(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Неуловимая мышь (Юлия Фридман)
Люся и Тамара познакомились на рыбалке. Тогда еще Люся упала в воду, а Тамара тоже полезла, чтобы упасть, потому что ей это показалось интересно.
Но Тамару удержал Люсин дядя, в то время как папа Тамары вылавливал из воды Люсю. Дома досталось и папе, и дяде: каждый должен был спасать в первую очередь вверенного ему ребенка.
Вскоре после знакомства Люся и Тамара встретились во дворе. Они совершенно не удивились этому: в то время они еще не знали, что бывают другие дворы, и жизнь могла бы развести их по разным, далеко друг от друга.
В день встречи Люсина кукла, маленький негр (назвать его афроамериканцем было бы анахронизмом), попал в песчаную бурю и закопался в песок. Спасательные работы производились с помощью Тамариной игрушечной скрипки, которая использовалась как лопата. Негра не нашли, а скрипка сломалась. Дома досталось и Тамаре, и Люсе: девочки должны бережно обращаться со своими игрушками.
Сперва они попали в разные школы, а через несколько лет оказались в одной. Учились они легко, хотя Люсе трудно давалось черчение, а Тамара ненавидела литературу. Книжки-то она читала, но когда начиналось сочинение, не понимала, что от нее требуется. Потом Люся влюбилась в одного мальчика, Тамара влюбилась в другого, а мальчики влюбились наоборот.
Мальчики, разобравшись в ситуации, подрались друг с другом, а Люся и Тамара стали их разнимать и измазались в свежей зеленой краске. Дома досталось всем четверым: головой надо думать, денег не напасешься, штаны на тебе горят и ты же девочка.
Потом тоже было много всякого интересного, и долго -- но вот пришло время и Люся умерла. А Тамара нет. Как только Люся умерла, она обнаружила, что может повсюду перемещаться, и ее никто из живых не видит. Она вспомнила, что невидимые мертвые первое время как раз ходят повсюду и слушают о себе разговоры (почему и говорится: "о мертвых хорошо или ничего"). Она тоже стала ходить и услышала много разного. Только Тамара ничего не говорила. Она вообще не произносила ни слова, иногда плакала. Люся попробовала прислушаться к ее мыслям -- это тоже стало получаться -- но ничего не услышала, потому что и мыслей у Тамары никаких не было. Тогда Люся обеспокоилась. Она решила навестить Тамару во сне. Мертвые это умеют. Она приснится Тамаре, скажет ей, что все в порядке и смерти нет, и Тамара станет веселая, с мыслями.
Ближе к делу Люся вспомнила, что когда умер ее дедушка, он ей стал сниться, и во сне Люся веселилась. А когда просыпалась, понимала, что был это сон, и огорчалась еще сильнее, чем вечером. Этого нельзя было допускать. Тамаре обязательно нужно было сказать две вещи: во-первых, Люся, конечно, умерла, но штука в том, что это совершенно неважно; во-вторых, сообщаю тебе -- что-нибудь такое, о чем Тамара еще не знает, но в мире живых оно есть -- чтобы ты могла проверить утром. Тогда Тамара убедится в том, что это по-настоящему. А что сообщить? Ну, допустим, про мышь: как это ни смешно, у Тамары в ее городской квартире завелась мышь. Люся, с тех пор, как умерла, про нее знала, а из живых никто. Причем, эта мышь, похоже, была беременная.
Тамара была уже старенькая. У нее болела нога, но она этого не замечала, как раз по той причине, что мыслей у нее никаких не было. Из-за этого ей было трудно заснуть: когда Люся умерла, Тамаре стало все равно, спит она или нет. Но все-таки она заснула. И Люся смогла ей присниться, хотя у нее совершенно не было опыта. Она шагнула в сон Тамары -- и провалилась в воду. Ручки и ножки у нее стали маленькие, да и все стало маленькое, и она стала тонуть. А Тамара тоже была маленькая и хотела к Люсе в воду. Этот сон дошел до конца, и негде было вставить про мышь. Как только он кончился, Люся и Тамара измазались в свежей зеленой краске. Так и было дальше -- никак не получалось поговорить хоть о чем-нибудь постороннем. Наконец, перед самым Тамариным пробуждением, когда явь уже приближалась в таком характерном тумане, Люся обрела свободу и сказала: "Тамарка!" Тамара недоверчиво на нее посмотрела. Люся продолжала: "Это я! Знаю, что я умерла, --поспешно добавила она, -- но в этом нет ничего страшного. Это вообще ерунда." -- "Нет, -- сказала безжалостная Тамара, -- это ты просто утешаешь меня. На самом деле тебя нет, мое подсознание не может этого принять и показывает мне такие картины." -- "Дура, -- разозлилась Люся, и тут же вспомнила свой план, -- я тебе сейчас скажу такое, чего ты не знаешь, и наяву ты сможешь это проверить!" В глазах у Тамары появилась надежда и сразу куда-то спряталась. "Попробуй," -- сказала она. Люся взмахнула руками, попыталась вспомнить -- мышь, мышь -- а что мышь? Тамара грустно-грустно посмотрела на нее и проснулась.
Люся еще несколько раз снилась подруге, но без толку. В какой-то момент ей даже удалось сказать про мышь -- но только после того, как Тамара сама увидала ее вместе с мышатами. И вот Люся почувствовала, что ей пора уходить. Ее уже поднимало за руки и за ноги и несло куда-то. В последний момент ей удалось зацепить Тамару за волосы -- а до сих пор с самого дня смерти у нее это не получалось. Тамара подняла голову, и Люся увидела, что в уголке глаза у нее опять появилась надежда. Но Люсю уже тащило вверх и в сторону со страшной силой. Она как будто растворялась в чем-то таком, что тоже в ней растворялось, и вокруг нее беззвучные голоса говорили мелодично, но оглушительно громко: "Домой! Домой!"
-- Домой, -- сказала Люся, -- я не хочу. А то опять будут ругать.
И домой она не пошла. А куда она пошла -- этого Тамара пока не узнала.
Источник: http://lj.rossia.org/users/aculeata/1410596.html
Текущий рейтинг: 68/100 (На основе 33 мнений)
