Заговоренное место

Неужели в те годы все это и в правду казалось ей настолько ярким?

Алина прислонилась к кирпичной стене районного музея и посмотрела на обшарпанную коробку кинотеатра «Пионер». Даже солнечная погода не могла придать этой постройке хоть сколько-то оптимистичный вид. Напротив, от «Пионера» буквально разило чем-то печальным и безысходным. И казалось, что даже солнечные лучи не хотят прикасаться к серым стенам из железобетонных плит, и к пыльным окнам, и к ржавым решеткам, которыми эти окна были забраны.

Она не видела этого здания уже больше десяти лет.

Отчего-то захотелось закурить, и Алина нырнула пальцами в карман брюк. Выудила оттуда пачку «кэмела» и сунула в рот сигарету, отметив мимоходом, что руки у нее подрагивают.

«Да уж, вот такая она – встреча с прошлым». В подростковые годы все выглядело совсем по-другому. И сам город, и его центральная площадь, и кинотеатр «Пионер», и все, что только было связано с этим чертовым местом под названием Красноозерск. И теперь, спустя годы, уже было, наверное, и не различить, где воспоминания соответствовали истине, а где - всего лишь оказались подкрашены теплыми красками ностальгии.

Чуть больше десятка лет назад Алина бы лишь звонко рассмеялась в лицо тому, кто сказал бы ей, что она будет ностальгировать по Красноозерску. Тогда она мечтала только об одном - уехать. И нет, когда ее мечта сбылась, она ни секунды не жалела об этом. Но все же, порой этот город ей снился, и она просыпалась в своей однокомнатной квартире в Перово и долго смотрела в потолок, слушая шум проезжающих по ночному проспекту машин.

В такие секунды она твердо была уверена, что должна вернуться. Нет, не на совсем, конечно. А ровно настолько, сколько потребуется, дабы во всем разобраться.

Из-за чего умер Димчик? Неужели в его смерти и в правду было что-то иррациональное? Алина очень четко отдавала себе отчет в том, что не сможет до конца успокоиться, если не узнает истину. И тень того теплого майского вечера будет скользить вслед за ней, куда бы она не пошла.

Но на утро этот порыв обычно сходил на нет. Алина с головой ныряла в повседневную суету мегаполиса. И почти забывала. Почти. Лишь для того, чтобы потом снова вспомнить.

-Привет, Малинка! - звонко крикнул Димчик, только завидев ее издалека, и принялся изо всех сил размахивать руками. Алина скривилась: это дурацкое прозвище ей никогда не нравилось. Но, как только Димчик оказался рядом с ней, губы сами расползлись в улыбке.

Этот парень умел поднять настроение одним только своим присутствием. Бывают такие люди. Вроде бы ничего особого и не делают, но стоит им оказаться поблизости - и мир сразу кажется ярче, и начинаешь видеть в нем цвета и оттенки, которых прежде в упор не замечал. Дима как раз был одним из таких. Алина всегда удивлялась, как Кнопка может оставаться такой серьезной, постоянно находясь рядом с ним. Вот и сейчас, девушка Димчика была бледна и мрачна, словно сама смерть. Когда они только познакомились, Алина думала, что Кнопка нарочно выбеливает себе лицо пудрой. Оказалось, у нее просто такая бледная кожа. От природы.

-Привет, - сухо выдавила Кнопка и пригладила иссиня-черные волосы.

-Ну, что сегодня смотрим? - спросил Дима. Алина обернулась и с тоской поглядела на скудную афишу. В их городок привозили в основном всякие попсовые блокбастеры второй или третьей свежести. Нормальных фильмов в "Пионере" было, конечно, не посмотреть.

Дима понял, о чем она думает:

-Мда, "Робокоп 2"... Такое старье уже даже на самом захудалом кабельном канале не крутят. -Ну, во-первых, не старье а классику, - раздался поблизости бархатный тембр Егора, - а во-вторых, еще как крутят. По "СТС" вот, вчера было.

Он умел появляться внезапно, так, что сердце у нее мигом проваливалось куда-то вниз от одного только звука его голоса. Дальше Алина себя уже не контролировала - кинулась к любимому и повисла у него на шее.

Он чмокнул ее в макушку.

И вновь, как и тогда, она не заметила, как он подошел.

-Ну здравствуй.

Голос у него был все такой же низкий и теплый, но за прошедшие годы в нем заметно прибавилось хриплых прокуренных ноток. Алина вздрогнула, но на шею, конечно, никому уже кидаться не стала. Все это было в прошлом. В далеком прошлом.

-Привет, - ответила она. Кинула бычок на асфальт и затоптала. Егор опустил взгляд проследил за этим действом, будто это был какой-то священный и до ужаса важный ритуал.

