(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Последнее подношение
Лет семь уже наверное назад это было. Я студентом был, тихим и непримечательным - впрочем, таким по-большей части остался и сейчас. Но не суть важно. А важно следующее: то, что на втором курсе института одногруппник пригласил всю нашу группу к себе на дачу. Была весна, и уже достаточно тёплая, "пошашлычить" и погулять было можно и нужно. И всё вроде бы шло неплохо, но у одногруппника был бзик, точнее даже не бзик - особенность, которая наверняка знакома многим - после определённого количества спиртного он терял края и мог начать чудить. Да, конечно потом на трезвую голову он извинялся и клялся что такого более не повторится, но... Вы сами понимаете.
В ту ночь, когда все основательно подзакинулись питьём-едой, тот парень решил на достигнутом не останавливаться - и, как я понял, дозаправился чем-то из веществ. Не знаю что это было и знать не хочу, но наркотики вкупе с алкоголем превратили пьяные "чудеса" хозяина дома в нечто монструозное - он выбежал из своей комнаты с ножом и начал кричать, что все вокруг пытаются совратить его девушку. То, что на тот конкретный момент девушки у него не было и в помине, парень за разумный довод не принял, и начался кошмар - он бегал по комнате, резал занавески, бил ногами стулья, и вот-вот был готов броситься на людей. Пока какая-то часть народа пыталась его урезонить, некоторые бросились вон из дачи на улицу, и я был среди них. На тот момент мне было очень страшно - я никогда не был развит физически, и мне казалось, что он бросится на меня и вспорет ножом, как собаку. Что есть мочи я помчал через весь дачный кооператив в сторону дороги, ведущей в город.
Остановился я лишь спустя порядочное расстояние. Чуть не задохнулся, долго пытался отдышаться. Нехилый спринт и адреналин позволили алкоголю практически выветриться, и тут я понял, что дал маху. Я один, на загородной трассе, без населённых пунктов и признаков освещения в радиусе нескольких километров. Назад возвращаться было нужно, но страшно - благо, мобильный телефон в этой зоне ещё ловил на палочку, поэтому я набрал одну из дам, участвовавших в застолье. Срывающимся от слёз голосом она поведала, что он таки умудрился порезать плечо другому одногруппнику, за что был откучкован и обездвижен. Его родители уже оповещены, выдвинулись на дачу, а значит возвращаться на неё бессмысленно, ибо назревает там полный капут. Это было всё понятно и мило, но прикинув хрен к носу я призадумался, что мне делать дальше. Родители гостят у родственников в Ельце, кого-либо ещё беспокоить неудобно, финансов у меня осталось 150 рублей - явно не хватит, чтобы вызвать такси за город. Так что вариантов у меня, по сути, было немного - переждать ночь где-либо (благо было достаточно тепло, хотя и не совсем жара), либо идти в город пешком прямо сейчас. Бодрым шагом это часа полтора, но по пути - только поля, и ближе к городу - лес. Страшно, неприятно... Но я решил идти. По-крайней мере вокруг не было мест для ночлега, а коротать время под дорожным знаком или каким-нибудь кустом мне не улыбалось. Вот я и побрёл.
Минут через 20 ходьбы страх снова стал нахлынивать. Даже скорее не страх - какое-то отчаяние. Впереди ещё был долгий путь, вокруг - открытое поле, ночь, машина проехала лишь одна - и та в сторону дач. Луна более-менее светила, но каждый увиденный по бокам дороги кустик или столбик сквозь призму расшатанных нервов представлялся кем-то (чем-то?) незнакомым и враждебным. В какой-то момент я откровенно запаниковал (ну, вот такое я ссыкло, не обессудьте). Начал клясть себя, что не остался на даче, ну или по-крайней мере не заночевал около въезда в дачный массив где-нибудь в овраге - но зато в непосредственной близости от хоть каких-то людей. Обратно возвращаться уже не фартит, путь как у комсомольца - только вперёд. И когда я уже почти отчаялся, по правой стороне дороги - в поле, вдалеке - заметил, что горизонт там чуть ярче. Будто что-то светилось.
