(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Никогда не смотри в окно
Начну, пожалуй с того, что я живу в квартире, на втором этаже, в пятиэтажном доме. Окно моей кухни выходит во двор, и ночью, всё что можно увидеть из этого окна - лавочка, выхваченная из мрака тусклым светом фонарного столба.
Тот день выдался очень жарким, и даже под вечер воздух не успел остыть, а плотным слоем расползался по всей квартире. Так что ночью, я был полностью измотан этой духовкой. Я долго ворочался в постели, пытаясь лечь в удобную позу и наконец - уснуть. Если честно, не помню, как быстро я отключился и сколько проспал, но посреди ночи, меня разбудила дикая жажда. Спасибо знойному дню!! Едва разлепив глаза и одев тапки, я медленно пошёл на кухню. Зелёное табло на микроволновке подсказало, что уже начало четвёртого утра. Я налил в стакан прохладной, проточной воды из под крана, и тут-же с жадностью осушил целую половину. Остаток воды я решил допить у открытого окна. Потому, что мне хотелось насладится прохладным ветерком, который дул как нельзя кстати, после дневной духоты. И вот тут и произошло самое странное, и пожалуй - самое страшное и необъяснимое в моей жизни.
Сделав около окна пару глотков, я посмотрел во двор... и замер от неожиданности. На той самой лавке, неподвижно сидела какая-то старушка. Я смог разглядеть сгорбленный силуэт и серую, мешковатую одежду. О боже, она была очень худая и высокая. Немного ссутулившись, она смотрела прямо перед собой. Удивлённый, я не мог отвести от неё взгляд. Вдруг, она медленно повернула голову, и в упор посмотрела прямо на меня. Она как будто знала, что там, за окном, на неё тоже кто-то смотрит. Несколько секунд она пристально сверлила меня своими глазами, но для меня эти секунды были целыми минутами. В это время, я кричал от страха(кричал мысленно, не вслух. Не имея возможности пошевелиться или просто потерять сознание). Дальше старушка сделала то, от чего кровь отхлынула от головы, а сердце на секунду замерло. Не отводя от меня своих немигающих глаз, она раскрыла рот... и стала растягивать его! Чем-то это напоминало улыбку. Она всё улыбалась и улыбалась, а рот растягивался, как будто резиновый. Никогда я не видел такой огромной пасти. Когда я с выпученными он шока глазами всё ещё старался заорать, глотая ртом воздух, бабка подняла вверх руку, словно приветствуя меня, а затем, вдруг вытянула указательный палец, и погрозила им, будто порицая за что-то. При этом её голова начала хаотично вращаться из стороны в сторону, как у игрушки болванчика, а глаза не отрывались от меня ни на секунду. Я даже боюсь представить, что было бы дальше, что бы ещё придумала бабка, если бы стакан, который я держал в руках, не выскользнул и не разбился об пол кухни. Я даже не вздрогнул, не порезался битым стеклом, я просто понял, что прямо сейчас могу отвести взгляд и наконец вдохнуть полную грудь воздуха, которого мне не хватало до этой секунды. В следующий миг, я уже бежал в свою комнату, цепляясь мокрыми и дрожащими руками за стены и передвигая ватные ноги как можно быстрее. Мигом нырнув под одеяло и ощутив тепло спящей рядом жены, я кое-как начал приходить в себя. Дыхание замедлялось, а пульс, разрывающий мне вески, приходил в норму. Мозгу, перегруженному после всего произошедшего нужен был отдых. Я медленно отключился...
И готов поклясться, что проваливаясь в забытьё, я отчётливо услышал приглушённые звуки, доносящиеся из открытого на кухне окна. Звуки, напоминающие сиплый, неестественный смех, переходящий в тихое, еле слышное поскуливание. И в следующие мгновение, я наконец уснул.
Та же история другими глазами[править]
Вот что скажу те, Петровна, жара у нас прямо нестерпимая. Ну, сама понимаешь – пятый этаж, крыша чёрная, за день так прогреется, что хоть святых вон выноси. Купила банку молока давеча, в холодильник убрать забыла. Прихожу вечером домой – свернулось. Да, и спать в такую жару тоже невыносимо. Форточку откроешь – комары налетят, закроешь – в духоте мучаешься.
От жары этой я всё заснуть не могла, долго ворочалась. Сколько проспала – не помню, но проснулась – душно. На часы глянула – только три с лишним, а уже светло, и всё воздуха свежего не хватает. Ну, думаю, выйду, хоть посижу на лавочке, пока никто не мешает. Оделась, газету с собой прихватила вчерашнюю, вышла и села на скамеечку.
И тут гляжу – не одна я спозаранку поднялась. Сосед наш со второго, молодой парень, на кухню вышел. Как звать не знаю, никогда не здоровается, но ты помнишь, лохматый такой, это у него баба по комнатам голая ходит и окна не зашторивает, бесстыдница!
Вижу, он что-то в углу химичит, а потом со стаканом к окну подходит. Ну, думаю, что за дела – с утра уже пить начинает, даже жалко его стало, с бабой своей поругался, что ли... И тут он меня заметил, я ему, понятное дело, улыбнулась, всё-таки поддержать надо человека. С добрым утром, говорю, соседушка. Но он меня не слышит, видать, через окно. Как уставился на меня своими лупешками, я прям испугалась. И такой ужас у него на физиономии, как будто его столбняк хватил. Я ему рукой машу: эй, ты чего? Видишь что или нет, а то, может, мне обратно на пятый придётся топать и скорую вызывать? А он молчит, руки только дрожат у него, горемычного. Вот он стакан не удержал в руке, уронил. Гляжу – вроде голову повернул, и глядит уже не так остолбенело.
Я ему напоследок пальцем погрозила: ты меня, старуху, не пугай, а то меня вперёд тебя кондратий хватит. Тут он как-то дёрнулся, обернулся и как шмыгнёт с кухни! Я уж не знаю, что с ним такое приключилось, надо будет у Клавы со второго узнать, не слышала ли чего. И на пьяницу-то даже не похож, а всё недоброе с ним что-то творится. Наркоман, должно быть…
Текущий рейтинг: 81/100 (На основе 82 мнений)