-Ты почти не изменилась.

-Ты тоже.

Это было правдой. Все тот же внимательный взгляд серых глаз. Все те же взъерошенные чёрные волосы. Даже джинсовая куртка как-будто осталась та же самая.

Вот только все это постарело на десять лет. И глаза. И волосы, в которых появились первые проблески седины. И куртка, конечно, тоже постарела.

Они стояли и молча смотрели друг на друга, и каждый не знал, что еще сказать. Все что могли, они уже высказали друг другу тогда, за десять лет до сегодняшней встречи.

Когда она уезжала, а он остался здесь.

-Сегодня второго "Робокопа" показывают, - сказал Егор.

Алина печально усмехнулась. Ну конечно. По-другому не могло и быть.

Только вот она знала, что увидеть им придется совсем другой фильм.

-Вы ведь слышали легенду о заговоренном месте? - спросил Димчик.

Кнопка только фыркнула. Алине было все равно на эти байки, она ждала начала сеанса. А вот Егор заинтересовался:

-Что-то такое слышал. Расскажи.

Алину отчего-то напрягало, что в кинозале они оказались совсем одни. И это в выходной, в провинциальном кинотеатре, который, по сути, для жителей Красноозерска был едва ли не единственным доступным развлечением, если не считать алкогольной зависимости и торговли легкими наркотиками. Она пыталась себя успокоить, убедить, что ее тревога совершенно беспричинна - но оказалось, что не думать о белой обезьяне чрезвычайно тяжело. И чем сильнее Алина пыталась успокоиться, тем жутче ей становилось.

Она положила голову Егору на плечо и стала в полуха слушать Диму.

-... никто не знает, какой номер у этого кресла и в каком ряду оно находится. И в обычные дни с тем, кто отсидел на нем сеанс, ничего не случится... Но вот в день перед наступлением полнолуния...

-Сегодня как раз полнолуние, - заметила Кнопка. Почему-то Алина не удивилась, когда узнала, что эта ведьмочка всерьез следит за лунными циклами.

-Прикольная сказочка, - прокомментировал Егор.

-А по-моему, такая в каждом городе есть, - вставила свои пять копеек Алина и по слогам продекламировала: - ску-чно!

История Димчика ее и в правду не напугала. Гораздо больше ее пугали пустой зал и темный киноэкран, который все не хотел зажигаться, и лишь траурным стягом свисал над рядами незаполненных кресел.

Само собой, в зале никого не было.

-Видишь, - шепнула она Егору, - все повторяется.

Егор положил руку ей на колено. Его грубое, и в то же время - предательски нежное прикосновение жгло через джинсы.

-Не надо, - сказала она, и тогда он убрал руку.

-Если все и в правду повторяется, - произнес Егор, - значит, мы должны...

-Я понимаю, - перебила Алина, - я все понимаю. Но не сейчас.

Экран зажегся.

Экран зажегся.

Алина ощутила, как внутри нее все съёжилась. Что-то нехорошее должно было случиться. Что-то...

Ее тревожные мысли перебило четкое осознание: это был не "Робокоп".

Это оказалось ясно с первых кадров. Можно было ни разу в жизни не видеть "Робокопа", чтобы осознать этот простой факт.

Картинка была зернистая и болезненно-желтоватая, словно фильм проецировали не на экран, а на выцветшую газетную бумагу. И причина была не в том, что в "Пионере" был не слишком высокого качества киноэкран - нет, это сам фильм был снят таким образом.

-Че за херня? - пробормотал Егор.

-Походу, пленки перепутали, - скучающим тоном ответила Кнопка.

Но если это даже и было правдой, непонятным оставалось одно: кому вообще пришло в голову пустить в провинциальном кинотеатре этакий артхаус. Тут ведь все-таки не Каннский кинофестиваль и не закрытый показ на каком-нибудь "Берлинале".

Долгое время на экране ничего не происходило, и вообще оставалось только догадываться, что именно им хотят показать. Алина до рези в глазах вглядывалась в размытую, изувеченную картинку, пытаясь разглядеть в ней очертания чего-то знакомого - и порой ей начинало казаться, что у нее это получилось. Но потом, как назло, экран взрывался помехами, и узнавание ускользало, так и не будучи пойманным за хвостом. И на смену ему возвращалась привычная однообразная мешанина. Потом, после очередного приступа помех, картинка прояснилась и, наконец, начался сюжет. Хотя и сюжетом это можно было назвать только с очень большой натяжкой.

Это был тот самый фильм, что они смотрели. Удивительно, но и спустя долгие годы Алина помнила каждый кадр. Порой этот кошмар даже приходил к ней во снах - и тогда она вновь оказывалась на потрёпанных сидениях кинотеатра, замершая в липком, противоестественном ужасе. Не в силах пошевелиться и выбежать прочь. Лишь бы не видеть этого. Не видеть, не видеть, не...