Через поле я направился туда, надеясь найти хоть какое-то пристанище. И вот из-за горизонта показались какие-то огни. Довольно много. Мне показалось, что это был какой-то или завод, или колхоз, или тому подобное предприятие, т.к. фонарей было много. Там должны были быть на худой конец сторожа, мне так казалось. Минут через десять я добрался до пункта моего назначения - и обнаружил, что это был какой-то то ли мелкий заводик, то ли крупная ферма. Не обнесённый никаким забором предо мной предстал комплекс из нескольких кирпичных зданий, старых как мир. Они были грязные, облупленные и закопчёные, но с целыми окнами и хорошими, новыми фонарями, освещавшими территорию. Нверное, они горели от каких-то трансформаторов, посколько на периферии слуха был слышен еле заметный, низенький гул с характерным жужжанием. Некоторые здания были высотой в один этаж, некоторые - двухэтажные, между которыми на изрядной высоте были протянуты трубы, обмотанные старой изоляцией, с торчащими кусками какого-то брезента и пучками стекловаты. Все здания при этом были довольно длинными, словно коровники (может, изначально это они и были). По территории вокруг были также разбросаны всякие деревянные поддоны, стояли штабеля из старого, заплесневелого кирпича, валялись ржавые железки. Стоял мерзковатый запах гнили — но не органической, а как если бы гнило дерево, или вокруг были залежи старой, мокрой бумаги. Ни одной таблички или прочего обозначения вокруг не было, и понять, где ты находишься, было абсолютно невозможно. Вокруг были ветхость и запустение, но они подозрительно контрастировали с целыми окнами (пусть и занавешенными изнутри) и - тем паче - с работающими фонарями. Тем не менее, вокруг не было ни души. Никакой сторожки не было видно, на мои возгласы никто не откликнулся. Надежда на то, что рядом есть люди, таяла на глазах, и мне стало откровенно не по себе. Снова. Я начал пытаться хоть как-то отогнать отчаяние, когда услышал лязг и скрип.
Судя по звуку, это открылась дверь одного из зданий, что остались за моей спиной. Я обрадовался - решил, что меня услышали и вышли наружу. Но не успел я развернуться, чтобы пойти на звук, когда вдруг услышал, что точно так же открылась ещё одна массивная дверь, но уже в другом конце комплекса. А потом ещё одна. И ещё. В каждом здании открывались двери - и я нутром почуял, что это неспроста. Не могло быть по сторожу в каждом здании какой-то зажопной древней фермы, ну или что это было. Я сразу же присел на измену, и поспешил скрыться за кустами на окраине комплекса. Как оказалось - вовремя.
Вокруг очень быстро начал клубиться пар. Он расползался по территории довольно быстро, неся с собой запах варёного мяса и — почему-то — мокрых тряпок. Совсем рядом послышался лязг, и я увидел, как открылись ворота близлежащего здания слева от меня. Из дверного проёма просто несусветным клубами повалил пар, а запах мяса стал просто невыносимым. Но это было ещё не всё — из облака пара вывалилась смутно различимая фигура, одетая в какой-то плащ или пальто. Фигура тащила за собой нечто, что я сначала не смог толком рассмотреть. Справа я услышал шарканье — я пригляделся, и вдалеке увидел ещё одного подобного субъекта. Он уже вышел из парового облака, и я разглядел его получше — среднего роста человек в тёмном брезентовом плаще. Лица не видно из-за капюшона. Он прошёл вдаль от меня, скрывшись в проходе между двумя соседними зданиями. Первый — тот, что вышел слева — проследовал в том же направлении.
Я понял, что мне надо валить. Эти субъекты выглядели странно, и я знать не хотел, что они там делали и что тащили. Мне надо было ретироваться — а так как территория, как я уже говорил, не была обнесена забором, сделать это мне представлялось делом плёвым.
Представлялось.
Когда я обернулся чтобы удрать, я внезапно увидел, как в поле — метрах в, наверное, тридцати от меня — открылась железная дверь. В темноте я не заметил посреди поля бетонный «горб» - такую штукенцию, наподобие входа в бомбоубежища или в какие-либо подземные сооружения. В этом горбу со скрипом отворилась дверь, из которой наружу повалили всё те же клубы тлетворного пара. У меня были считанные секунды, чтобы поменять дислокацию и спрятаться в более надёжном укрытии. Плохо соображая из-за накатившего чувства страха, я кинулся в открытую дверь слева — откуда вышел первый мною увиденный тип в плаще. Во мне теплилась надежда, что раз оттуда вышли — то там внутри может никого не остаться, и она — о чудо — подтвердилась.
Здание было одноэтажным, с очень низкими потолками, но длинным (как и все остальные строения в комплексе, о чём я уже упоминал). То, в котором оказался я, было приблизительно таким по строению: прямоугольное, с длинным, закольцованным коридором по всему периметру, окружавшим некую комнату в центре — в неё из коридора вели деревянные двери, внутрь я не пошёл — запах мяса уже в коридоре становился практически невыносимым и шёл он, насколько я понял, именно из центральной комнаты. Что-то варили именно там.
Я осторожно прошёл по коридору к дальней стенке, чтобы не маячить в дверном проёме и не попасться на глаза чудику из «бункера». По периметру коридора горели тусклые лампочки, а окна были занавешены — как и повсюду в этом месте. Я осторожно отодвинул грубую, серую ткань — как оказалось, окна в этой стороне выходили во внутренний двор комплекса, где собралось уже под два десятка фигур - в брезентовых плащах, поношенных пальто, плащ-палатках — но все закутанные и с накинутыми капюшонами, так, что лиц не разобрать. Я пригляделся к ним, после чего у меня всё похолодело внутри... Какой уже раз за ночь? Но сейчас причина была самая что ни на есть серьёзная.
Практически все они тащили за собой животных. Неживых. Разных. Но каких конкретно — я сказать не могу... Ибо они были свежевареные. Туши размером с овцу, с крупную собаку. Более крупные — наверное, телят — тащили по двое. Красные, блестящие в свете фонарей, вонючий смрадный пар поднимался от них, отделяясь от бордовых мышц. Я смотрел и не мог поверить своим глазам. Фигуры, расступившись, укладывали туши на квадратный бетонный постамент посреди двора — постамент невысокий, но довольно крупный по площади, туда можно было поставить грузовик. Эти... кем бы они ни были, укладывали туши бережно,чтобы все вошли. Положившие свою ужасающую ношу фигуры отходили в сторону, садились вокруг постамента на колени, и начинали медленно раскачиваться влево-вправо, в такт какому-то известному только им ритму. Я смотрел на это остекленевшими глазами, и происходящее отказывалось укладываться в моей голове.
И вот остался последний. Целая цепочка мерно раскачивающихся фигур ждала, пока последний участник принесёт свою гнусную жертву. И некто, одетый в какую-то бурую мешковину, подошёл к постаменту, бережно неся на руках нечто, что окончательно вышибло из меня весь здравый рассудок, если таковой оставался. Именно его ноша вынудила меня подорваться и унестись прочь из этого непонятного, затхлого, кошмарного места.
Выбегая из здания я обо что-то споткнулся и упал прямо на одну из груд древних кирпичей. Штабель с грохотом рассыпался, но мне было всё равно — я тут же вскочил и побежал через поле к шоссе, а по шоссе — в сторону города.
Я не могу сказать, сколько я точно бежал, но определённо больше, чем в первый раз, когда удирал из дачного посёлка. Когда я наконец сбавил ход и без сил упал перед каким-то дорожным знаком, я поднял голову и увидел впереди лес. Хрипя иссохшимися лёгкими я перевёл взор на дорожный знак — это было название города! Я добежал до въезда в мой город, и мне оставалось лишь миновать лесок по обеим сторонам от дороги! Но сперва мне предстояло отдышаться. Лёгкие горели так, будто туда влили добрый литр кислоты, ноги ныли, словно перееханные катком, одежда — даже верхняя — пропиталась насквозь потом. Я сидел, прислонившись спиной к знаку, и изредка кидая взгляд в ту сторону, откуда я прибежал.
Какое-то время спустя — минут, может, десять — на горизонте чернильно-фиолетового неба возникли несколько точек. Я сначала думал, что мне показалось, но вот на прямой поверхности уходящей вдаль дороги появились вдалеке бугорки, которые медленно увеличивались в размерах. Не сводя с них глаз я медленно встал и направился к городу — не побежал, скорее пошёл очень быстрым шагом. На большее я уже не был способен, но и отдыхать времени не было — что-то мне подсказывало, что вряд ли какая-то компания людей могла просто так идти по шоссе ночью. А те подонки с их жертвоприношениями — вполне ими быть могли. Не знаю, сунулись бы они в город или нет — но идти мне было надо.
Я прошёл-пролетел последний отрезок пути через лес, постоянно оборачиваясь (точки меня вроде не нагоняли, значит я всё ещё двигался быстрее них) и шарахаясь от каждого шороха в придорожных кустах. Когда я наконец завалился домой — то думал, что от всего пережитого не сомкну из глаз. В итоге вырубился, чуть только голова коснулась подушки. Проспал до двух дня. Физически и морально я оказался пуст. Руки и грудь были в синяках и царапинах (последствие падения на кирпичи), ноги болели с неделю, от одежды так смердило потом и варёным мясом, что я её попросту сжёг. Появился наконец железный повод сходить к психологу. Конкретно про этот случай я, естественно, ни словом — но в целом научился смотреть на мир позитивнее и - самое главное — перестать ссать от страха из-за каждой мелочи. Теперь я просто стал... осторожным, что ли. На многие вещи всё ещё смотрю с опаской, но теперь есть внутренние силы для более взвешенного и рационального подхода к стрессовым ситуациям, если таковые случаются. И тем не менее, есть некоторые «но».
Запах варёного мяса до сих пор меня корёжит. Если мама варит курицу или папа корпеет над мясным рулетом — меня рядом нет. Ухожу куда-нибудь, куда угодно — но жду, когда запах выветрится, и лишь потом приступаю к трапезе. А однажды я хотел устроиться на работу, делать ж/б плиты. Предприятие располагалось на месте бывшего металлургического завода — некогда градообразующего гиганта, который на рубеже девяностых-нулевых пошёл по пизде, и его громадная территория оказалась поделена между несколькими более мелкими предприятиями. Я зашёл во внутренний двор, окинул взглядом закопчёные строения с серыми трубами и кусками металлолома то там, то сям... В общем, я туда работать не пошёл. Любая промышленно-заводская территория, находящаяся на грани такого вот плавечного состояния, вызывает чувство дикого дискомфорта. Сразу разворачиваюсь и ухожу.
Ну и ещё... Да, я был тогда жутким трусом. Нервы мои не выдерживали даже самого лёгкого накала, но глаза никогда меня не подводили. Зрение моё всегда было и есть чётким и ясным. Именно благодаря ему я заметил в ночи те точки на горизонте... И именно благодаря ему я тогда разглядел в руках загадочной фигуры в мешковине последний, самый гнусный и самый богопротивный дар — обваренное, скрюченное, сочащееся слизью и паром тело маленького младенца.
Текущий рейтинг: 61/100 (На основе 14 мнений)
