отчитались, что все штатно из этого сектора. — Он ткнул пальцем в карту — Отсюда они должны были пройти примерно километр в эту сторону. — Начальник переместил палец на карте — И там уже производить взрывные работы. Судя по сейсмографу взорвать -то они взорвали, но, судя по тому что никто не вернулся, скорее всего их там завалило. Ваша задача быстро отвести этих — Он кивнул в сторону группы военных из человек десяти — К потенциальному месту завала и всячески следовать их приказам. Они за главных, поэтому херней не страдайте. Спускаем вас через пять минут!

∗ ∗ ∗

Мы, пытаясь не терять драгоценного времени, вели военных к указанной зоне.

Счет в таких ситуациях, шел буквально на часы. Если людей завалило, их можно было спасти в течении первых суток, в том случае если они находились живыми под завалами и удавалось их вовремя обнаружить.

Шаг за шагом, поворот за поворотом мы углублялись все дальше в бесконечные тоннели.

Свет налобных фонариков слабо рассеивал окружающую нас темноту. Тонкие лучи света рано или поздно утыкались в непроницаемую тьму.

Однако, когда мы пришли на место предполагаемого завала, мы так и не увидели никаких камней, которые бы преграждали нам путь, тупика, или еще каких-то проблем. Вместо этого, стена тоннеля заканчивалась огромной дырой, подойдя к которой мы поняли: группа рабочих взорвала стену и открыла проход в подземную пещеру. Она, словно огромный пузырь, навечно застыла в земной коре сотни миллионов лет назад.

Мы, стоя у края, вертели головами, пытаясь найти точку, где бы заканчивался этот каменный небосвод. Света фонарей не хватало, чтобы пробить тьму, и, заступив в эту пещеру и пройдя несколько метров, я почувствовал себя дезориентированным: я понимал, что нахожусь под землей, однако, куда бы я не повернулся, не не мог выхватить лучом света ничего: ни стен, ни потолка. Складывалось ощущение, что я плыл по бесконечной каменной степи глубокой безлунной ночью.

Мы шли, продолжая оглядываться в поисках пропавших рабочих. В такой темноте необходимо всегда было смотреть на ноги: велик был риск не заметить расщелину или обрыв.

Не знаю, сколько прошло времени, сорок минут, час, два? В какой-то момент, смотря под ноги, я услышал как солдаты и мои коллеги начали громко шептаться между друг другом. Этот звук ударил в уши и я, пытаясь понять, что такого могло произойти начал резко озираться по сторонам.

Твою мать!

Здания.

Каменные строения, высотой в десять, а может быть двадцать метров (на сколько позволял видеть луч фонаря) окружали нас. Мы находились в центре огромного подземного города.

Я судорожно крутил головой, пытаясь увидеть все больше деталей. Строения были красивы, сделаны из обработанного, отполированного до блеска камня. Свет от касок, попадая на него, отражался словно от зеркала. На этих зданиях были элементы декора: резная облицовка, узоры, мозаики. Я продолжил оглядываться и в неком “дворе” этих зданий увидел... Тот самый памятник с поверхности! Человек в скафандре! Здесь он стоял величественный, нетронутый временем и природой. Я мог разглядеть каждую деталь на его одежде: непонятные приборы на груди, огромные “часы” на руках, ботинки, с какими-то трубками идущими к поясу.

— Что это за хрень — Прошептал Евгений, стоящий рядом со мной.

— Так! Всем успокоиться! — Скомандовал кто-то из военных. Максим, Виталий, Сергей — идите обратно, доложите наверх. У нас тут “Ситуация №17”. Срочно подымайте всех по тревоге, приводите сюда людей!

— Так точно — В три голоса отрапортовали военные, скрытые от моих глаз непроглядной тьмой и стали удаляться от группы.

— Все остальные — Командным голосом продолжил военный — Встать в круг и ждать распоряжений!

Я поплелся к скоплению света, исходящего от налобных фонариков моих коллег, по пути пытаясь выхватить по кусочкам элементы загадочного подземного города.

Мы встали в своеобразный круг и молча переглянулись.

— Какого хера здесь происходит... — Одними губами сказал я.

Город? Под землей? Кто его построил? Зачем? Военные знали о нем?

— Ааааа сука! Какого хуя!!!!

Крики доносились со стороны ушедшей троицы. Мы повернулись на звук.

В этот момент раздались выстрелы. Я, испугавшись, пригнулся и упал на землю. Каска, с прикрепленным к ней фонариком, предательски спала с моей головы и откатилась в сторону.

Спустя мгновение, со стороны откуда мы слышали выстрелы и видели вспышки, все стихло.

Я всматривался во тьму, видя вдалеке три нечетких луча света. Внезапно, они погасли один за одним.

В воздухе витал запах паники.

— Что происходит?! — Кричал главный военный — Максим! Виталий! Сергей! Доложите о ситуации!

Наступила тишина. Оставшиеся со мной и моими коллегами военные напряглись, заняли боевые позиции, готовясь открыть огонь в сторону любого предполагаемого противника.

Время шло медленно. Каждый из оставшихся в кругу мотал головой, пытаясь тонкими лучами фонариков рассеять окружающую тьму. В тот момент, когда я медленно пополз в сторону своей каски что-то произошло.


— Макс! Какого хрена, что там у вас случилось?

Я посмотрел в сторону раздававшихся звуков. Из мрака появился силуэт одного из солдат.

— Макс, в чем дело? Доложить!

Солдат молчал, глупо уставившись на свет налобного фонарика своего командира.

— Максим, блять, хули ты молчишь? Я сейчас доложу наверх и тебя выебут так, что из твоего очка железнодорожное депо организовать можно будет!

— Так...Точно...

— Ты смеешься надо мной?

— Так точно...

— Что блять, ты сказал?

В эту секунду Максим, смотревший на фонарь командира, резко дернулся, прыгнул в сторону и встал на четвереньки. Его глаза начали подниматься вверх, как будто он хотел посмотреть внутрь своего черепа. Солдат забился в судорогах, которые прекратились также быстро, как и начались. Он замер. Через мгновение он резко встал на ноги и направился в нашу сторону.

— Стой, Макс, какого хера ты творишь? — Орал на него командир. Солдат повернул голову в его сторону, резко дернулся и повалил последнего на пол. Макс взревел, его крик многократно отражался эхом в пустых галереях пещеры. Из его рта сочилась черная жидкость, похожая на ртуть. Она начала капать на лицо командира и, словно обретя сознание, принялась заползать ему в нос и рот.

— Все! Огонь, огонь! — Заорал командир, лежа на земле и пытаясь оттолкнуть от себя Макса.

Военные долго не размышляли над приказом. Звук выстрелов больно ударил в уши. Эхо от автоматных очередей многократно усиливалось и сливалась в один звук сатанинской какофонии.

Я прижался к земле, прикрывая голову руками.

— Ааа! Их тут много! — Заорал кто-то.

Я огляделся: со всех сторон к нашей группе подступали десятки, сотни теней, передвигаясь медленно, по-кошачьи. Они кружили вокруг нас своеобразным пугающим хороводом.

— Стреляйте! Стреляйте!

Автоматные очереди не прекращались ни на секунду. Я, в панике, пополз куда угодно, лишь бы подальше от этой круговерти смерти и ужаса.

— Какого хуя, блять!

— Сзади!

— Ебош, Санек, ебош!

— Аааа!

— Нет, нет, нет!

— Суууука!

— Боже мой! Боже! Боже!

— Блять!

Я все полз и полз, оглядываясь назад: силуэты людей сливались со тьмой, огни от выстрелов мелькали то тут, то там. Лучи света от налобных фонарей рассекали тьму, хаотично двигаясь во все стороны, словно прожектора на адской дискотеке.