На экране Егор потрошил ее мертвое тело. Он делал это кропотливо и старательно, если не сказать - профессионально. И это было страшнее всего. Эта холодная выверенность движений. Эта лёгкая дьявольская полуулыбка на до боли знакомом лице.

Изображение зернилось и пузырилась, шло помехами и порой прерывалось на секунду-другую. Но общий нарратив был понятен. Наконец, Алина нашла в себе силы, чтобы чуть повернуть шею и посмотреть на Егора. В глазах у того отпечатался все тот же ужас, что и тогда, в их первый "киносеанс". Она попробовала разлепить губы, дабы что-нибудь сказать. Хоть что-нибудь, только бы разбавить эту мертвую тишину - звуковой дорожки у фильма не было, и все действо происходило в гробовом молчании. Сцена с расчленением длилась, наверное, не меньше двадцати минут. Она была абсолютно статичной, снятой одним планом - будто бы невидимый оператор точно также, как и они, замер в ужасе, не в силах даже хотя бы чуть дернуть рукой. Но потом нарратив резко поменялся - кадр просто оборвался, сменившись другими. Теперь ребятам показывали Егора в компании какого-то священника в черной рясе с крестом на груди. Крест был, кстати, самый обычный, не перевёрнутый. Они сидели за столом и о чем-то беседовали - теперт у фильма появился, звук. Однако, слов было не разобрать за помехами. До ушей Алины долетали только отдельные слова:

-По живому...

-Черви...

-Ветер холодный...

-Могила бурьяном поросла...

Она и представить не могла, чему именно мог быть посвящён диалог, в которым оказались бы уместны подобные реплики.

Алина впала почти что в транс, наблюдая за происходящим. А потом ее барабанные перепонки разорвал звонкий и оглушительно-громкий крик Кнопки. Она бы никогда и подумать не могла, что эта флегматичная девчонка может вот так визжать.

-Дима! - орала она, - Дима! Проснись! Проснись. Проснись. Проснись.

Действо подходило к своей кульминации, и Алина это прекрасно знала. Бросив короткий взгляд в сторону, она заметила, что Димчик с Кнопкой снова тут, вместе с ними. Такие же, какими были и в тот субботний вечер. Они, в отличие от Алины с Егором, не повзрослели даже на сотую долю секунды.

Только вот они были... неживыми. Не в смысле "мертвыми" - для этого нужно было сперва умереть. Нет, Димчик с Кнопкой выглядели как манекены. Или восковые копии, в которые мастер, как ни старался, так и не смог вдохнуть жизнь.

-Привет, Малинка. Ха-ха-ха. Привет, Малинка. Ха-ха-ха, - раздался громкий роботизированный голос. На голос Димы он походил лишь очень отдаленно. Да и источник звука отследить было невозможно - губы манекена оставались неподвижными.

Егор снова положил руку ей на колено. Она ощутила его теплое дыхание на своей щеке:

-Мы должны, - сказал он.

Она и сама это понимала.

Они трахались прямо там, в зале кинотеатра. А Кнопка продолжала визжать и тормошить своего любимого, который, конечно, уже умер и вернуться к жизни никак не мог.

Потому что сегодня ночью должно было наступить полнолуние. Потому что он сел на заговоренне место.

Алина ощущала животную страсть, и эта страсть рвалась из нее наружу.

-Все сгнило, одна черепушка осталась...

-В могиле мокро и холодно...

-На собственных кишках повесился...

-Только на седьмой день нашли...

Когда она кончала, в живот ей вонзилось лезвие. Боль была адская, но оргазм от этого стал только сильнее. Она закричала, то ли от боли, то ли от наслаждения.

Кровь лилась на пол, будто вышедший из берегов океан. Заливала собой все вокруг. Это была ее кровь. Кровь Алины.

И тогда она наконец поняла, что именно случилась с Димчиком десять лет назад. Ничего.

Потому что в тот вечер на самом деле она, Алина, села на заговоренное место. И умерла тоже она. И все, что было после этого, оказалось лишь иллюзией. Галлюцинацией агонизирующей души.

И в Красноозерск она тоже никогда не возвращалась. Потому что так из него и не уехала.

А Димчик с Кнопкой... Что взять с манекенов?

Она прижалась носом к щеке Егора. Жизнь оставляла ее с каждой секундой.

Интересно, его поймали? Хотя, какая теперь уже, к черту, разница?

Она выдохнула ему в ухо:

-Спасибо.

Горло сдавило ледяной хваткой удушья.

Текущий рейтинг: 28/100 (На основе 10 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать