(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Эхо поезда
В детстве мне часто снился один сон. Он начинался всегда одинаково. Я сидел в вагоне поезда японского метро, окруженный людьми, которые не обращали внимания друг на друга. Тусклый свет, холодный влажный воздух, монотонный гул поезда — всё это вкупе создавало странное чувство отрешенности от всего, что происходило вокруг. Я всегда знал, что этот сон — не просто сон. Он был как предостережение.
Каждый раз, когда поезд прибывал на станцию, перед тем как двери закрывались, звучало одно и то же объявление: «Следующая станция — Смерть. Просьба всем, кто не готов умереть, покинуть вагоны поезда.» Я не понимал, что это значит, но всегда оставался в вагоне. Никогда не мог выйти. Может, потому что мне было страшно, или потому что я не верил, что что-то может случиться.
Затем поезд начинал движение, постепенно ускоряясь. Молниеносная скорость, вибрации, гул, который становился всё громче, пока не перерастал в пронзительный рёв. Я чувствовал, как поезд набирает скорость, и в какой-то момент, когда всё вокруг меняется в сплошную массу, я осознавал, что с нами случится что-то ужасное. А затем наступал момент столкновения, поезд неизбежно разбивался, я при этом ощущал настоящую боль. Это была не просто боль — это было ощущение, будто смерть вот-вот захватит меня.
Но всегда, в последний момент, когда казалось, что всё заканчивается, я просыпался. Сердце колотилось, пот заливал кожу, а дыхание сбивалось. Я был жив, но ощущение реальности смерти оставалось со мной, как тень, не покидающая меня даже после пробуждения.
Когда мне было около десяти лет, этот сон постепенно перестал приходить. Он просто исчез, как если бы его не было вовсе. Я пытался думать, что это был всего лишь кошмар, один из тех, что снятся детям. Но даже спустя годы, когда я стал старше, я не мог избавиться от ощущения, что что-то было не так. Этот сон, его странные ощущения и боль в момент столкновения, оставались в моей памяти.
Спустя годы я как-то вспомнил об этих снах и решил разобраться, что же всё-таки это всё значило. Я погрузился в интернет, искал ответы, читал разные форумы и статьи о подобных снах. Люди писали, что их посещали такие же сны — с поездами, с объявлениями, с теми же ощущениями страха и смерти. Но никто не мог точно объяснить, что это значило. Кто-то думал, что это просто кошмары, другие верили, что это своего рода предупреждения, но всё сводилось к одному: никто не знал, как это связано с реальностью.
Как бы я ни пытался, я не мог найти объяснения. Сон оставался слишком… реальным, чтобы быть обычным кошмаром. И что-то в глубине души подсказывало мне, что этот сон имел какой-то смысл.
Однажды, возвращаясь домой, я снова оказался в метро. Всё было привычно: шумные платформы, уставшие лица людей, спешащих по своим делам. Я стоял на платформе, ожидая поезд. Внезапно, без какой-либо причины, в моей голове всплыло воспоминание об этих повторяющихся снах из детства. Меня охватило беспокойство, в горле пересохло. Память вернула меня к тем самым словам, которые я слышал в своём сне: «Следующая станция — Смерть.» Всё вокруг казалось обычным, но я знал — что-то не так, всё это неправильно, неестественно. Когда нужный мне поезд прибыл на станцию, беспокойство только усилилось: у меня потемнело в глазах, ноги начали подкашиваться. Я отошёл от края платформы и сел на скамью, решив перевести дух и поехать на следующем поезде. Я огляделся. Люди заходили в вагоны, не обращая на меня внимания.
Поезд начал движение. Буквально через несколько секунд из тоннеля послышался протяжный гудок, который быстро перешёл в пронзительный грохот и скрежет. Гранитный пол под ногами затрясся, в воздух ударил столп пыли. Народ не платформе начал метаться в стороны, кто-то падал, кто-то кричал, паника заполнила всё пространство. Работники метро начали выводить людей на улицу. Я двигался вместе с толпой, ощущая, как моё сердце колотится в груди. Теперь я понял. Я спасся. Этот сон, который я так долго пытался понять, возможно, был предостережением. Но кто или что посылало мне это предупреждение? Почему именно я? И почему этот сон не отпускает меня? Ответов не было. Я стоял на улице перед входом в метро, поглощённый странным ощущением, что всё это не случайность. Потому что именно этот кошмар, который постоянно снился мне, подготовил меня к тому, чтобы избежать трагедии.
Сон вернулся. Но он изменился.
Я снова в вагоне. Лампы над головой мигают, испуская слабый, желтоватый свет, который неохотно борется с темнотой. Воздух тяжёлый, сырой, с металлическим привкусом, прилипает к коже, просачивается в лёгкие. Вагон дрожит, рельсы гремят глухо и неровно, будто поезд скачет по разбитому пути. В этот раз пассажиры выглядят иначе. Их лица неразличимы, размытые, но я чувствую на себе взгляды, хоть они и не двигаются. Пространство вокруг кажется ненастоящим, как картонные декорации, которые вот-вот рухнут.
За окнами – абсолютная тьма. В ней нет ни тоннелей, ни света станций, ни отражений. Только бесконечная пустота, и чем дольше я смотрю в неё, тем сильнее ощущение, что вглядываются и в меня.
Поезд ускоряется. Двери с лязгом захлопываются, а голос объявляет:
– Следующая станция – Смерть. Просьба всем, кто не готов умереть, выйти из вагонов поезда.
Тело сковывает ужас, но, привыкший к этому сценарию, я даже не пытаюсь двинуться. Должно быть столкновение. Должно быть ощущение смерти. Так всегда. Но в этот раз… На моё плечо ложится чья-то рука. Я резко оборачиваюсь. Передо мной стоит человек. Его лицо чёткое, не размытое, как у остальных. Морщинистая кожа, тёмные глаза, которые кажутся бесконечно глубокими. Он что-то говорит. Я вижу, как его губы движутся, но слов не слышу – лишь гул поезда, вибрацию, скрежет рельсов. Я пытаюсь что-то сказать ему в ответ, но рот отказывается открываться. Мерцание ламп превращает его фигуру в призрачный силуэт, а потом… всё исчезает.
Затем я просыпаюсь.
Автобус трясётся на выбоинах. В голове ещё отголоски сна – гул поезда, холодные пальцы на плече. Сердце бешено стучит. Я оглядываюсь – вокруг люди, обычные, настоящие.
– Молодой человек, уступите место, – раздаётся дрожащий голос.
Я моргаю. Передо мной стоит пожилая женщина с тяжёлой сумкой. Я молча встаю, чувствуя, как ноги предательски подкашиваются. Сон ещё не отпустил.
С момента той аварии прошло несколько месяцев, но воспоминания не исчезли. Они застряли в сознании, как осколки стекла, иногда царапая изнутри. Я избежал гибели тогда, на платформе, но действительно ли всё закончилось? Я пытался игнорировать это. Жить дальше, не думая о том, что со мной произошло. Но теперь сон вернулся. Более того, он начал меняться. Я никогда не видел в нём людей с ясными лицами. Никогда никто не касался меня. И тем более никто не пытался говорить. Вернувшись домой, я сразу сел за ноутбук. Я должен снова попробовать найти ответы. Может, раньше я не замечал чего-то важного. Может, кто-то ещё переживал нечто подобное. Сон был слишком реальным, слишком значимым. Я прошерстил форумы, вбивая ключевые слова, прочел десятки историй – о странных снах, о повторяющихся кошмарах, о мистических совпадениях. Но почти всё это – лишь вымыслы или фантазии. И вдруг я наткнулся на одно сообщение.
«Мне снился поезд. В нём было холодно. Свет мерцал. А перед столкновением кто-то положил руку мне на плечо…»
Сердце замерло. Я перечитал сообщение несколько раз. Это не может быть совпадением. У меня осталась куча вопросов, но я не знаю, хочу ли получить ответы.
Я закрыл ноутбук.
В комнате было тихо. Но мне показалось, что где-то за пределами раздался далёкий, едва уловимый гул.
Я замер, прислушиваясь. В коридоре тускло горит лампа. Тени по углам кажутся слишком густыми, слишком неподвижными. Я вздрогнул — мне показалось, или что-то мелькнуло за стеклом?
Я подошел к окну. Сердце бешено колотилось. За стеклом – ночь. Обычная. Тёмная. Но на дальнем конце улицы, где не должно быть фонарей, я увидел слабый желтоватый свет.
Мигающий.
Как в вагоне того поезда.
Следующие несколько дней я перечитывал то сообщение на форуме, прокручивая в голове разные варианты: совпадение, розыгрыш, или, может, нечто большее? Что, если кто-то действительно переживал то же, что и я?
В конце концов, я написал автору поста. Сообщение было коротким: «Ты тоже видел этот сон? Нам нужно поговорить».
Ответ пришёл спустя пару часов. «Да. Но теперь он изменился. После того, как я начала искать ответы».
Сердце ёкнуло. Я задумался — ведь мой сон тоже изменился. Появился тот человек. Чего я на самом деле пытался добиться? Ответов? Или понимания, что я не схожу с ума? Мы продолжили переписку. Оказалось, что девушка, написавшая тот пост, живёт в том же городе, что и я, поэтому мы договорились о встрече в кофейне недалеко от метро. Когда я подошёл, за обозначенным столиком уже сидела девушка. Она выглядела уставшей — тёмные круги под глазами, нервные движения пальцев. Я сел напротив.
— Ты тот, кто написал? — спросила она тихо.
Я кивнул.
— Сон. Он возвращается. И каждый раз что-то меняется, — тихо проговорила она, скользнув взглядом по залу. — Раньше всё было по одному сценарию, но в этот раз… кто-то заговорил со мной. Я не слышала слов, но… мне стало страшно.
Я не сразу смог ответить.
— Он тоже заговорил со мной, — наконец сказал я.
Мы долго молчали. Вокруг шумели посетители, позвякивали чашки. Но всё это казалось каким-то отдалённым, неважным.
— Ты тоже начал замечать странности? — внезапно спросила она.
Я нахмурился.
— Какие странности?
Она нервно облизнула губы.
— Тени, которых не было. Гул, похожий на отдалённый звук поезда, даже если ты далеко от метро. Чувство, будто за тобой наблюдают.
По спине пробежал холодок. Я вспомнил далёкий гул в своей квартире. Было ли это моей фантазией? Или всё-таки это было не самом деле?
Я открыл рот, чтобы ответить, но в этот момент раздался резкий звук — звон разбитой чашки. Мы оба вздрогнули и обернулись. Официантка наклонилась, поднимая осколки, но её лицо… на секунду оно показалось мне размытым, как у тех пассажиров из сна. Я часто заморгал — и наваждение развеялось.
Мне показалось, девушка увидела то же самое.
— Нам нужно выяснить, что это. Пока не стало хуже, — прошептала она.
— Я… — начал было я.
— Меня зовут Оксана, — перебила она меня. — А тебя как?
Я назвал своё имя. Затем мы немного поговорили о себе. Я рассказал, как мне часто снился этот сон в детстве, и как он помог избежать аварии в метро.
Она подтвердила, что тоже часто видела сон с поездом в детстве, а недавно он вернулся. Оксана кивнула, затем нахмурились.
— Сон... он всё время возвращается. И я чувствую, что это не просто случайность, — сказала она. — Но я не уверена, что мы сможем это остановить.
Мы продолжали сидеть в кофейне, но атмосфера вокруг была слишком тяжёлой, чтобы чувствовать себя комфортно. В воздухе витал запах кофе и печенья, но это не могло скрыть ощущения надвигающейся угрозы.
Оксана и я поняли, что нам нужно продолжать искать ответы. Я больше не мог игнорировать этот кошмар. Сон вернулся. И что-то угрожало не только нам, но и всему, что мы принимали за реальность.
Мы договорились встретиться снова, на следующей неделе. Я не знал, что будет, но одно было ясно — я больше не мог жить с этим.
Через неделю мы встретились на том же месте. Оксана сидела за столом, уставившись в экран своего ноутбука, как будто искала что-то важное. Я чувствовал, как напряжение растёт.
— Я нашла кое-что… — она подняла взгляд, когда её глаза остановились на экране. — Люди, которые пережили похожие сны… почти все, с кем я общалась, рассказывают об одном и том же. Они говорят, что, когда начинаешь искать ответы, сон... он меняется. И, что самое странное — многие из них начинают видеть свет в ночи. Такие же мигающие огни, как в вагоне поезда.
Я понимал, о чем она говорит, потому как видел в окне тот же мигающий свет из сна.
— И что они думают об этом? — спросил я, хотя знал, что ответа на этот вопрос может не быть.
Оксана снова посмотрела в экран, и её лицо побледнело.
— Они начинают искать точку пересечения. То место, через которое можно выйти из этого цикла. Все они верят, что, если найти это место, можно остановить повторяющиеся сны. Но есть и те, кто не верит, и… с ними происходит что-то страшное.
Я почувствовал, как жар по-настоящему начал разгораться в моём теле. Сомнения и тревога, страх — всё смешивалось в голове. Оксана замолчала, и я не мог не задать вопрос.
— И что с ними случается? — спросил я, хотя не хотел этого знать.
Она замолчала на мгновение, её глаза метались по залу. Дрожь, едва заметная, сотрясала её плечи.
— Я не знаю, — ответила она наконец, тихо. — Но те, кто перестает искать, пропадает. С форумов по крайней мере.
— Мы должны найти это место, — сказал я, но тут же задумался. — Но что если… Я замолк, осознав, что не хочу знать. Но все же... что случится, если мы не успеем? Оксана молчала. Мы оба знали, что ответ на этот вопрос не просто тревожил нас, а был слишком опасным, чтобы его проговаривать вслух.
— Я думаю, точка пересечения — это станция, — предположил я, когда мы обсуждали возможные места, где это могло бы быть. — Та самая, на которой я избежал аварии. Я помню её, она была рядом с моей работой.
Оксана посмотрела на меня с лёгким сомнением. Но что нам оставалось делать? — Хорошо, — сказала она, немного кивая. — Давай попробуем. Если это правда, мы сможем остановить этот цикл.
Мы с Оксаной ехали к станции, и всё, что было в голове, — это ощущение близости разгадки. Мы нашли то место, где, как я знал, должно быть начало конца. Но, когда мы приехали, мир словно повернулся к нам спиной.
Станция… её не было.
Здесь не было привычных огней, не было людей, не было входа, который я ожидал здесь увидеть. Площадь, на которой мы стояли, была пуста, словно весь мир вдруг забыл об этом месте.
Помню, в детстве я чуть не утонул. Вода заполняла лёгкие, и я чувствовал, как она забирает мои силы, как будто сама реальность сгущалась и затягивала меня. Я не мог выбраться, не мог дышать, но всё происходило так медленно, что я успевал подумать — вот это и есть конец. Я должен был сдаться, но вместо этого я боролся, даже не понимая, зачем. Я ощущал, как уходил в туман, и это было, наверное, самое страшное — не сама смерть, а неизвестность, которая стояла за ней.
Сейчас я ощущаю нечто подобное. Непонимание, разрыв реальности. Вроде всё на месте, но я не могу понять, что происходит. Я чувствую, что теряю контроль. Это как утопать не в воде, а в пустоте, в ощущении, что всё вокруг меня теряет свою форму. Страх от того, что я не могу понять, где кончается сон, а где начинается явь. Мне не хватает воздуха. Я не знаю, что мне делать. И снова этот страх, который, кажется, всё затягивает — так же, как и тогда, в воде. Тогда меня успели спасти, сейчас же... Я не уверен, что кому-то это под силу.
Мы стояли на площади, где должен был быть вход в метро, и смотрели на пустую бетонную стену. Привычный городской пейзаж, не нарушенный ни одним из привычных для нас ориентиров. Только вот того самого входа на станцию, где я пережил аварию, не было. И не было ничего, что могло бы подтвердить ее существование.
Оксана посмотрела на меня, её взгляд был обеспокоенным, но не сильно удивлённым. Мы оба знали, что эта станция исчезла не по воле судьбы или случайности. Мы уже успели заметить, что реальность здесь не всегда ведет себя, как мы того ожидаем. Но теперь всё стало более очевидным. На месте станции был только заброшенный уголок города, окружённый высокими зданиями, и ничто не указывало на то, что когда-то здесь был вход, ведущий в метро.
— Давай проверим по карте? — предложила Оксана, извлекая смартфон из кармана. Я кивнул, но какая-то часть меня знала, что это не поможет. Сначала она проверила карту на своем телефоне, а затем мы сверились с бумажной картой, которую, вернувшись к остановке, взяли в киоске. На обеих картах была одна и та же деталь — на месте, где должна была находиться станция, не было ни малейшего намека на её существование.
— Странно, — сказала Оксана, убирая телефон в карман. — Мы точно находимся в том месте, где она должна быть. Но её нет. Точка пересечения, — она сделала паузу, глядя на меня, — она должна быть здесь, не так ли?
— Не знаю, — я с сомнением поглядел на пустую площадь. — Но точно могу сказать одно: её здесь нет. Может, она просто... исчезла? Может мы не успели?
Она нахмурилась, но не стала возражать. Вместо этого, как будто само по себе, в её голове возникло новое предположение.
— Это не объясняет, почему здесь вообще ничего нет. Нет ни знаков, ни привычных объектов... Всё словно бы сдвигается.
Я заметил, как её взгляд перескакивает от одного участка площади к другому, словно она пытается собрать воедино нестыковки, которые по сути и должны были привести нас к разгадке. Но ничего не складывалось.
— Может, точка пересечения находится не здесь? — предложил я. — Возможно, она должна быть в другом месте, а отсюда нужно начинать поиски.
Оксана не ответила. Вместо этого она, словно что-то высчитав, подняла взгляд в небо. Там не было ни облачка, лишь холодный и пустой серый оттенок, который обвивал город.
— Мы с тобой давно поняли, что не всё в этом мире в порядке. — Она сделала паузу, собираясь с мыслями. — Но если это не место, где пересекаются реальности, то что тогда? Где-то рядом мы всё равно должны найти её, эту точку.
Мы оказались перед странной дилеммой: те подсказки, которые мы пытались собрать, пока что не давали точного ответа. Мы обошли десятки мест, опросили несколько человек, но все они дали нам те же ответы — ничего.
Я ещё раз оглядел пустую площадь. Мы были здесь не случайно. Мы пришли искать ответы. Но они словно ускользали, оставаясь где-то далеко за пределами нашего понимания.
— Нам нужно продолжить поиски, — сказал я наконец, складывая и убирая карту. — Возможно, точка пересечения находится где-то ещё. В любом случае, если она существует, мы её найдём.
Мы развернулись и пошли в другую сторону, не думая о том, что ждёт нас дальше.
Мы двигались через пустые улицы, не зная, куда идти дальше. Оксана шла чуть впереди, её шаги становились всё более уверенными, но в её глазах я всё равно читал тревогу. Она пыталась обрабатывать все данные, которые мы собрали за последние несколько дней, пыталась найти ответ в этом клубке несостыковок, но что-то в её взгляде говорило, что ей самой было трудно найти выход из этого лабиринта. Это ощущение растерянности, растянутое на несколько дней, становилось всё более тягучим, а с каждым новым шагом реальность как будто становилась все более оторванной от того, что мы привыкли воспринимать как «нормальное».
Остановившись на углу улицы, Оксана достала блокнот и начала записывать свои мысли.
— Это как если бы мы шли по картам разных измерений, — сказала она, не поднимая глаз. — Каждое место вроде бы знакомо, но в то же время всё так странно. Люди не помнят событий так, как мы, и это начинает ставить под сомнение всю нашу реальность. Откуда все эти несоответствия?
Я смотрел на неё, пытаясь понять, о чем она говорит. В голове вертелись вопросы, но ответов было мало.
— Сложно сказать, — произнёс я, подойдя ближе. — Ты ведь тоже это заметила, да? Эти мелкие детали, которые просто не сходятся. Вроде бы ничего особенного, но мы всё время наталкиваемся на эти странности. Мы пытались поговорить с людьми, но многие из них либо не помнят, либо говорят, что ничего не было. Вопрос: что нам на самом деле известно?
Оксана поднесла блокнот к глазам, но, прежде чем ответить, она ещё раз взглянула на меня с выражением лица, будто она только что увидела что-то, что не может понять.
— Мы сами стали частью этой странности, — произнесла она с тяжелым вздохом, а её взгляд затуманился, как будто она пыталась сопоставить кусочки головоломки. — С каждым днём я чувствую, что... мы что-то упускаем. Наши собственные воспоминания начинают путаться, и мы не можем понять, почему. Помнишь, как я пыталась вспомнить, где мы были вчера? Я не могла вспомнить детали, как будто что-то важное было потеряно. И когда мы заглядываем в книги, в старые фотографии, это тоже не помогает. Я вспомнил тот момент, когда мы пересматривали старые карты города и пытались найти хоть что-то, что могло бы объяснить исчезновение станции. Да, что-то странное было в том, как эти карты ощущались — они как бы не «вписывались» в наше восприятие.
Ощущение было, как если бы они были перерисованы, и никто не мог бы точно сказать, когда это случилось.
— А как насчет местных жителей? — спросил я, уже не пытаясь скрыть раздражение. — Они тоже говорят, что станция исчезла, но не могут объяснить, как и почему. Мы что, в каком-то другом времени оказались? Или просто эта реальность не такая, какой мы её помним?
Оксана пожала плечами, стараясь скрыть растущее беспокойство.
— Может быть, это действительно так, и мы… просто не понимаем, что происходит. Но мне кажется, что всё это не случайно. Ты ведь тоже чувствуешь, что что-то не так с этим миром. Странные люди, события, которые происходят, и постоянное ощущение, что от нас что-то ускользает.
Я посмотрел на неё, и вдруг меня осенило. Что, если эти странности были частью чего-то гораздо большего, чем просто случайные несоответствия? Что если сама реальность вокруг нас начала «плести» себя по-другому, в попытке скрыть или изменить нечто важное? Мы не могли представить, что происходило с нами, но мы знали одно — это не было случайностью .
— Так или иначе, нам нужно найти ответы, — сказал я решительно. — Мы не можем просто уходить с этого места. Мы не можем оставить это без внимания. Мы… должны понять, что происходит с этим миром.
Оксана кивнула, но в её глазах я увидел, что она тоже не была уверена. Мы продолжили ходить по улицам города, но теперь всё вокруг казалось чужим, немного искажённым. Здания, мимо которых мы проходили, не выглядели так, как раньше. Окна отражали свет по-другому, а облака в небе, хоть и не двигались, всё-таки имели странный оттенок. Словно мы наблюдали за миром через нечеткие стекла, искаженные временем, которое мы не могли контролировать.
Вдруг кто-то подошёл к нам сзади, и я почувствовал странное напряжение. Это был мужчина, высокий, с измученным видом и пустыми глазами. Он остановился рядом, будто чего-то ждал. Мы молчали, не зная, как на это отреагировать. Затем он сказал:
— Вы не заметили, что время здесь совсем другое?
Мы с Оксаной переглянулись. Незнакомец говорил спокойно, но в его голосе было что-то тревожное, почти болезненное. Как будто он знал то, что мы только начинали понимать.
— О каком времени вы говорите? — осторожно спросила Оксана.
Мужчина усмехнулся, но в его глазах не было веселья.
— Вы ведь уже почувствовали, не так ли? Как дни начинают растягиваться, как воспоминания путаются. Как мир вокруг вас становится… неточным.
Я почувствовал, как внутри зародилось неприятное ощущение. Он говорил то, о чём я боялся думать вслух.
— Мы заметили несоответствия, — признался я. — Но что это значит? Что с этим местом не так?
Незнакомец глубоко вздохнул, словно решаясь сказать что-то важное.
— Уверен, вы обратили внимание на изменения. Этот город давно не такой, каким вы его знали. Это… сшитая реальность.
— Сшитая? — переспросила Оксана, нахмурившись.
— Части прошлого, настоящего и чего-то другого, чего быть не должно. Они сошлись здесь, сплелись. А вы оказались в эпицентре.
Я ощутил, как внутри всё сжалось.
— Почему мы?
Мужчина посмотрел на нас пристально.
— Потому что вы уже были здесь. Потому что вы вернулись.
Оксана напряглась.
— Вернулись?
Незнакомец только покачал головой.
— Вам нужно вспомнить. Если вы хотите выбраться.
И прежде чем мы успели задать ещё вопросы, он зашёл в переулок.
Мы стояли молча, наблюдая, как его фигура растворяется в тени.
— Чёрт, — выдохнула Оксана. — Что это значит?
Я не знал. Но одно стало ясно: мир вокруг нас был не просто искажён. Он был собран заново. И мы были в его центре.
Мы пытались вспомнить. Искали зацепки в дневниках, в старых записях, изучали посты с давно заброшенных форумов. Но чем больше мы углублялись, тем сильнее казалось, что воспоминания ускользают, словно вода сквозь пальцы.
— Это бессмысленно, — выдохнул я, захлопывая очередную тетрадь с заметками. — Мы помним сам сон. Но что было после? Почему этого нет?
Оксана молча смотрела на меня, затем взяла со стола телефон и что-то начала в нем искать.
— Ты слышал про осознанные сновидения? — спросила она, не отрываясь от экрана.
— Да, — кивнул я. — Но никогда не пробовал.
— Может, стоит? Если твои воспоминания связаны со сном, нам нужно попасть в него. Мы начали изучать техники. Пытались фиксировать детали реальности, чтобы замечать разницу во сне. Читали о методах входа в осознанное сновидение. Пробовали засыпать с мыслью о том, что должны понять, что находимся во сне.
Ничего не помогало.
Каждый раз, когда у меня получалось дойти до осознанного сна, меня сразу же выбрасывало. Я чувствовал, что стою на пороге чего-то важного, но не могу шагнуть дальше.
— Может, ты боишься? — предположила Оксана.
Я задумался. Боялся ли я? Возможно. Что-то во мне отказывалось идти дальше, глубже. Как будто часть меня знала: то, что я увижу, изменит всё.
Но однажды, когда я почти сдался, это случилось.
Я уснул.
И на этот раз я вспомнил.
Я не мог отделаться от ощущения, что нечто большое, страшное, и, возможно, уже неизбежное, не покидает меня. Моя память играла со мной, но в этом хаосе вдруг всплыло нечто ясное и до боли знакомое. Словно я снова оказался в том поезде. Тот момент. Ощущение падения. Мне всегда казалось, что это не было похоже на просто смерть. В тот момент, когда поезд мчался по туннелю, я чувствовал, как весь мир разрывается вокруг меня, а страх был не просто эмоциональным, а почти физическим. Страх, который поглощал всё. Я видел, как поезд сталкивается с чем-то. Вспышка света. Боль, охватывающая всё тело. Кажется, мне было больно в самых глубоких частях души. И в этом мгновении не было времени на раздумья. Я просто чувствовал, что умираю, что не могу ничего изменить.
Затем тьма поглощала меня, как пустота, как нечто бескрайнее. Не знаю, сколько времени прошло, но когда я снова «пришел в себя», в мире не было ничего. Мрак. Полная тишина. И самое ужасное — не было меня. Я не мог понять, был ли я жив, был ли я мертв, или же я просто оказался вне всего этого.
И вот теперь, находясь здесь, в этом мире, с каждой секундой я начинал ощущать, что этот момент смерти не был просто случайностью. Это было не просто событие. Это было нечто большее.
Тогда я понял: точка пересечения, та, что мы так упорно искали, не была местом в пространстве, где пересекались реальности. Это была точка, где пересекались состояния бытия, в которой я мог быть одновременно и живым, и мертвым, и где всё происходящее становилось безразличным.
Моё прошлое — тот поезд, тот момент, то столкновение — и сейчас, и тогда они были не разными, а одинаковыми. Я не мог вырваться из этого цикла. Я всегда оставался в поезде, потому что всегда выбирал остаться, вместо того чтобы выйти. Теперь я понимал, что это не случайность, не совпадение. Это не было каким-то моментом, который я мог бы забыть. Я был здесь всегда. И когда я оказался в поезде в первый раз, я сам выбрал остаться, именно так. С каждым разом я все сильнее углублялся в этот цикл.
Но что теперь? Когда я осознал, что это за цикл, что он на самом деле охватывает всю мою жизнь… что мне делать дальше?
Можно ли выбраться?
Мои мысли прервало знакомое объявление:
– Следующая станция – Смерть. Просьба всем, кто не готов умереть, выйти из вагонов поезда.
Я понял, что снова нахожусь в этом поезде. Недолго думая, я поднялся с сиденья и вышел из вагона.
См. также[править]
Текущий рейтинг: 40/100 (На основе 6 мнений)