С каждой секундой источников света становилось все меньше и меньше.

Я уперся во что-то. Скорее всего это была одна из стен этого подземного города. Забившись в угол, я со страхом ожидал развития событий.

Криков становилось все меньше и меньше. Вспышки света от выстрелов, которые в первые секунды напоминали мигание лампочек на новогодней елке становились реже, разбредались по разным частям пещеры. Спустя несколько мгновений я, с ужасом, оказался один в полной тишине и темноте.

Слезы скатывались у меня по лицу, но чем дольше я осознавал что вся суета закончилась, тем тише старался дышать: казалось, я был единственным источником звука во всем этом месте. Пытаясь побороть панику и страх я сжался в клубок и лег.

Все? Конец?

Неужели именно сейчас моей жизни суждено оборваться?

Существа уже нашли меня? Кружат вокруг?

Я пытался успокоить себя, перебирая воспоминания в своей голове.

Что поменялось после Красноярска-44?

Ничего.

Всю жизнь я только и делал, что жрал дерьмо и шел на поводу у обстоятельств.

Всю жизнь я страдал!

Сирота, который пытался сделать все, чтобы выбиться в люди!

Студент, выбравший постоянную зубрежку, вместо шумных веселых посиделок.

Разве я заслужил закончить все здесь?

Разве к этому я шел?


— Не бойся…— Прошептал голос в моей голове — Твой путь не закончится здесь...

Успокоиться.

Взять себя в руки.

Оценить ситуацию.

Я прислушался: ничего. Мое сердце, казалось, было единственным источником шума на десяток километров.

Сука.

Превозмогая страх я начал двигаться.

Не важно в какую сторону ползти — какая хуй разница где конкретно я умру?

Мысли в моей голове сбивались в кучу. Мы шли в сторону этого подземного города почти час. Какая вероятность того, что я доползу до выхода? Какая вероятность, что смогу найти выход без света? Что будет, если следующим, до чего дотронется в темноте моя рука, будет затаившееся в ней неизвестное существо?

Не важно. Просто двигаться.

Просто ползти.

Робко, боясь тех, кто мог скрываться в непроглядной тьме, я переставлял руки и ноги.

Я старался прислушиваться к окружению после каждого своего движения, но, клянусь, не слышал ничего, кроме своего дыхания.

Ползти. просто ползти. Да, мне было страшно. Да, я находился в безвыходной ситуации. Но разве у меня был выбор? Я должен был сделать хоть что-то.

Я не знаю, какое расстояние я преодолел. В темноте это мог быть как и километр, так и жалких пара десятков метров.

Внезапно, я почувствовал что был не один. Что-то пробежало прямо рядом со мной и я ощутил движение воздуха.

Я замер.

Что-то приближалось. Что-то громко втягивало воздух ноздрями.

Оно было рядом.

Лежать. Просто лежать и не двигаться.

Я закрыл глаза. Нужно ли это было в полной тьме? Не знаю.

Я чувствовал, как что-то приблизилось и начало обнюхивать меня. Надавило мне на грудь, приблизилось к моему лицу.

Хочу. Жить.

Терпеть. Просто терпеть. Так, как я делал это всю жизнь.

Как я терпел издевательства в школе. Так, как я терпел отказы девушек в институте. Так, как я терпел одиночество.

Что-то вскарабкалось на меня. Под его тяжестью я чуть не закричал.

Жди. Просто жди.

Вот, оно уже приблизилось к моему лицу. Я чувствовал запах существа: тухлый, похожий на смрад от рыбы, пролежавшей неделю на солнце.

Оно тоже почуяло меня. Даже в темноте я понимал, ощущал, что он распахнуло свою пасть. Существо игралось со мной. Я был словно ребенок, дрожащий за занавеской во время игры в прятки со взрослыми. Они просто делали вид, что не замечают тебя.

Хотя прекрасно знали где ты прячешься…

БАХ!

Титанических сил стоило мне не вздрогнуть в этот момент.

БАХ!

Стены затряслись, я почувствовал пыль на своем лице. Существо, оттолкнувшись лапами от моей груди, резко отпрыгнуло от меня. Спустя несколько долгих мгновений я услышал, как оно убежало в сторону.

Лежа на земле я в голос разревелся. Я плакал и проклинал свою судьбу. Орал. Кричал. Мне было уже плевать. От нервного напряжения и испытанного стресса я даже не заметил, как потерял сознание.

∗ ∗ ∗

Ее больше не было. Кости превратились в пыль. Зеркало покрылось трещинами и паутиной.

Я снова видел тот сон.

Я понимал, что больше никогда не увижу ту девушку.

Что-то изменилось.

По какой-то причине, осознание этой потери давило на меня. Мне становилось все хуже и грустней.

Так, как будто я предал родного мне человека.

∗ ∗ ∗


— Здесь выживший! — Закричал чей-то голос, вырвав меня из сна. — Эй, ты как? — Яркий свет светил мне в лицо, не давая понять, кто со мной говорит. — Он очнулся! Срочно медиков сюда!

— Тут еще один! Совсем рядом! Быстро! Поторапливайтесь! — Успел услышать я, перед тем как вновь отключится.

∗ ∗ ∗

Гул.

Нескончаемый гул в голове.

Я вчера пил? Я снова проснулся с похмелья?

Глаза упорно не хотели сфокусироваться. Объекты вокруг меня плыли, меняли свои очертания, проносились из стороны в сторону.

Вертолет. Вот где я находился.

Мы были в воздухе и куда-то летели.

Вокруг меня сидели военные, а я лежал на носилках прямо на пол между сиденьями.

— О, смотрите, очнулся все-таки. — Сказал мне кто-то, одетый в ослепительно белую форму. Доктор? — Так, посмотри вверх. Вниз. Влево. Отлично, жить будешь. Давай-ка, береги себя. Не дергайся, скоро мы доставим тебя в больничку.

Я повернул голову. Рядом со мной, также на полу, лежал Жека.

— Женя, господи, — Прохрипел я, не веря своим глазам — Я так рад что ты выжил! Что за херня это была? — С трудом выговорил я. Мои губы высохли и потрескались, я чувствовал, что очень хочу выпить воды.

Несколько мгновений он не отвечал. Неужели все так плохо? Я ждал.

Потом Евгений неуверенно пошевелился, дернул рукой, и громко, с хрипом, вдохнул в себя воздух. После этого он тихо-тихо произнес:

— Ох, Саня, ты меня прости…

— Да ладно тебе, Жек. — Радовался я. — Все позади. Боже, я думал, мы не выберемся!

Снова наступила тишина. Евгений открыл глаза, но смотрел не на меня, а куда-то вверх. В то место, где в вертолетной кабине горела табличка с надписью “Аварийный выход”.

— Вот, блять, что за… — Сказал он. — Что за херня недавно приключилась…

— Жека, поспи. Отдохни — Ответил ему я. — Скоро выберемся из этой дыры...

Все было кончено. Мы улетали из Красноярска-44. Впереди нас ждала новая жизнь.

Я прилег на своей импровизированной кровати и расслабился. Где-то подо мной, в этот момент, на огромной скорости проносились бескрайние лесные просторы, посреди которых были рассыпаны бесконечные загадочные руины и памятники.

Мне было похуй на них, Красноярск-44 и все тайны и загадки этого места. Для меня эта история подошла к концу.

— Как выберусь из этой дыры, так сразу по бабам пойду… — Прошептал Евгений Львович.

— Да, Жека, вместе пойдем. — Ответил ему я и закрыл глаза.

См. также[править]

Текущий рейтинг: 47/100 (На основе 83 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать