(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Сессия
Должна признаться, я нервничаю. Знаю, все нервничают на первой сессии. Вообще-то она для меня не совсем первая. Я в терапии уже в общей сложности три года. Я сменила несколько специалистов, и сложнее всего для меня всегда был этот этап: наладить первоначальный контакт. Убедить себя довериться по сути незнакомому человеку. И не просто довериться, а доверить то, о чем я не решалась говорить даже с самыми близкими людьми. Это своего рода прыжок веры. Сложнее всего было в самый первый раз. Я очень долго не могла открыться. Просто не могла говорить об этом. Мне было физически плохо. И в то же время, я не могла держать эти воспоминания внутри. Как кислота, они медленно разъедали меня. Мне очень повезло с моим первым психотерапевтом. Он не торопил меня. Сказал, что всё произойдет, когда я буду готова. Первые несколько сессий мы просто говорили на отвлеченные темы. Когда мы наконец дошли до главного, я едва могла говорить сквозь слезы.
Мне стало лучше. Были дни, когда я едва находила в себе силы подняться с постели. Сейчас я почти в норме. Но мне по прежнему снятся эти сны. И по прежнему кажется, что он в любой момент может снова ворваться в мою жизнь. Как тогда, в кафе. Нас было четверо: я, мой молодой человек и моя подруга со своим парнем. К тому моменту я уже почти год как снова вела нормальную жизнь. Я устроилась на работу. Нашла новый круг общения - я не контактировала с ребятами из института, слишком много воспоминаний. Ну а школьные друзья остались в моем родном маленьком городе, как и мои родители. В общем, мы вчетвером сидели в кафе, разговаривали, смеялись. Ребята вышли покурить, и я осталась одна за столиком. Я как раз допивала свой латте, когда кто-то сел напротив. Я подумала, что это кто-то из парней. Вот только никто из них не был в тот день одет в черное.
Я подняла глаза и отскочила так, что опрокинула соседний столик. От моего крика все разговоры в кафе стихли. Взгляды посетителей обратились на меня. Чашка упала на пол, разлетевшись на осколки. Я зажала себе рот рукой, чтобы не кричать. Другой рукой обхватила себя за туловище. Мое сердце билось так, что мне казалось будто его могут слышать все вокруг. Мои колени дрожали. Андрей - так звали моего парня - вбежал внутрь и встал рядом со мной, словно загораживая меня своим телом от человека в черном. Который спокойно сидел за столиком и не проронил ни слова.
— Ты в порядке?
Я кивнула.
— Что он сделал?
Я отрицательно покачала головой.
— Кто он? Ты его знаешь?
Это был опасный вопрос. Опасный для Андрея. Что мне следовало сделать? Я не могла сказать правду. Я не могла соврать, что это незнакомый человек - слишком бурной была моя реакция. Это уже было плохо, но тут произошло кое-что похуже. Глаза Андрея сузились. Он наклонился ко мне и прошептал на ухо.
— Это он?
Дело здесь вот в чем. Андрей был единственным, кто знал, что со мной произошло. Впрочем, знал, пожалуй, сильно сказано. Он знал с моих слов, что мне в прошлом пришлось пройти через некий серьезный травмирующий опыт. Через какой именно - я никогда не говорила, но он совершенно точно догадывался. Трудно не догадаться о сути травмирующего опыта твоей девушки, если за полгода ваших отношений вы не только ни разу не переспали, но ты даже никогда не видел ее обнаженной. Я не хотела, чтобы он видел мои шрамы. Не знаю только какие - те, что на коже, или те, что глубже.
Нужно было срочно что-то сделать.
— Что? В смысле? — сказала я — Это мой старый знакомый. Просто...
Я опустила руки и постаралась унять дрожь.
— Ребят, сорри. И ты прости. — я посмотрела человека, сидевшего за столом.
Как объяснить мою реакцию? На самом деле, я спасала Андрея. Чертов гений догадался. Всего за несколько секунд он понял кем на самом деле был этот человек. Я должна была убедить Андрея, что его догадка неверна. От этого зависела его жизнь.
— Извините за истерику. — я посмотрела на официантку — И за посуду. Я оплачу.
Я перевела взгляд на Андрея.
— Всё в порядке.
В его взгляде было недоверие. Человек в черном поднялся и впервые заговорил.
— Нет, это ты меня извини. Я не хотел тебя напугать. Позволь мне оплатить ущерб. И ваш счет, в качестве компенсации.
Он протянул официантке деньги.
— Сдачи не надо. — сказал он. Затем он посмотрел на меня.
— Просто хотел поздороваться.
Он направился к выходу. Открывая дверь, он обернулся.
— Увидимся.
У меня внутри что-то оборвалось. Мы сели за столик.
— Что сейчас произошло? Кто он такой? — спросил Андрей.
Я постаралась взять себя в руки.
— Он мой бывший... психотерапевт. Мы с ним работали когда... в общем, не все из вас в курсе, но я лечила пост-травматический синдром. Наверное, увидев его я испытала что-то вроде флэшбэка, как-бы вернулась в то время...
И вот тут я действительно испытала что-то вроде флэшбэка. Клетка. Стальные прутья. Стальные лезвия. Кровь, капающая на бетонный пол. Мой собственный крик, отдающийся звоном у меня в ушах. Я заплакала, и Андрей обнял меня.
А я чувствовала себя последней мразью. Потому что даже тогда я прекрасно понимала, что должна сделать. Я должна пойти в полицию. Должна всё рассказать. Должна помочь им поймать его. Потому, что я знала - он снова вышел на охоту. Уже несколько недель как вновь стали находить тела со следами пыток и сексуального насилия. Считалось, что это был подражатель. Ведь все думали, что он умер. Я убедила их в этом. Я должна была оставить его. Эмм, я хотела сказать, остановить. Должна была, но не остановила. Я просто боялась, что если я заговорю, то он придет за мной. Больше всего я боялась, что этот кошмар вернется в мою жизнь.
Извините, можно я сделаю глоток воды?
В первые дни после моего освобождения я боялась собственной тени, и мне стоило огромных трудов вернуться к нормальной - или почти нормальной жизни. После той встречи в кафе мои страхи вернулись. Я оставляла свет включенным, когда ложилась спать. Меня будил любой шорох. Впрочем, я знала - если он придет, его визит будет беззвучным. А ещё вернулись кошмары. Я снова оказывалась в клетке, пыталась ломать прутья, кричала, звала на помощь. Были и другие, более сюрреалистичные сны. Один из них мне особенно запомнился. Я висела в пустоте и меня окружала непроглядная мгла. Мои руки и ноги были разведены, и тьма держала их мертвой хваткой. Я не могла пошевелиться. Я хотела кричать, но могла выдавить из себя лишь слабый стон. Я была обнажена.
Тьма пришла в движение. Я увидела огромные глаза, словно сделанные из голубого льда, и почувствовала металл на своей коже. Он скользил по мне, оставляя холод, и иногда резкие всполохи боли. Что-то твердое и острое уперлось мне в спину. Ветер закружился вокруг меня. Давление сзади усилилось, и я почувствовала, как нечто входит в моё тело, разрывая плоть и ломая кости. Оно вышло у меня из груди - огромный металлический клык, алый от моей крови. Клык исчез в дыре в моей груди, а потом пронзил меня снова. И снова, и снова, и снова. Всё это время на меня смотрели ледяные глаза, и я видела в темноте очертания металлической пасти. Зубы издавали лязгающий звук, который был мне слишком знаком. Я много раз слышала его. Я слышала этот звук, когда он точил свои инструменты.
Я проснулась, но звук не исчез. Я всеми силами старалась изгнать его из своего сознания, убедить себя, что это лишь сон. Но я не смогла. Зажегся свет. Он сидел в кресле и точил нож. Свет торшера красиво оттенял его мускулистые плечи. Я не особенно удивилась, что ему удалось совершенно бесшумно вскрыть все пять замков.
— Что тебе снилось?
Его голос всегда был таким спокойным. Это пугало ещё больше. Был огромный диссонанс между спокойствием в его голосе, и моим знанием о том, на что способен этот человек. Если его вообще можно было назвать человеком. Потому что только сам дьявол был способен на такое. Он был живым воплощением тьмы.
— Ты — ответила я.
— Ты помнишь, как мы впервые встретились?
— Конечно помню. Ты спас меня.
Это был второй курс университета. Как я уже говорила, мне пришлось покинуть родной город, чтобы получить образование. Я жила у тети. У меня была отдельная комната, чему я была безумно рада. Была суббота, поздний вечер. За окном в свете фонаря колыхались желтеющие листья. Я полулежала на кровати с ноутбуком на коленях и переписывалась в социальной сети с однокурсником, Сашей. Мы с ним встречались. У нас еще ничего не было - собственно, у меня еще ни с кем ничего не было на тот момент. В тот вечер мы с Сашей и другими ребятами из института собирались поехать на дачу к Егору, нашему общему знакомому, но Саша внезапно заболел. Я хотела приехать к нему, чтобы ухаживать, но он наотрез отказался. Ехать на дачу без него я не захотела. Я пожелала Саше спокойной ночи, и он ответил мне смайликами с сердечками. Я стала листать ленту и вдруг наткнулась на свежее селфи нашей общей знакомой Карины. Она тоже должна была поехать на эту вечеринку на даче, и, судя по всему, сейчас находилась именно там. В её руке была бутылка пива, и она улыбалась, но моё внимание привлекло кое-что на заднем плане. Точнее, кое-кто.
Он был там. Саша. И я сильно сомневалась, что та рыжая сучка оказалась у него на коленях совершенно случайно. Я закрыла глаза и попыталась успокоиться. Знаете, как это бывает, когда узнаешь, что близкий человек обманывает тебя? Начинаешь искать способы выгородить его перед собой. Может быть, Карина выложила свою старую фотографию? И это его бывшая? Я написала Карине.
"Привет, ты где сейчас? :)"
Она не расставалась с телефоном, так что ответила быстро.
"Линдочка, приветик!!!!))))) На даче, тусим))))). Жалко тебя не((((( Приезжай!"
Я оценила эту опечатку по Фрейду.
"Эх, жаль я не могу. Я смотрю у вас там весело :)"
"Ага))))"
"Видела щас фотку твою. У Егора такой дом красивый :)"
Карина замолчала. Неужели поняла? Я выругалась про себя. По большому счету Карина и другие были скорее друзьями Саши, чем моими. Я всегда была одиночкой. Так что я не могла задать прямой вопрос. Больше чем уверена, что Карина стала бы покрывать его. Мои размышления прервало новое сообщение от неё.
"А вот кто ещё красивый)))))) Мы с Егором теперь вместе 🥰"
К сообщению было приложено новое селфи, где она была в обнимку с Егором. Я с трудом удержалась от того, чтобы не бросить телефон в стену. Теперь точно не было никаких сомнений. Это не старая фотка. Интерьер был тем же самым. Она была на даче. И Саша, мой парень - теперь уже бывший, тоже был там. И не один. Как же я ненавидела их всех в этот момент. Саша. Рыжая сучка. Сучка Карина, которая прямо сейчас видит Сашу с другой, и всё равно хвалится передо мной своими успехами на любовном фронте.
"Уииииии! Лан, веселитесь!"
"И ты не грусти!)))))"
Этому совету я не могла последовать. Я захлопнула крышку ноутбука и заплакала. Почему люди делают так? Почему он не мог просто сказать мне, что не хочет больше быть со мной, и идти дальше своей дорогой? Почему он выбрал врать мне? Если делать больно, то почему исподтишка? Именно это вызывало больше всего боли. Ложь. Иногда мне кажется, что в моей жизни был только один человек, который никогда мне не врал. Я уткнулась в подушку, чтобы тетя в соседней комнате не могла слышать моих рыданий. А потом встала с кровати. Быстро натянула джинсы и куртку, взяла телефон и двинулась к выходу, на ходу вызывая такси. Тетя спала и не услышала, как я ухожу. Как же она потом винила себя за это.
Когда я вышла, у подъезда уже стоял черный седан. Видимо, водитель только что закончил поездку где-то неподалеку. Я села на переднее сиденье, пристегнулась, и мы тронулись. Пока мы ехали, я прокручивала в голове картинки. Вот они обнимаются. Целуются. Ложатся в постель. А потом он как ни в чем не бывало приходит ко мне и называет своей любимой. Я сжимала кулаки, а в уголках моих глаз были слезы.
— Кем бы он ни был, он того не стоит — сказал водитель.
Я впервые посмотрела на него. Он явно регулярно посещал тренажерный зал, и его голова была побрита наголо, но он совсем не производил впечатления типичного тупого амбала. У него был невероятно умный и проницательный взгляд и хитрая полуулыбка.
— Думаете, девушка может плакать только из-за разбитой любви?
— Нет, но одновременно чувствовать горечь, обиду и злость - с большой вероятностью да.
Я отвернулась к окну.
— Без обид, но я не хочу это обсуждать.
— Fair enough, no offence taken.
Переход на английский язык показался мне глупой попыткой произвести на меня впечатление. На меня, будущую переводчицу. О чем я и поспешила ему сообщить. Потом я прикусила язык и вздохнула.
— Простите. Я не хотела Вам грубить. Просто я сейчас в таком состоянии...
— Я понимаю.
Некоторое время мы молчали.
— Не боитесь ездить одна в такое время?
— Мне следует Вас бояться?
Он усмехнулся.
— Пишут, что в городе завелся маньяк. Уже нашли несколько...
Я прервала его.
— Я думаю больше вероятность нарваться на кирпич с крыши, чем на маньяка. Так что незачем раздувать панику на пустом месте. И кстати, пугать пассажира - не лучший способ заработать пять звезд.
Я постаралась выдавить из себя улыбку, чтобы моя фраза выглядела шуткой, а не угрозой или очередной грубостью. Дальше мы ехали молча.
Калитка была закрыта. Я долго стучалась, прежде чем меня услышали. Водитель к тому времени давно уехал. Этот дачный массив находился за пределами города, и многие дачи были заброшены. Не знаю точно почему, просто в какой-то момент люди стали массово уезжать. Родители Егора успели построить отличный кирпичный дом, но в последнее время тоже бывали там редко. Когда калитка, наконец, открылась, Егор выглядел удивленным.
— Привет, я думал ты не...
Я оттолкнула его и рванулась к дому. Я застала их с поличным. Его рука была у неё на заднице, он что-то говорил, и она смеялась. Я не знаю, зачем я сделала это. Я приехала чтобы просто посмотреть ему в глаза и сказать, что всё конечно. Но эмоции взяли надо мной верх. Её смех был таким мерзким, что я схватила со стола недопитый бокал и выплеснула шампанское ей в лицо.
Музыка продолжала играть, но разговоры стихли. Во взгляде рыжей стервы было выражение шока. Кто-то грубо схватил меня за плечо и развернул.
— Ты что творишь, овца?
В отличие от моего водителя, парень, схвативший меня за плечо, был как раз квинтэссенцией типичного тупого амбала. Он сильно толкнул меня и я упала.
— Руки нахуй убрала от моей сестры. Ты вообще знаешь, кто я такой?
Я вдруг осознала, что не знаю большинство людей, собравшихся на этой вечеринке. Было много парней откровенно бандитского вида. Саша попытался удержать амбала.
— Эй, ты сам то что творишь — сказал он, прежде чем пропустить хук справа и рухнуть на пол рядом со мной.
Рыжая поддержала амбала нецензурной бранью и ударила меня ногой. Её острый каблук едва не вошел мне между ребер. Я вскрикнула от резкой боли. Мне стало страшно.
— Ребят, вы чего... — голос Карины звучал напуганным
Егор попытался встать на мою защиту и обратился к амбалу.
— Так, давай без драк, пока ты в моем доме.
Думаю, он хотел, чтобы его голос звучал твердо, но получилось не очень хорошо. Не знаю кем был этот амбал, но было очевидно - его здесь боялись.
— Слышь, рот закрыл, будешь говорить когда я разрешу.
Егор закрыл рот и бросил на меня извиняющийся “я-сделал-всё-что-мог” взгляд.
— На улицу её. — чьи-то руки подхватили и потащили меня — А вы хули встали? Пляшем, веселимся! Праздник, ёпт.
Меня вытащили на улицу.
— В сарай.
— Слушайте, я правда погорячилась...
Пощечина прервала мои извинения.
— Ебало завали.
Я вобрала побольше воздуха в грудь и закричала.
— Помоги...
Воздух вырвался и моих легких, когда его кулак врезался в мое солнечное сплетение.
— Ладно ты братиш, полегче, телка всё-таки — это был голос одного из парней, тащивших меня.
— Слышь, попизди мне тут.
Я пыталась вырываться, но руки крепко держали меня. Я снова попыталась закричать, но чья-то ладонь зажала мне рот. Я могла делать только то, что в критических ситуациях у меня получалось лучше всего. Плакать. В сарае было темно, и слезы заливали мне глаза, так что я мало что могла разглядеть. Меня бросили на пол и сунули в рот какую-то тряпку.
— Ну-ка дай веревку.
Я говорила, что мне было страшно? Я соврала. По настоящему страшно мне стало сейчас. Меня подняли на ноги. Обмотали веревку вокруг моих запястий. Подняли мне руки и привязали меня к какой-то перекладине под потолком. Амбал начал стягивать с меня джинсы.
— Братиш, хорош, ты чё.
Амбал схватил одного из своих приятелей и с силой впечатал его в стену сарая.
— Я всегда говорил, что за сестру выебу любого. Ты что-то имеешь против? Мне и тебя выебать?
Рыжая положила руки на плечо амбалу.
— Слушай, правда, не надо. Она в меня почти не попала. Она просто Сашкина бывшая. Ну нельзя же винить её в том, что у неё хороший вкус.
— Молчи, женщина - отрезал он
Он рывком сорвал с меня джинсы. Потом спустил мне трусики до колен и занялся своим ремнем. Трусики упали до щиколоток, и я освободила из них одну ногу. А когда он подошел, с хозяйством наготове, я изогнулась, и изо всех сил ударила его коленом в пах. Он рухнул на пол и разразился целым потоком отборного мата. А потом схватил первый попавшийся инструмент - топор, встал на ноги и двинулся ко мне. Следующие несколько мгновений произошли словно в замедленной съемке. “Братишка” хотел забрать у амбала топор, но получил обухом между глаз и осел. Сестра амбала попыталась удержать его, он толкнул её и она упала, сбив стоявший у стены садовый инвентарь. Ну а второй из тащивших меня парней... В эту самую секунду он умирал.
Как я уже говорила, в сарае было темно, и мои глаза застилали слезы, поэтому я не видела, как он вошел. И уж точно не слышала. Он был быстр, как молния. Он перерезал горло второму, затем ударил амбала под колено, и воткнул нож в шею моему несостоявшемуся защитнику. Амбал лежал на полу без штанов и сжимал топор. Другой его инструмент существенно уменьшился в размерах. Тем временем человек в черном подошел к рыжей, поднял её за волосы и подтащил к амбалу. Кровь забрызгала обнаженную плоть её брата. Её тело упало на него. Человек в черном отошел на шаг и развел руки в стороны. И заговорил. Медленно, спокойно, расставляя акценты.
— Что ты там говорил сделаешь за сестру?
Амбал выбрался из под мертвого тела и поднялся на ноги. На этот раз он не стал сквернословить и угрожать. Он просто занес топор и бросился вперед. Топор отлетел куда-то в сторону. Нож человека в черном успел воткнуться в амбала несколько раз, когда тот еще падал. Следующие пару десятков ударов он получил, уже лежа на полу. Человек подошел ко мне, вынул тряпку из моего рта, и принялся вытирать ей лезвие. Он стоял так близко ко мне. Его ледяные голубые глаза скользили по моему телу. Он был высок, намного выше, чем я думала, когда впервые увидела его за рулем такси. В моем горле пересохло и мой голос звучал странно.
— Ты и меня теперь убьешь?
Он посмотрел мне в глаза.
— Друзья у тебя, признаться, так себе. Но я думаю, что ты отличаешься от них. Я думаю что ты...
Знаете, я вдруг вспомнила как Андрей впервые признался мне в любви. И как я в ответ ударила его. И как потом плакала и умоляла простить. Всё дело было в выборе слов.
ТЫ ОСОБЕННАЯ. Вот что он сказал мне тогда.
— Мне нужно поговорить с твоими друзьями. Никуда не уходи.
Я бы не смогла, если бы хотела - а я ещё как хотела. Я всё так же была связана. Мои джинсы и трусики лежали на залитом кровью полу, рядом с четырьмя мертвыми телами. Я снова попыталась освободить руки. Тщетно. Музыка в доме стала громче. Настолько, что почти заглушала их крики. Когда он вернулся, в его руках был не нож, а шприц.
— Потерпи, сейчас будет немного больно.
Игла вонзилась мне в шею и по телу разлилось оцепенение.
Следующие пять лет я провела в его доме. В подвале его дома, в основном. В клетке. Без одежды - хотя иногда он приносил мне разное красивое нижнее белье и заставлял надевать. Он пытал меня. У него была целая коллекция режущих инструментов, и он тратил много времени ухаживая за ними, оттачивая лезвия до идеальной остроты. Однажды он убил девушку, когда та дернулась и заставила его выронить инструмент, из-за чего лезвие повелось. Он любил свои инструменты.
Да, я не была его единственной. В подвале было пять клеток, хотя одна или две чаще всего пустовали. Периодически он убивал - обычно сразу нескольких, и спустя какое-то время в подвале появлялись новые девушки. Напуганные и плачущие, как я в свой первый день. В каком-то смысле, он был даже добр с нами. Я изучала историю пыток, даже видела в музее все эти жуткие изощренные приспособления, использовавшиеся во времена инквизиции. Достаточно открыть википедию, чтобы узнать на какую ужасную жестокость способен человек. Он же... он не делал с нами чего-то совсем жуткого. В основном лезвия, и иногда раскаленное железо, но это в основном если мы делали что-то не так, если сами были виноваты. Когда мы вели себя хорошо, он делал нам подарки. Помню, однажды он принес мне конфеты. Самую обычную коробку конфет ассорти, но я до сих пор помню этот вкус. Никогда прежде я не пробовала ничего слаще. Я расплакалась и свернулась на бетонном полу, обнимая его ноги. А он протянул руку и погладил меня по голове.
Я думаю, он был особенно добр ко мне. Никогда не ломал мне кости. Когда мне было слишком больно, он смотрел на меня своими голубыми глазами, и мне становилось легче. Я была дорога ему. Я думаю, именно поэтому он не убил меня. Я иногда думаю о том, кто настоящий злодей в этой истории. Человек, который держал меня взаперти, насиловал и пытал? Но ведь его нож никогда не вонзался мне в спину. Он был честен со мной. Он не притворялся. Как это делал Саша, или как это делал Андрей.
А иногда мне кажется, что настоящий злодей в этой истории - я.
В какой-то момент я осталась в подвале одна. Остальные девушки... в общем, их больше не было. В последние дни он убивал чаще, чем когда либо. Что-то в нём было не так. Голубая искра в его глазах погасла, а уголки губ больше не поднимались в улыбке. Потом он исчез. Когда много дней спустя спасатели вскрыли мою клетку, я едва могла двигаться от голода. Мою личность установили, и меня передали родственникам. На верхнем этаже дома в ванной нашли тело мускулистого бритоголового мужчины. Его вены были вскрыты. Он был мёртв. Меня пригласили на опознание. Я подтвердила, что это был он, человек, который пленил... в смысле, взял меня в плен.
— Почему ты соврала им?
Его вопрос вырвал меня из воспоминаний. Он всё так же сидел в кресле, свет торшера падал на его плечи, нож всё так же уверенно лежал в его руке.
— Я боялась, что ты вернешься и отомстишь мне, если я скажу правду.
Он покачал головой.
— Ты рационализируешь. Подумай, загляни вглубь себя. В чем настоящая причина?
Я задумалась.
— Я просто хотела, чтобы это всё закончилось. Я хотела убедить себя в том, что это действительно был ты. Мне кажется, я действительно убедила себя в этом.
— И снова нет.
Я вздохнула.
— Тогда ты скажи мне.
Он улыбнулся. Он снова улыбался, в его глазах снова плясал этот жесткий электрический блеск.
— Твой друг Андрей. Он ведь всё понял.
— Но я переубедила его.
— Ты позволила ему убедить себя в этом.
— Что?
Нет. Не может быть.
— Он проводит что-то вроде независимого расследования. Он представляет опасность.
Я думала, мне удалось убедить его. Он соврал мне. Соврал, что поверил.
— Пожалуйста, не вреди ему. У него нет на тебя ничего. Что он скажет? Что видел тебя в кафе? Они нарисуют ещё один фоторобот, такой же хреновый как тогда?
— Я бы предпочел перестраховаться.
— Пожалуйста. Ради всего, что...
Я чуть было не сказала “ради всего, что у нас было”, но поняла, как нелепо это звучит.
— Ради меня.
Это звучало ещё более нелепо.
— Я сделаю всё, что ты скажешь, пожалуйста, только оставь его в покое.
Несколько секунду он внимательно смотрел мне в глаза.
— Ты готова вернуться?
У меня перехватило дыхание. Я стиснула зубами костяшки пальцев. Вернуться. В клетку. Вернуться. В кошмар.
— Ты готова вернуться навсегда?
И вдруг, как никогда прежде, я осознала, что все убийства, которые он совершил после моего освобождения, вся боль, которую он принес после моей лжи, всё это на моей совести. Из-за меня пострадали люди, из-за меня были сломаны судьбы. И я не могла позволить, чтобы пострадал Андрей. Он любил меня. Я должна была спасти его. Пусть ценой своей свободы и жизни. Я не просто была готова вернуться. Я хотела вернуться. Я поняла, что все эти годы жаждала искупления.
— Я готова.
Он поднял брови.
— Я всегда знал, что в тебе есть что-то, чего нет в других.
Он поднялся с кресла.
— Поэтому я исполню твоё желание. Что бы Андрей ни раскопал, я не причиню ему вреда. И вот ещё что. Ты ничего мне за это не должна. Ты можешь остаться и жить своей обычной жизнью. Ты страдала достаточно. Ты не обязана идти со мной.
Он направился к выходу. Я встала с кровати, чтобы проводить его. У самой двери он обернулся и сказал.
— Но я не запрещаю тебе.
Я просто стояла там и не могла пошевелиться или выдавить из себя хоть слово.
— Ты не обязана отвечать сейчас. Подумай. Как я уже сказал, я не трону Андрея. Я приду к тебе через три дня. Если ты не захочешь идти со мной, то ты никогда меня больше не увидишь. Твои страдания закончатся. Если же ты решишь пойти со мной...
Он крепко взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза.
— То ты не выиграешь ничего, и потеряешь всё.
И он ушел.
Знаете, даже странно, что я смогла рассказать всё это уже на первой сессии. Я так рада, что работаю именно с Вами. Я думаю, у нас особая связь. Думаю, нас ждет настоящий прорыв.
Итак, он ушел и обещал вернуться через три дня. Прийти ко мне домой. Я знала, где он будет через три дня. Я могла позвонить в полицию и рассказать всё. Они бы приехали и схватили его. Но что, если он узнает? Он обещал не трогать Андрея - но если он узнает, что я предала его, вряд ли он сдержит обещание. Я могла бы просто сказать ему нет. И кошмар бы закончился. Или нет? Как я могла быть уверена в том, что он не лжет мне? Что я не встречу его вновь, когда буду этого меньше всего ожидать? Я могла бы сказать ему да... просто в теории. Но какой надо быть дурой, чтобы это сделать?
Утром я позвонила на работу, и сказала, что больна. Я весь день ходила по комнате и думала, думала, думала. На утро второго дня я приняла решение. Я оделась в свою самую неброскую одежду, чтобы меня было легко потерять в толпе. Долго каталась на автобусах, пересаживаясь в самых неожиданных местах. Наконец, я прибыла в место назначения. Серая пятиэтажка. Предпоследний этаж. Вадим открыл мне дверь почти сразу. В институте он увлекался ролевыми играми живого действия. Ну знаете, когда ребята одеваются рыцарями - кольчуги, мечи и всё такое - и идут дубасить друг друга в лесу. В ночь той роковой вечеринки он был на игре. С тех пор мы виделись с ним всего один раз, когда он приходил навестить меня после освобождения. Говорил, что переехал, дал адрес. Я сохранила его в телефоне. У Вадима было хобби. Крафтинг, как он это называл. Плел кольчуги, делал мечи из текстолита и прочую атрибутику для игр. И кое-что ещё, о чем знали не все.
Я бесцеремонно протиснулась внутрь. Когда я сказала ему, что мне от него нужно, он покачал головой.
— Это не лучший вариант. Я понимаю, ты обеспокоена из-за подражателя, но на твоем месте я бы...
— Вадим, я точно знаю, что мне нужно.
Я помахала пачкой денег перед его лицом. Довольно толстой пачкой. Он вздохнул и пожал плечами.
— Ну ладно. Если тебе так будет спокойнее.
Мы прошли в одну из комнат. В ней была внушительная коллекция ножей.
— Выбирай.
Я окинула коллекцию взглядом. Половина ножей была выполнена в фэнтезийном стиле, они были абсолютно не функциональны. Другими можно было разве что резать колбасу.
— Мы, наверное, не совсем поняли друг друга.
Я объяснила Вадиму какой нож мне нужен. Его глаза округлились.
— Воу воу! Я холодняком больше не занимаюсь.
Следовало ожидать. Но я знала его. Он относился к крафтингу серьезно. На самом деле, я не совсем правильно выразилась, когда сказала, что это было его хобби. Для него это было искусством. И он всегда хранил свои лучшие творения.
— И ты ничего не оставил себе на память?
— Ну вообще-то хранить такое не очень законно.
— Да ладно, Вадим, я знаю тебя!
Он скрестил руки на груди.
— Ты знаешь раздолбая, которым я когда-то был. Я повзрослел с тех пор. У меня скоро будет своя семья. Я давно избавился от них.
Я прикусила губу. Посмотрела в пол. Потом прямо ему в глаза.
— Вадим, он придет ко мне. Завтра. И я даже не могу обратиться в полицию, потому что тогда человек, который мне дорог, умрет. Пожалуйста, помоги мне.
Вадим был явно шокирован. Он взъерошил свои волосы. Несколько минут он думал.
— Вот это дела… Это тот подражатель, да? Но почему именно нож? Почему не травмат или...
— Это должен быть нож. Просто поверь мне.
— И ты точно уверена, что не можешь обратиться в полицию?
— Абсолютно точно.
— Может быть...
— Вадим, пожалуйста! Я перебрала все варианты.
Вадим потер глаза.
— Ладно. Слушай. У меня остался один. Но тебе придется придумать историю где ты его взяла, потому что ты взяла его не у меня.
— Само собой.
Он пошел в комнату и рылся там довольно долго, прежде чем вернуться со свертком в руках.
— Извини, что долго. Нужно было стереть отпечатки.
Я протянула деньги, но он не взял их.
— Ты абсолютно уверена, что нельзя обратиться в полицию?
Я кивнула.
— Вот дерьмище то. — сказал он.
— Вадим, спасибо тебе огромное.
Повинуясь импульсу, я приблизилась и поцеловала его в щеку. Он смущенно посмотрел на меня.
— Линда, ты знаешь... Из всей нашей дурной компании ты была единственным достойным человеком. Ты всегда была... особенной.
Я попыталась улыбнуться, но думаю, что улыбка вышла грустной. Я развернулась чтобы уйти, но он взял меня за руку.
— Постой. Ты умеешь им пользоваться?
— В теории. Видела... со стороны.
— Ну да... — он поморщился, поняв, где именно я могла это видеть — Я покажу тебе. Настоящую тренировку это конечно не заменит, но... хоть что-то.
Когда я уходила, было уже темно.
На следующий день я проснулась в четыре утра. Вышла на балкон. Небо было затянуто тучами. Приближалась буря. Он пришел поздно вечером. Не стал вскрывать замки, а просто позвонил в дверь. Я пригласила его на кухню. Налила чай. Словно старому другу. За окном ревела гроза. Молнии рассекали небо как нож рассекает кожу. Кровь облаков проливалась на землю. Мы молча пили чай. Он первым нарушил молчание.
— Интересно, каков твой план. Чем ты собиралась отвлечь меня? Ты ведь собиралась воткнуть этот нож мне в спину.
Он знал. Ну конечно же, он знал.
— Вообще-то я собиралась воткнуть его тебе в грудь.
— Ты не успеешь.
— Я знаю.
— Так чего ты хочешь?
— Закончить всё это.
Я подняла со стола полотенце, под которым лежал нож. Красивый, с резной рукоятью. Настоящее сокровище. Не удивительно, что Вадим не хотел расставаться с ним.
— Можно? — спросил он и протянул руку.
Я... Я отдала ему нож. Просто отдала, и тут же выругалась про себя.
Он повертел его в руках.
— Хороший баланс. Лезвие нужно наточить.
— Я думаю сойдет. — ответила я.
— Как знаешь — сказал он и протянул нож мне.
Мы молчали ещё некоторое время.
— Ну давай. — сказал он — Я облегчу тебе задачу.
Он встал, снял рубашку и обнажил свой мускулистый торс.
— Бить лучше сюда, сюда или сюда. Здесь основные артерии. Один хороший удар, и я истеку кровью. Давай, не бойся. Это сложно только в первый раз.
Он развел руки в стороны, как тогда, в сарае.
— Я не буду сопротивляться. Делай то, что должна.
И я знала, что он не лжет мне. Я поудобнее перехватила нож. Нацелилась в сонную артерию. Размахнулась и ударила. Нож застрял в поверхности стола. Мои ноги задрожали и я упала на колени. Мелкие рыдания начали сотрясать меня. Он стоял всё так же разведя руки в стороны. Он ни разу не шелохнулся за всё это время. На его лице не дрогнул ни единый мускул. Он разрешил мне убить его. Действительно, по настоящему разрешил. Но я не смогла. Он опустился рядом со мной на одно колено. Достал маленькую коробочку, покрытую черным бархатом. Внутри было кольцо. Я сперва подумала, что обручальное, но это было кольцо для пирсинга.
— Так каким будет твой ответ? Ты моя?
И тогда я поняла, что меня на самом деле никогда не освобождали из клетки. Все эти годы я была в ней. Я никогда не была свободна.
— Ты знаешь, что да.
Он достал стальную иглу и прокалил её на огне плиты. Мне нужно было раздеться сверху до пояса, но я была в платье - в своем лучшем платье - и, сбросив его, осталась в одних трусиках.
— Потерпи, сейчас будет немного больно.
Я не издала ни звука во время всей процедуры, только по моему лицу текли слезы. Не от боли, это был... катарсис своего рода. Макияж наверное совсем размазался. Я вдруг поняла как долго и тщательно наносила его сегодня. Когда он закончил, я потрогала кольцо и сказала.
— Нужно ещё одно для симметрии.
Я захлопнула входную дверь, оставив ключи внутри. Мы спустились вниз к его машине. Я думаю нет смысла объяснять, что было дальше. Его новый дом был просторнее предыдущего. Я провела там следующие одиннадцать лет. Двор был скрыт за высоким забором. Подвал был раза в четыре просторнее, и в нём стояли ровные ряды клеток. И он был по прежнему добр ко мне. Никогда не ломал мне кости. Ты бы видела, что он делал с другими.
Ничего, что я на ты? Просто мне кажется мы уже достигли такой степени близости, при которой нет смысла в формальном обращении. Я ведь никому раньше этого не рассказывала. Мы продвинулись так далеко и так быстро. Всё-таки, ты невероятный специалист. При том, что ты так молода. Я так рада, что встретила тебя.
Он делал мне подарки. Он купил мне прекрасное платье, и кольца - такие красивые. Я до сих пор ношу три из них. И ещё он был чертовски умен. Он знал шестнадцать языков. Его познания были безграничны, мы могли говорить часами обо всем на свете. Он учил меня. Бой на ножах. Информационная безопасность. Как незаметно следить за людьми. Конечно же, он никогда не был таксистом. Он сумел получить доступ к системе заказа такси и делать практически что угодно, например, перехватывать любые заказы. Он мог проникнуть в любой компьютер или телефон. Он долго следил за мной, прежде чем я впервые увидела его. Если бы я тогда не поехала не дачу, мы бы всё равно встретились, просто обстоятельства были бы другими. Он был гением. Он был неуязвим. Он был больше, чем человеком.
Ты наверное удивлена, что я так восхищаюсь человеком, который принес мне столько боли. Но ведь в жизни каждого из нас есть боль. И проблема в том, что эта боль приходит неожиданно. И бьет тебя в спину. Когда кто-то притворяется твоим другом, а потом использует и бросает тебя. А там, в его доме, боль всегда была ожидаема. Всё было честно. И я знала, что он никогда меня не бросит.
Я... знала...
Прости. Я уже давно не плакала.
Как и в первый раз, я была там не одна. Другие девушки рыдали, умоляли выпустить их. Я успокаивала их как могла. Старалась на своем примере показать им, что через это можно пройти. Разумеется, не говорила им всего, иначе они просто оттолкнули бы меня. В какой-то момент его доверие ко мне выросло настолько, что он разрешил мне помогать ему. Я подавала ему инструменты, когда он работал. Держала девушек за руки, чтобы помочь им перенести боль. Со временем он стал разрешать мне свободно ходить по дому и даже выходить во двор. Другие девушки часто умоляли меня выпустить их, ведь у меня был доступ к ключам. Но они не понимали, что я не смогла бы освободить их, даже если бы открыла их клетки. Даже если бы они убежали, они бы всё равно остались в его власти. Как я в своё время. Только смерть могла освободить их.
Однажды на меня что-то нашло и я сбежала. Бесцельно ходила по городу. К счастью, меня никто не узнал. Я вернулась поздно вечером. Упала на колени и умоляла его принять меня обратно. Говорила, что готова пройти любую боль и увечья. Только чтобы он принял меня обратно - или убил. Но он просто кивнул мне. Он не требовал испытаний. Он знал, что через главное испытание я уже прошла.
В один из дней он позвал меня в свой кабинет. Сказал, что хочет показать мне кое-что. Я вошла и увидела Андрея. Его фотография смотрела на меня с монитора. Это была его страница в социальной сети.
— Мы сейчас под его аккаунтом. Вчера у него был очень интересный разговор.
Последнее сообщение было от некоей Apate Fraus. На фотографии была девушка с лиловыми волосами. Он прокрутил сообщения вверх до отметки “Вчера”. Я стала читать.
[Андрей Волков] Прости, что так долго не был на связи. Кое-что произошло. Я нашел его. Наконец-то нашел. У него дом в частном секторе, похоже, он держит девушек там.
[Apate Fraus] Ты уверен???
[Андрей Волков] Да. Я видел его.
[Apate Fraus] А он тебя???
[Андрей Волков] Думаешь, я бы сейчас это писал?
[Apate Fraus] Ты уже сообщил в полицию?
[Андрей Волков] Конечно нет. Что я им скажу? Они и так уже считают меня психом. Мне нужны доказательства.
[Apate Fraus] Это слишком опасно!
[Андрей Волков] Мы ведь уже говорили об этом тысячу раз. Ты знаешь, что я не могу иначе. Этот урод будет гореть в аду. За всё, что он сделал с ней.
[Андрей Волков] И вот ещё что. Я видел кое-кого через окно. Не успел сфотографировать, но я точно уверен, что это была она. Линда.
[Apate Fraus] Это тварь????
[Андрей Волков] Да. Она выглядела так, как будто она у себя дома. Я думаю она не просто покрывала его. Они заодно.
[Apate Fraus] Не может быть.
[Андрей Волков] Меня тошнит от одной мысли о ней. Помню как целовал её, и едва сдерживался от того, чтобы не свернуть ей шею. Когда я уходил от неё, я чувствовал, словно меня окунули в говно.
[Андрей Волков] Прости… Не следовало напоминать тебе об этом. Тебе ведь тоже было больно.
[Apate Fraus] Я помню как ты приходил ко мне после встреч с ней. На тебе просто не было лица. Это было сложно для нас обоих, но в конечном итоге оно ведь стоило того. Ты узнал, как он выглядит.
[Андрей Волков] Да. А теперь я знаю где он живет. И ему недолго осталось.
[Андрей Волков] Знаешь, она ведь опять мне снилась.
[Apate Fraus] Вера?
[Андрей Волков] Да. Она плакала. Говорила, что не сможет найти покоя, пока человек, который сделал это с ней, не будет наказан. Умоляла помочь ей.
[Андрей Волков] Помню, в детстве я что-то не поделил с местной шпаной и они хотели избить меня. Их было человек пять и все они были старше. Вера была ещё совсем девчонкой. Сколько нам тогда было? Мне было около 14, стало быть ей около 12. Она взяла какую-то палку и набросилась на них, представляешь? “Не трогайте моего брата!” Она всегда готова была пожертвовать всем ради меня.
[Андрей Волков] Ты понимаешь, почему я должен сделать это?
[Apate Fraus] Да. Я всегда понимала это. Ты же знаешь, я на твоей стороне. Просто я боюсь за тебя. Пожалуйста, будь осторожен. Я люблю тебя.
[Андрей Волков] Я люблю и всегда любил только тебя.
Это было последнее сообщение. Я сжимала кулаки. Ногти впивались в ладони. Он врал мне всё это время. Притворялся. Использовал меня. Всё, что он говорил мне, было ложью.
— Он здесь. Хочешь поговорить с ним?
Он был в VIP-комнате, так я называла звукоизолированную комнату без окон на первом этаже. Он был привязан к металлическому креслу, привинченному к полу. На нем не было ни царапины. Я поняла, почему ему так хорошо удавалось водить меня за нос. Он был чертовски хорошим актером. Когда я вошла, ему удалось так хорошо изобразить шок, что я почти поверила. У него даже покраснели глаза.
— Линда?! Ты жива?!
Я ничего не ответила, зашла в комнату и закрыла дверь.
— Любимая... Что он с тобой сделал...
На мне было немного одежды, так что он впервые мог видеть мои шрамы. Теперь их стало гораздо больше. И теперь я видела то, чего не видела раньше - как они были красивы.
— Не смей так называть меня.
Он замялся на секунду.
— Прости, что не нашел тебя раньше. Когда ты пропала, я... Я понял, что не могу жить без тебя. Все эти годы я искал тебя. Верил, что ты жива. Я даже боюсь представить, что он здесь с тобой делал.
— Так это всё ради меня? Не ради Веры?
— Веры? Откуда ты... Постой. Он что-то наговорил тебе, да? Настроил тебя против меня?
— И конечно же это всё ложь и никакой Веры нет.
— Это... полуправда. Слушай, я был не совсем честен с тобой. Давай я расскажу тебе как всё было на самом деле. Да, у меня была сестра, Вера, твоя ровесница. Он поймал и убил её, примерно в то же самое время, когда он поймал тебя. Ты наверное даже видела её. Светлые волосы, веснушки, татуировка бабочки на предплечье.
Я помнила её. Она была сильнее других. Он убил её, когда она пыталась бежать.
— Когда она пропала, я не мог сидеть сложа руки. Я собирал всю информацию по делу, до которой только мог дотянуться. У меня были фотографии всех девушек, которых он поймал. Среди них была ты. Потом он решил залечь на дно и инсценировал свою смерть. Ну, что это была инсценировка я понял намного позже. Тогда я думал, что всё кончилось. А через год я случайно встретил тебя на улице. Я сразу узнал тебя - единственную выжившую из его жертв. Мне захотелось узнать тебя ближе. Я быстро понял, что эта боль всё ещё мучает тебя. Я захотел помочь тебе. Возможно, я пытался таким образом компенсировать тот факт, что не смог помочь Вере.
— Так ты встречался со мной из жалости?
— Нет. Сначала я просто хотел стать тебе другом, поддерживать тебя, но я быстро понял, что хочу большего. Меня притягивало к тебе.
— И ты решил, что не стоит говорить мне о Вере и обо всем остальном? Даже после того, как ты признался мне в любви?
— Я был дураком. Я не знал, как начать этот разговор. Боялся ранить тебя.
— Боялся ранить. Я видела, что ты вчера писал своей крашеной шлюхе. "Я целовал её, а хотел лишь свернуть ей шею".
— Что? Я не писал никому ничего подобного, я даже не представляю, о ком ты говоришь.
— О той, кого ты на самом деле любил, когда делал вид, что любишь меня. Когда ты притворялся, что тебе есть до меня дело, а на самом деле лишь хотел подобраться к нему, чтобы отомстить за свою сестру.
— Нет, нет, нет, постой. Это всё ложь. Я даже не знал, что он жив. Я впервые стал подозревать после того случая в кафе. И когда ты исчезла...
Я сказала ему про переписку в социальной сети.
— Нет, стой! Раз он взломал мой аккаунт - что ему стоило подделать переписку? Для этого даже не надо быть хакером, нужен только ещё один взломанный или фейковый аккаунт. Дай угадаю - он давал тебе читать только то, что он хотел чтобы ты прочитала? Блин, да я уже несколько лет не заходил ни в какие сети. И я бы уж точно никогда не стал писать в них о своих планах на его счет. Доверить такую информацию компьютеру - всё равно что сразу выдать себя ему.
Мои мысли смешались. Андрей пытался запутать меня, пытался манипулировать мной. Пытался настроить меня против него. Или нет? Почему я так безоговорочно верю своему похитителю? Человеку, который держал меня в клетке, резал и душил... Но никогда не врал...
Андрей увидел мои колебания.
— Признайся, у тебя стокгольмский синдром. Такое бывает с жертвами насилия. А учитывая как долго он удерживал тебя... Возможно, ты чувствуешь симпатию к нему. Может быть даже влечение. Оправдываешь его мотивы. Но это всего лишь реакция на то, что тебе пришлось пережить. Пожалуйста, помоги мне освободиться. Мы убежим и обратимся в полицию. Его поймают. Всё закончится.
Нож. Нужен нож, чтобы разрезать веревки.
Я выбежала из VIP-комнаты. Вернулась в кабинет. Он сидел за столом, на мониторе было изображение с камеры - Андрей, привязанный к креслу.
— Он опасен. Он слишком много узнал про нас. — сказала я
— Да.
— Ты убьешь его?
— Я обещал тебе, что не причиню ему вреда.
Несколько секунд мы молчали.
— Тогда я сама сделаю это.
— Я надеялся, что ты это скажешь.
— Можно мне взять свой нож?
— Конечно. Он здесь.
Он протянул мне нож, подаренный мне Вадимом.
— И... ты не мог бы выключить камеру? Это мой первый раз, я нервничаю. Мне будет сложнее, если ты будешь наблюдать.
— Конечно, я понимаю.
Изображение на экране погасло. Я вернулась в VIP-комнату. Красный огонек на камере больше не горел.
— Линда, зачем тебе нож? Лин...
Я ударила его. Полоснула ножом прямо по горлу. Получилось ужасно - я лишь разрезала кожу. Я полоснула ещё и ещё.
Когда он вошел в комнату, я плакала на полу.
— Прости, я не смогла... не смогла сделать это красиво.
— Ничего. У тебя отлично получилось. Нужно избавиться от тела.
На следующий день он сделал мне подарок. В VIP-комнате я увидела девушку с лиловыми волосами. Она была ещё лучшей актрисой, чем Андрей. Уверяла, что не знает меня, не знает Андрея. Упорствовала в своей лжи до последнего. Она раскололась лишь под самый конец, когда мои руки были по локоть в её крови. Лжецы. Все до единого. Теперь я была уверена, что есть лишь один человек, который никогда не солжет мне, никогда не предаст меня. Я была уверена, что он никогда не бросит меня и всегда будет рядом.
Но я ошибалась.
Нет, он не оступился. Как он объяснял, ему приходилось всё время повышать ставки. Это был его единственный способ чувствовать себя живым. Сохранять тот голубой огонь в глазах. И он оставлял подсказки. Он играл со своими преследователями. И нет, они не переиграли его. Это просто закон больших чисел и теория вероятности. Рано или поздно это должно было случиться.
Когда дом начали штурмовать, сначала сработали ловушки - я услышала взрывы. Вместе со мной в доме было одиннадцать девушек. Мы все вызвались защищать его. Он не разрешил только мне. Снова сказал мне это, сказал, что я особенная. Впервые за несколько лет запер меня в клетке. Впервые за несколько лет я умоляла его выпустить меня. Но он лишь улыбнулся в ответ. Тот день вошел в историю. Два десятка оперативников умерли, штурмуя дом. Десять моих подруг стали его живым щитом - и пали, изрешеченные пулями. Он ушел в зените славы.
Прости. Чертовы слезы.
Я напала на оперативника, когда он вытаскивал меня из клетки, хотела убить его, но у меня не было оружия, так что у меня ничего не вышло. Потом была долгая реабилитация, сначала стационар, потом терапия. Так странно. Когда-то я думала, что его смерть освободит меня. Но всё оказалось иначе. Жизнь потеряла всякий смысл. Нет, со стороны могло показаться, что я вернулась к нормальной жизни. Устроилась работать - инструктором по рукопашному бою. Я переехала и изменила внешность. У меня теперь было гораздо более спортивное тело, и я регулярно занималась в зале, чтобы поддерживать форму. Я побрила голову наголо. Внешне моя жизнь была нормальной, но в моем сердце была пустота.
Пока я не встретила тебя.
Знаешь, я ведь никогда не испытывала чего-то подобного к девушке. В тот день я почему-то решила прогуляться по институту, где когда-то училась, и возле кафедры психологии увидела тебя. Я проследила за тобой до дома, и с того дня стала следить за тобой каждый день. По всем каналам, живым и электронным, как он меня учил. Ты так мечтала стать настоящим психотерапевтом. Даже проводила бесплатные сессии для своих подруг.
Нет, не пытайся сломать их. Они стальные, ты только навредишь себе. Ты и так уже сорвала голос, хотя я вроде бы объясняла тебе, что здесь тебя никто не услышит.
Мне так нравилось наблюдать за тобой. Через окно, через веб-камеру твоего ноутбука. Особенно через веб-камеру. Мне нравилось ходить за тобой по улице и смотреть как ветер треплет твои локоны. Когда-то у меня были такие же. Мне приходилось всегда ходить в головном уборе, ведь бритая наголо девушка слишком бросается в глаза, и ты бы заметила меня.
Ладно, пожалуй на сегодня хватит. На завтрашней сессии будет больше… практики. Так что сегодня, пожалуйста, больше не напрягай голос. Я думаю, терапия поможет нам обеим. Да, возможно это займет не один год, но здесь важно терпение. Я прошла через это, я знаю. Главное, что теперь мы вместе. И ещё я знаю, что у тебя получится. Ты знаешь почему?
Я думаю, что ты особенная.
Текущий рейтинг: 51/100 (На основе 21 мнений)
