(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Я люблю свою мамочку
Здравствуйте, отец. Хочу исповедоваться перед Вами в письменной форме, но мне нужно, чтобы Вы меня правильно поняли и не осуждали, поэтому начну издалека. Меня зовут Кирилл Медведев, мне тридцать два года, не женат, работаю ростовой куклой в одном агентстве уже более десяти лет. Я родился недоношенным, поэтому у меня проблемы с позвоночником. Зато я получаю пособие по инвалидности.
С детства я первым заводил общение с людьми и рос дружелюбным ребёнком. Надо мной смеялись из-за того, что я слишком мягкий и женственный, но меня всегда спасала мама. Своего отца я не знаю, и никто не знает. Отчество мне выбрали наугад, поэтому я Кирилл Кириллович.
Вообще, по правде говоря, всю жизнь моя семья состояла из двух человек — меня и мамы. С остальными родственниками произошла какая-то ссора, о которой мама мне не рассказывала, да я и не хотел знать. Мама говорила, что я с рождения её любил, всегда слушался и смотрел «влюблёнными глазами», как она выражалась. Думаю, это правда. Так, как маму, я уже никого не полюблю. Она добрая, ласковая, милая, рассудительная, ответственная, спокойная, очень любящая, верная, улыбчивая, грациозная, тихая, душевная, стабильная, задумчивая и просто самая лучшая.
Помню, как-то раз она решила встретить меня со школы и ждала на скамейке, а когда увидела меня, то настолько искренне улыбнулась, что я запомнил эту улыбку на всю жизнь. На ночь пела мне грустные-грустные колыбельные. Даже сейчас, когда пишу, слёзы наворачиваются. Мы спали вместе первые десять лет моей жизни, но и потом я часто ходил спать к маме, когда на своей кровати мне снились страшные сны.
Я бы мог описывать хоть каждый день, но сейчас прошлое вспоминается с печалью, потому что я остался тем же добрым большеглазым ребёнком, а все люди относятся ко мне строго, много требуют, и некому меня защитить. Сам я почти ни в чём не смыслю. Говорят, что каждый мужчина должен уметь забить гвоздь. Один раз меня попросили это сделать, а я не смог. Оказывается, там ещё нужна дрель и какая-то деталь, поэтому у меня не получилось разобраться.
Мужик из меня никакой. Я в своё время очень интересовался противоположным полом, вроде как в одиннадцатом классе даже начал встречаться с одной из подруг. Встречались недолго, просто месяц или два походили за ручку. Как-то раз Саша (так звали девчонку) стала плакать при мне и рассказывать про свои проблемы. У неё в семье был полный кавардак, было немного жалко её, потому что для меня семья всегда была главной опорой. Саша не хотела, чтобы я уходил, просила остаться, но для меня было важнее послушаться маму, которая сказала в девять вечера быть дома. Я объяснил ситуацию и ушёл. После этого наше общение с Сашей понемногу сошло на нет. Получается, у меня до сих пор не было настоящих серьёзных отношений. Зато подруг всегда хватало. Когда они бывали у меня дома, то многие потом говорили: «У тебя такая хорошая мама». Это я знаю, мне с мамой очень повезло.
Я так подробно описываю, чтобы всё было ясно. Ведь у многих людей отношения с мамой совершенно обычные, а с возрастом порой вообще перестают быть близкими. У меня всё совершенно не так. Для меня время, когда я был в утробе — это рай. Большинство людей не помнит себя в младенчестве и в первые пару-тройку лет жизни, а у меня даже сохранились в памяти отрывки той поры, когда я был в мамином животе. Блаженство — вот то чувство, которое испытывает дитя, плавая внутри материнского пуза.
А когда я вышел на свет, то даже не заплакал. Так рассказывала мама. Наверное, я почувствовал такое разочарование, что нельзя было передать его даже слезами. За тридцать два года я так и не приспособился. Учился неплохо, смог даже закончить колледж, но с работой не заладилось. Мне трудно вытерпеть критику, я сразу грустнею и начинаю хлюпать носом. Начальница на моей теперешней работе меня любит, и мы с ней иногда по-дружески созваниваемся. Она меня не ругает, на праздники мы дарим друг другу открытки. Я у моей работодательницы в приоритете как самый опытный исполнитель. Работа не сложная, нужно просто стоять в костюме ростовой куклы несколько часов и фотографироваться с людьми или давать «пятюни». Часто работаю на детских мероприятиях, и мне очень нравится. Я люблю праздники и детей тоже, если они добрые и любят обниматься.
Год назад началась грустная часть моей истории. Мама тяжело заболела и перестала ходить на работу. У меня хватало денег на квартиру и еду, а вот на лечение совсем не оставалось. Просили у кого могли, но всё равно не хватало. Всего за пару месяцев мама изменилась во внешности, стала половину дня проводить в постели, её любящий взгляд приобрёл страдальческий оттенок. Не знаю, как моё сердце перенесло все переживания и тревоги, когда мама мучилась. Наступала зима, мерзкая и холодная, а я пошёл работать грузчиком, хотя физически тяжёлая работа мне запрещена по состоянию здоровья. Я стал возвращаться домой поздно и понимал, что придётся взрослеть. Нельзя будет прийти в мамину постель и рассказать о том, что приснился страшный сон. Я стал худеть, а мама жирела из-за гормонального сбоя. Я становился серьёзней из-за навалившейся ответственности и жизненных трудностей, а моя мама глупела от беспомощности и болезненного состояния тела. В тот тяжёлый период у меня окончательно сформировалась мысль, которую я вынашивал ещё со школьных лет: я не хочу жить в этом мире. Я хочу обратно в маму.
Когда мне впервые пришла идея вернуться в утробу, то она не показалась мне странной, хотя другие люди, наверное, не смогут меня понять. Но это не важно. В ноябре прошлого года я похудел до сорока четырёх килограмм и ежедневно рыдал, катаясь по полу, когда приходил домой. Четырнадцатого ноября я впервые попробовал вернуться.
Я не совсем мог себя контролировать. Мама была на кровати, я дал ей таблетки, а она просто лежала, уставившись в потолок. Признаться честно, думаю, что было бы слишком жестоко описывать, как я пытался вернуться, тем более, что сколько я ни пробовал, у меня не получалось. В последние дни мама весила около сотни килограмм и по габаритам напоминала ростовую куклу. Жаль, что я не мог надеть «костюм» мамы, как ростовую куклу, хоть и пытался. Во время одной из моих попыток вернуться мама умерла.
У меня затряслись руки, я заплакал, но вызвал скорую, несмотря на помутнение рассудка. Наверное, я думал, что её спасут, пусть даже она и перестала дышать.
Не могу рассказать, что было дальше, потому что для меня первые недели после смерти мамы прошли в полном забытьи. Я покупал водку «Старая Казань» и пил. Лежал под забором. Меня рвало. Я видел мир бессмысленными фрагментами — калейдоскопом сменяющихся локаций и времён суток. Не знаю, ел ли я в то время, жил ли вообще.
Первого декабря я отрезвел. Оказалось, я пропустил похороны. Всё оплатила дальняя родственница, о которой я даже и не знал. Но это не так важно. Я несколько дней решал формальные вопросы, связанные с маминой смертью, но меня поразило только одно событие. Судмедэкспертиза не нашла следов насилия. Когда я об этом узнал, то понял, что впервые столкнулся с чудом. Настоящим, благим и божественным. Я не слишком бережно отношусь к вещам, меня не назовёшь аккуратным человеком, вещи на мне часто изнашиваются. Но на маме не нашли никаких следов.
Я узрел чудо. Стал ходить в церковь и впервые открыл Библию. Не только чудесное открытие подтолкнуло меня к Богу. Каждый человек хочет кого-то любить, любить больше всего на свете.
Низкий монотонный говор батюшки дарил мне ощущение полной безмятежности, я закрывал глаза и мысленно отделялся от внешнего мира, погружался внутрь себя. Мирская суета оказывалась за толстой стеной, не могла коснуться меня, лишь гремела гулким эхом церковных стен. Я увидел Божий промысел во всём. И чудо… Я поверил, что оно существует — прекрасное, солнечное, кроткое и незаслуженное нами, как воскрешение дочери Иаира. Когда я читал, как Иисус сказал: «девица не умерла, но спит», то плакал, и моё сердце радовалось Божьей воле.
Но как семечко, брошенное на дороге, бывает выклевано воробьём, так и моя вера была поверхностна. Поэтому вскоре я свернул на кривую дорожку. У меня появилось навязчивое желание остаться наедине с младенцем. Я надеялся понять, как можно вернуться в состояние эмбриона. Мне понадобился новорождённый ребёнок.
Оказалось, совсем не трудно выстроить доверительные отношения с людьми, посещающими церковь. Я до сих пор со всеми ними общаюсь, потому что эти люди никогда не обижали меня и относились ко мне с любовью. Многие жалели меня из-за того, что я инвалид. Я стал возвращаться домой после церкви вместе с семейной парой. Я выбрал именно их двоих, потому что Дима, немногословный мужчина моего возраста, очень хорошо ко мне относился, а его жена была беременна на последнем триместре.
Я ждал. И вот, десятого мая родился малыш, которого назвали Маликом. Я видел мальчика в день выписки из роддома и жадно ловил каждый его взгляд, движение, эмоцию. Мне хотелось понять, как он видит мир, младенец, только что вышедший на свет из чрева матери.
В середине лета мне наконец предоставили возможность посидеть с малышом. Конечно, я бы хотел побыть с совсем крохотным младенчиком, но в первые недели ни один родитель не доверил бы своё чадо в чужие руки. Малик должен был остаться у меня всего на час, поэтому, как только Дима с женой вышли из моей квартиры, я бросился к младенцу и стал его изучать. Я осмотрел его. Он немножко хныкал из-за того, что родители ушли. Самое подходящее состояние для того, чтобы попытаться его вернуть.
