(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Холод
Темно. В общем-то, ничего странного — конец декабря, девять утра, света можно не ждать еще до половины одиннадцатого. Пустыми глазами вглядываясь в поблескивающую желтыми окнами соседних домов тьму за стеклом, Соня не слушает учителя, плавно утекая обратно в страну снов, откуда была выдернута совсем недавно. На мертвых деревьях толпятся запутавшиеся в паутине веток черные птицы. Даже через толстое стекло слышны их крики.
Звонок режет по нервам, на лицах учеников появляется осмысленность, сгоняя с них легкий иней.
— И не забудьте, двадцать первого числа все приходят в карнавальных костюмах! — добавляет плюгавый некрасивый учитель, имя которого никто не помнит.
Соня останавливает взгляд на зеленой, елочного цвета доске. Белый мел и косой почерк — 20 декабря.
В классе холодно.
Пока Соня собирает потрепанные учебники в сумку, к ней подходит подруга Лиза. Улыбается.
— Представляешь, какой цирк — мы все умрем. В дебильных костюмах. Не смешно ли?
Очень даже смешно, Соня соглашается.
— Какие планы на конец света, кстати?..
Школьная курилка — маленький дворик с несколькими старыми тополями и качелями, обнесенный покосившейся красной оградой. У правой ограды — средняя школа, старшеклассники — около качелей.
Анна — точно Анна, иногда Аннет, но совсем не Аня, — глубоко затягивается, прикрыв глаза.
— Конец Света официально завтра, — Артем щелчком отправляет окурок в сторону заиндевевших кустов.
— Кажется, мы не встретим Новый Год вместе.
— Какая жалость.
Они стоят какое-то время, Анна дышит серым дымом. В воздухе трещит декабрьский мороз, пробирающийся под толстое черное пальто.
Артем обводит взглядом остовы черных деревьев, царапающих серое небо, и спрашивает будто бы ни у кого. Он слишком горд.
— Какие планы на конец света?
Двадцать первое число встретило ее блестками и перьями чужих костюмов.
— Сонька, а ты чего без костюма?
Она лишь повела темными влажными глазами в сторону конопатой одноклассницы в розовом платье. Лиза не любит, когда Соня говорит с кем-то другим.
Батарея совсем холодная. Мигание рождественских огоньков и гудение кварцевых ламп, мигрень. Соня рисует спиральки на инее, покрывшем парту.
Плитка в туалете для девочек очень холодная. Анна рисует на лбу перевернутый крест, улыбается отражению. Артем опять сделал вид, что они не знакомы, когда увидел ее в коридоре. Но сегодня они все равно убегут вместе с третьего урока, опять курить, глядя в разные стороны.
Сероватый диск солнца за окном, кажется, не собирается восходить.
В половину одиннадцатого некоторые девочки и младшеклашки плачут. Больше нет смысла в уроках — все равно почти вся школа столпилась в рекреации самого большого второго этажа. Никто не знает, что происходит за этими стенами. Дыхание сотни людей не прогревает воздух.
— Ух ты, смотри, еще кто-то ушел под предлогом всеобщего пиздеца.
Артем вглядывается в тонкую фигурку, бредущую прочь от засыпанного пепельным слоем снега школьного крыльца. Красная курточка, светлые волосы, волной рассыпанные по спине, тощие ножки.
— Да это же ебанутая Сонька из физмата!
— Почему ебанутая? — Анна внимательно вглядывается ей в спину, будто пытаясь понять по ней причину сониного сумасшествия.
— Из всего класса общается только с Лизой.
— И что?
— А нет у них в классе никакой Лизы. И не было никогда.
Артем криво усмехается.
Кругом очень тихо. И слишком темно для десяти утра. А еще они давно не видели птиц.
Чайник разразился свистом и паром.
Лиза уговорила Соню уйти с третьего урока. Они пошли к Лизе — пить чай и ждать, что же случится в одиннадцать.
— Холодно у тебя.
— От чая согреешься.
Из рта вырываются облачка пара, на окне — иней. Тихо.
— Ты же умеешь придумывать истории на ходу. Расскажи мне что-нибудь.
Соня улыбается, а Лиза сдувает с глаз ореховую челку и начинает историю.
— Жила была девочка. Это была очень одинокая девочка. Она любила приходить в большой заброшенный дом и рисовать узоры на пыльном стекле. Еще у этой девочки были черные глаза и мертвая кошка. А однажды девочка в этом самом доме замерзла насмерть, и ее так и никто не нашел. Потому что этой зимой умерли все.
— Почему у твоих историй никогда не бывает хорошего конца?
Соня чешет за ухом трущуюся у ног безымянную кошку.
Холодно.
Анна смотрит на него глазами без белков, полными абсолютнейшей черноты.
Спрятались в маленькой квартирке с дырявыми окнами и прокуренным постельным бельем. Наивные. Артем проводит пальцами по инею на стекле, облизывает посиневшие губы.
— Сколько времени?
— Время умирать, — ответ с ее обычным пафосом. — Десять сорок пять.
— Еще рано.
Задумчиво водит рукой над трепещущим пламенем зажигалки. Секунда — оно выдыхается и зажигалка умирает. Анна распахивает черные глаза, открывает балконные двери и выходит туда голой, впустив в квартиру серый мороз.
— Мама, забери меня.
Телефон — бесполезная пластмасса.
— Мама, мама!
Лиза сдувает снег с обеденного стола.
Соня проходит мимо потускневшего зеркала, вздрогнув от своего расплывчатого силуэта. Дверь, кажется, примерзла.
Она так и не дозвонилась.
— Хочешь еще одну историю? — Лиза улыбается, неприятно, будто одни зубы сверкнули в сероватом отсвете морозного неба.
— Не хочу.
— Маленькая девочка встречала зимний рассвет в большом доме. Но рассвет к ней так и не пришел.
— Все опять умерли? Это уже даже смешно.
Снова половина одиннадцатого. Часы, наверно встали.
Соня выглядывает в окно, но ничего не видит за сплошным кружевом инея.
Очень тихо и спокойно.
Автор: shtrauss
Источник: сообщество параноиков
См. также[править]
Текущий рейтинг: 48/100 (На основе 147 мнений)
