(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Проявитесь
Лера, на тот момент моя девушка, пришла ко мне дрожа и плача в два часа ночи. Я испугался: никогда не видел её такой.
- Лера, что случилось, и где Анджелика?
Лера жила одна со своей 5-летней дочкой от прошлого брака. Отец бросил их, уйдя к другой. Классическая история. Лера продолжала дрожать и плакать навзрыд, и что-то в её состоянии пробирало меня до мурашек. А потом и в её истории, несмотря на то что я в неё ни капли не поверил. Если бы не состояние Леры, история была бы даже смешной и очень нелепой.
Лера жила, как я уже сказал, одна, в квартире, оставшейся от бабушки. Родители жили на даче, а Анджелику Лера оставила у своего брата Дмитрия, который жил в том же доме на другом этаже. Дом представлял собой типовую московскую девятиэтажку, каких полно. Квартира двухкомнатная, планировка достаточно простая: проходной зал, за ним маленькая комната с хламом. Старые деревянные двери, ковры, советский шкаф-стенка. Лера с дочкой жили в зале, спали отдельно, Лера на кровати около дальней стенки, Анджелика ближе к окну, на своей маленькой детской кроватке.
- Лера, тебе налить что-нибудь?
Лера перестала рыдать и содрогаться всем телом и, громко вдыхая и выдыхая, попыталась успокоиться. Через полчаса она уже перестала бесконтрольно рыдать, просто пила лимонад, уставившись в одну точку. Алкоголь, который ей бы в этот момент совсем не помешал, она не стала.
- Макс... я не знаю, как тебе всё это рассказать, ты меня примешь за умалишенную.
Я успокаивал её как мог и уверял, что этого не случится, но по ходу истории начал понимать что она, пожалуй, была права. Всё началось полгода назад. Мы вместе уже год, но она молчала как партизан, не желая посвящать меня в эти темы.
Всё началось, поведала Лера, с того как однажды к ней домой зашла лучшая подруга Маринка. Маринка по специальности детский психолог. Они сидели на кухне, а Анджелика, которой на тот момент было четыре годика, играла в зале и в маленькой комнате в свои игрушки. Недостатка в игрушках у Анджелики не было, впрочем и сильно дорогих игрушек не было тоже - Лера её не очень баловала. Были мягкие собачки и котята, плюшевый медведь, несколько кукол, машинки - почему нет, если девочке они нравились? В тот момент Лера отвлеклась на плиту, а повернувшись к Маринке, заметила что та не сидит в телефоне, как обычно, а смотрит куда-то в сторону прихожей встревоженным взглядом. На вопрос, что там, она как-то грустно и серьезно повернулась к Лере и спросила, внимательно ли та следит за Анджеликой. Дело в том что Анджелика выглядывала из-за угла своей комнаты и что-то шептала, причём не один раз. Это было что-то одинаковое, одно и то же слово. Марина не могла его расслышать и пока не могла сформулировать, что же её тревожит. Толи тон девочки, толи частота её таких вот появлений. Но пока Лера сидела за столом почти лицом ко входу, Анджелика этот фокус не проделывала. В конце концов Марина сообразила и громко попросила Леру присмотреть за рыбой на плите, которая на самом деле была уже готова. Лера сообразила и отвернулась, а Марина, обратившись в слух, услышала из-за угла: "Явитесь, проявитесь!". Когда Лера вернулась за стол, наливая себе бокал вина с беспечным видом - ведь она была в точности уверена, что с Анджеликой всё в порядке, Марина пояснила ей, что новая игра похожа на, простыми словами, одержимость которая может привести к патологии. Потому что ребенок склонен скрывать что-то от Леры и делает это, несмотря на свой маленький возраст, очень уж настойчиво, не переключаясь на другие игры. Это могло быть навязчивой идеей. Беспечная Лера встревожилась и отвела ребенка на прием к психологу, которого порекомендовала Маринка. Считается, что психолог должен быть незнакомым.
Раиса Аркадьевна была представительного вида женщиной в строгом костюме. Она поправила очки и внимательно выслушала Леру, крутя в руках шариковую ручку, а потом попросила оставить её с ребенком наедине. Позвав Леру обратно после непродолжительной беседы, Раиса Аркадьевна подтвердила опасения Маринки. Впрочем, волноваться было рано. Она попросила Леру понаблюдать за Анджеликой, поспрашивать её про эту новую игру. Тем временем "Явитесь, проявитесь" стало звучать всё чаще, и Лере стало казаться, что она сама начинает сходить сума. Вернее, сложила всё это воедино она только сегодня, а тогда ей казалось что тени в углах ей только мерещатся, она даже не придавала им значения, не обращала внимания на них. Какие тени? Да просто сгустки темноты, какие бывает видишь когда глаза не привыкли после того как выключишь свет.
Мне было дико и некомфортно слушать Леру, особенно видя её состояние. Поэтому я прервал её и налил ей и себе вина. Потом, внимательно глядя на неё, сказал «Продолжай пожалуйста». Она тут же ощутила мою реакцию и снова расплакалась. Пришлось успокоить её и уверить, что я не считаю её за психа, но попросить понять меня тоже. Я должен был выслушать это до конца и понять что происходит с моей, возможно, будущей женой, в чём я уже очень сильно сомневался. Но что же мне было делать? Ей явно требовалась помощь. После недолгой паузы Лера продолжила рассказ. Они с дочкой ходили к психологу, но видимых результатов не было. Или были? Или Анджелика притворялась, что они были? Иногда Лере казалось даже так. При ней Анджелика старалась не шептать это своё "явитесь, проявитесь". Лере особенно не нравилось как Анджелика это делала. С каким-то явным вовлечением, у неё краснели щёки, как в предвкушении чего-то, но при этом радостной она не была. Скорее это было выражение лица маленького злодея, предвкушающего что-то жуткое. Лера понимала, что именно жуткое. И однажды она застала Анджелику, когда та давила плюшевого медведя машинкой и громким шепотом вторила свою излюбленную фразу. Встревоженная Лера подошла к девочке со спины, и Анджелика тут же перестала давить медведя машинкой, прекратив свой жутковатый шепот. Лера взяла её за руку:
- Что с твоим мишкой, солнышко?
- Мишка умел - серьезно сказала девочка.
- Как умер? - переспросила Лера. Девочка мрачно промолчала, глядя в пустоту.
- А кто должен появиться? - спросила Лера. Анджелика неожиданно ответила, помолчав несколько секунд:
- Мишка.
- Ты хочешь, чтобы мишка ожил? - терпеливо спросила Лера. Психолог предупреждал, что ругаться на дочь ни в коем случае нельзя, хотя от испуга и растерянности Лере хотелось напрочь запретить такие игры, и забыть непонятную проблему. О смерти они с дочерью ещё ни разу не разговаривали.
- Нет - ответила девочка и уставилась в пустоту. На другие вопросы она не отвечала, а потом неожиданно перевела тему на «мама, принеси куклу». Лере стало страшно за дочь, и она рассказала этот случай психологу. Та пообещала поменять методику их занятий, внимательно выслушав Леру.
Я не выдержал и перебил её.
- Лера, что случилось? Анджелика точно в порядке? - Лера кивнула, снова начав плакать.
- Я расскажу. Сейчас расскажу. Только не перебивай меня и слушай внимательно. Мы спали, и была почти полночь, когда она снова начала это шептать. Я сначала игнорировала, думала что сама уснет, как тут... - и тут она надолго замолчала. Я еле вытряс из неё продолжение.
- Комната... из маленькой комнаты - клянусь, я это слышала! - мужским басом пропели «Ап! И тигры у ног моих сели!» - я поперхнулся и хмыкнул, сдержав то ли смех, то ли резкое удивление. Но Лера очень серьезно смотрела на меня. А я не мог ни заржать ни ужаснуться тому, что моя девушка окончательно спятила.
- Так... - начал я, но она меня перебила.
- Это правда было! Это было! - у неё почти уже началась истерика. - А она смеялась при этом, смеялась и хлопала в ладоши!
- Кто смеялась, Анджелика? - Лера мрачно кивнула.
- Таак... - я не знал что сказать. И тут Лера очень подробно стала описывать ситуацию. Когда послышалась эта фраза, Лера резко вскочила. Она уверена что ей не приснилось, и в воцарившейся тишине увидела, в свете падающем с улицы, сидящую на кровати фигурку дочери, которая почти беззвучно хохотала и делала руками движения, как будто хлопает в ладоши, но вместо хлопка уводила руки вниз, не соединяя их вместе. Вот так она махала руками некоторое время, а Лера в ужасе смотрела на это дело. Потом из комнаты раздался звук как будто кто-то хотел откашляться, и руки дочки замахали ещё чаще, она почти прыгала на кровати но, Лера клянется, старалась не шуметь. Лера врубила свет, быстро оделась, молча схватила Анджелику на руки. И вот она здесь, у меня, а Анджелика у Димки, которому Лера даже ничего толком не объяснила. Тот просто согласился выслушать все объяснения потом. И Лера не знает, что ей делать.
- Лерочка...
- НЕ ОБРАЩАЙСЯ КО МНЕ КАК К БОЛЬНОЙ!!! - вот это было громко. И ещё больше убедило меня в моих невеселых подозрениях. Я взял себя в руки.
- Лера, не кричи пожалуйста.
- Прости меня, прости. - Лера грустно опустила взгляд в пол.
- Давай поступим так. Я к тебе приеду на недельку, и мы разберемся с твоим Боярским, хорошо? - как можно более ласково и уверенно сказал я.
Лера, кажется, была счастлива этому предложению. За это время я собирался разработать какой-то план действий и понаблюдать за своей поехавшей на голову пассией, а также сообразить, кому можно позвонить и спросить совета. Уже не помню, что мы наболтали Димке, забирая у него девочку. Было утро, поэтому мы отдали Анджелику в садик а сами ушли каждый на свою работу. Вечером Лера вела себя как обычно. Приготовила ужин, посмотрела со мной вместе кино, общалась нормально и непринужденно. Болезненную тему мы старались не трогать. Совершенно нормальное поведение Леры в такой ситуации, наверное, удивило меня ещё больше, чем её рассказ. Что это было, обострение какой-то болезни? И долго ли ждать нового? Если ещё не всё запущено, то, может, не придется расставаться и получится просто Лере помочь, быстро её вылечить? Поведение Анджелики насторожило меня ещё больше. Девочка как-то зло косилась на меня, хотя я точно её ничем не обижал. И шептала свои "явитесь, проявитесь!", от которых Лера всё время вздрагивала. Причем она шептала это часто и по многу раз. Будто я своим появлением что-то ей испортил. Как-то раз я позвал на кухню Леру, закрыв дверь, и спросил её, с кем общается Анджелика, из садика или на детской площадке. Лера, не поняв мою конспирацию и суть вопроса, рассказала, что видела Анджелику в компании одних и тех же детей в песочнице детского сада, когда приходила её забирать во время вечерней прогулки. Однажды они сидели полукругом, и Леру это удивило, но значения она не придала.
- А что?
- Понимаешь, ну... про смерть же ей кто-то рассказал? - Лера подняла брови.
- Слушай, да, я же и не подумала об этом! Спасибо, милый, обязательно расскажу психологу.
Анджелика не стояла под дверью, подслушивая нас, а играла со своими машинками, никого на этот раз не переезжая. Дня четыре мы жили почти в идиллии и даже договорились пожить вместе ещё неделю, а потом это случилось. Из сна меня выбило ласковое и аккуратное прикосновение Леры. Она тут же приложила мне палец к губам, чтобы я не шумел. Я сразу услышал частое "явитесь, проявитесь!" со стороны Анджелики. На секунду мне даже показалось, что шепота было два, но я быстро отогнал от себя эту мысль. Шептал один голос. Два быть не могло. Пока я это думал, приподнявшись на локте, из комнаты раздался звук, который заставил моё сердце замереть, а кровь похолодеть от ужаса. Звук был похож на кашель и одновременно на рычание. А когда ужас достиг почти что пика, ведь быть там никого не могло, никак, звук повторился ещё дважды. Всё это время, не знаю сколько оно длилось, Анджелика выражала бесшумную радость "аплодисментами", которые ранее описывала мне Лера. Я заорал. Лера включила свет. Анджелика зарыдала. Лера пошла успокаивать Анджелику и себя саму, я успокоился сам, и мы отдали её Димке снова. Видя нас, он почему-то ничего даже не спросил. А после этого поехали ко мне.
Димка жил вместе с сестрой Вероникой и сыном Андрюшей, которому было семь лет. Лера на утро уговорила его последить за Анджеликой две недели. Он был не очень доволен, но тут встрял я и пообещал за это заплатить, очень извиняясь и ссылаясь на все проблемы мира сразу. Дима согласился. Мы подобрали билеты на ГОА, думая что делать дальше. Надо было продавать квартиру Анджелики, ехать ко мне. О том, что дело не в квартире, думать не хотелось совсем. В таком состоянии мы купались и загорали, медленно, очень медленно успокаиваясь, пока где-то через неделю к нам не подошла местная попрошайка какого-то цыганского вида. Мы уже хотели её послать, но она, сверля нас взглядом, сказала совершенно неожиданную вещь по-английски с сильным акцентом:
- Listen or you will die (слушайте или умрете).
Мы встали как вкопанные. Выяснилось что на нас положило глаз "меченое свыше" дитя и мы обязательно оба умрем, потому что оно хочет нашей смерти, если не будем слушать эту жутковатого вида нищенку.
- Это какое дитя? - возмущенно и как-то беспомощно промолвила Лера. На неё было жалко смотреть в этот момент. Женщина подошла поближе и произнесла, твердо и бескомпромиссно:
- Твоя дочь.
Дальше Лера слушала всё "как в тумане", но я помог ей восстановить все рекомендации. У Анджелики оказалась наследственная способность, которую шаманы считали склонностью призывать духов. У них на острове ребенка бы уже забрали шаманы на обучение, но так как девочка белая - тетка произнесла это слово как-то особенно брезгливо - и живет в городе... По какой-то причине мы не понравились Анджелике. И она начала призывать духов, чтобы они - правильно - нас убили. Для матери жутко и больно слышать что малышка, в которой она души не чаяла, желает ей смерти. Это было дико. Но гнусная индуска рассказывала всё больше подробностей, которые никак и ни от кого не могла бы узнать. Бабушка Леры занималась каким-то целительством и способности передавались через поколение. То есть, Лера их не унаследовала, а её дочь - да. Убить она могла хотеть по любой причине, дети, успокоила старуха, бывают беспричинно жестокими, но если проработать это с психологом, с возрастом всё проходит. Чтобы остаться в живых, мы должны давать Анджелике снотворное полгода, и купить два амулета в лавке, адрес которой эта тетка нам дала. Следующие полгода перерыв и потом снова полгода снотворного, чтобы ночью она спала и не могла ничего призывать. Днём у призывов нет достаточно сил, если приходит новый человек или людей вокруг слишком много, у призывов также мало сил, потому что неверие людей в духов их ослабляет. И так до восьми лет: если способности не развивать, в этом возрасте они просто пропадают.
- Привозите, если хотите сделать из неё шамана - прокаркала индуска на прощанье, прекрасно понимая что никого мы к ней не привезем.
Вернувшись, мы выпросили снотворное у психолога, хором заверяя что девочка очень плохо спит, а когда курс закончился - он не мог длиться дольше трех месяцев, старались утомить её так чтобы она не могла проснуться ночью. Днём она шептала свои заклинания, но уже реже, отвлекаясь на что-то и теряя интерес.
Позже мы узнали что в детском садике был странный мальчик, которого недавно отправили лечиться в больницу. В психиатрическую. За нападение на бабушку с ножом. Бабушка выжила, органы каким-то чудом не были задеты. Этот мальчик всем внушал про призывы духов заклинанием "явитесь, проявитесь" и про то что родители ограничивают свободу детей, а потому должны умереть, и дети тогда смогут делать всё что захотят. Не понятно, как воспитатели это прозевали.
В семь лет было уже пора собирать ребенка в школу, и она забыла свои страшные идеи даже ещё раньше назначенного индуской срока, выпав из-под дурного влияния.
Текущий рейтинг: 31/100 (На основе 27 мнений)