Да, больше всего меня мучал один вопрос: сможет ли младенец, оказавшись в обстановке, напоминающей утробу, снова вернуться в то самое безмятежное, сонное, природное состояние? Я выключил свет в квартире, поставил белый шум на маленьком радио и обмазался массажным маслом. Потом лёг с Маликом в ванную и закрыл его своим телом, чтобы он почувствовал тепло и полную защиту.
Результат меня обнадёжил. Малик перестал скулить, хотя я так и не увидел блаженства на его лице. Он просто замолчал и перестал двигаться. Я симулировал утробу около часа, потом вымыл Малика, запеленал и вернул всё на свои места. Его родители, кажется, ни о чём не узнали, только больше они никогда не просили меня посидеть с их малышом.
Поиски рая продолжались. Я растворялся в собственных размышлениях, бессмысленно перелистывая календарь жизни. Выходя на заказы ростовой куклой, я смотрел на детишек и всё думал, почему же они не страдают так, как я. А потом я видел ребят в объятиях их мам и всё понимал. Просто нужно найти новую маму, но такую, которая была бы в тысячу раз сильнее, властнее меня, по сравнению с которой я был бы букашкой, мальчиком, безобидной зверюшкой.
Я создал анкету на сайте знакомств. Она выглядела так: «Кирилл, 32. Здравствуйте! Я ищу женщину старше меня, которая будет за мной ухаживать и любить меня, а взамен я буду слушаться и делать то, что скажут. Мамочка, если ты это читаешь, пожалуйста, напиши мне ;)»
Через некоторое время мама нашлась. Тоня, пятидесятилетняя женщина с сухими рабочими руками и вечно измученным выражением лица. Она имела особые пристрастия в отношениях с мужчинами, хотя, как по мне, ей просто не хватало своего ребёнка.
На наших встречах мы отыгрывали роли, которые были удобны обоим. Ничего необычного — она кормила меня, учила разным вещам, гладила, переодевала. Вскоре я переехал к ней. Я чувствовал себя отлично: спрашивал разрешения пойти на прогулку или на работу, играл с Тоней и иногда получал подарки. Только этого мне было недостаточно. Я чувствовал её любовь, но не чувствовал её власти. Проходили дни, и я начал капризничать. Тоня была довольно терпеливой, но я с каждым днём доводил её всё сильней, наслаждаясь своим бесконечным нытьём.
Я хотел, чтобы она показала силу. Я раздражал её, не давал спать, позорил на людях, постоянно что-то требовал и совсем не уважал Тоню. Наконец, она сорвалась. Бросилась на меня и стала душить своими сухими руками. Когда я терял сознание, она убирала руки с шеи и пинала меня под рёбра. Мы оба при этом не издавали ни звука, только тяжело дышали. Пытка продолжалась два часа, пока мы оба не выбились из сил. Эти минуты… Я был в забытьи, под властью женщины, ничего не стоил и не значил. И всё-таки, больше Тоня ничего не могла мне дать, потому что если бы избиение повторилось, то я бы уже знал, что она меня не убьёт, а только поиграется. А это значило, что она перестала властвовать надо мной. Мы расстались полюбовно.
И вот я почти добрался до настоящего времени. Снова осень, опустошённость, серое небо. Две недели назад я очень поздно возвращался домой, потому что выходил ростовой куклой в другом городе на весь день. Безлюдно, тихо, темно, даже машин нет. Я проходил под мостом и увидел старуху в инвалидном кресле на дороге. Сначала просто прошёл мимо, а потом вернулся и предложил помощь. Но бабуля молчала и не реагировала на мои слова, а только смотрела в пустоту и иногда негромко мычала. Рядом с ней лежала бутылка водки. Мы стояли под мостом, и вокруг никого не было.
Я задумался, смотря на неё, а потом взял коляску и повёз к себе домой. Мы с ней еле как поместились в лифте, но всё-таки в итоге старуха оказалась у меня дома. Я решил вернуться, в последний раз. В ту ночь и каждую последующую я поил бабулю водкой, а потом ложился с ней в ванную так, чтобы жировой пласт её тела накрывал меня, как одеяло. Бывало, я засыпал под её мычание. Снова ничего не ел, чтобы стать меньше и окуклиться среди толстых морщинистых складок.
Но вчера всё поменялось. Я снова посетил церковь. Теперь я понял, что я не прав. Все эти попытки обрести первозданное состояние только отдалили меня от Бога. Отец, вы хорошо сказали тогда: «Не можете служить Богу и маммону». Вы устыдили меня этой фразой, унизили, но сказали истину, и как вовремя вы её сказали! Я чувствую, что одно это изречение способно обернуть мою жизнь и исцелить мне душу. Сегодня ночью я вернул старуху обратно под мост. Она тепло одета. Её найдёт кто-то другой и обязательно ей поможет. А я начну новую жизнь. Буду также работать, ходить в церковь и общаться с людьми. Сколько бы я ни пытался быть счастливым в этой жизни, я получал лишь временное, неполноценное удовлетворение. Теперь всё будет по-другому, обещаю. Я буду праведником, хотя и совершил множество прегрешений — вот Вам моя исповедь.
Ведь я всё-таки хочу попасть в рай, отец.
Текущий рейтинг: 50/100 (На основе 16 мнений)
