(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Кровавый Коготь
Это было в те времена, когда я учился на историческом. Среди наших преподавателей был замечательный человек — Петр Иванович Беляев. Да, вспоминается та станция метро. Про него по этому поводу ходили безобидные шутки по универу. Так вот человек был уникальный. Историей он буквально дышал и жил, постоянно ездил на места раскопок или уже открытые для посещения археологические объекты. Исколесил весь свет, едва ли не дважды. Часто нам на парах рассказывал о сделанных им или его коллегами открытиях, даже показывал лично добытые артефакты. Особое впечатление от его занятий вызывало осознание, что привычные нам местности и культуры временами оказывались далеко не так просты.
Взять, например, Сибирь. Мы все привыкли к образу сибирских шаманов, их бубнов и вере в духов предков. А вот Петр Иванович с группой как-то нашел если не храм, то уж точно капище весьма сформировавшихся богов на Алтае. Показывал снимки огромных каменных плит с выбитыми на них изображениями странных, непривычных и подсознательно пугающих богов стихий. Трехглазые лысые создания с непропорциональными частями тела (может, просто недочеты древнего художника, но впрочем лица сделаны очень детализировано), окруженные нимбами из символов своих стихий. Еще был у него интересный артефакт из Израиля: каменная лапа с тремя когтями. В ней самой ничего особенного не заметно было, но вот история у нее интересная. Несколько исламских экстремистов нашли древнее захоронение, где взорвали некую статую, после чего по неизвестным причинам перестреляли друг друга. Вследствие взрыва от статуи осталась только эта лапа.
В общем и целом, Беляев сделал все, чтобы привить нам, молодым тягу к изучению прошлого. И это у него получилось. На его лекции ходили с интересом и даже оставались на дополнительные занятия. Я к нему даже ходил домой, так как жили в соседних зданиях. Там у него была еще более потрясающая коллекция. А на втором курсе он предложил лучшим студентам из группы написать у него большой проект, который включал в себя несколько курсовых и дипломную. Все это он предполагал написать по одной объемной теме и, более того, писать после непосредственного посещения нужных исторических объектов. Естественно, мы буквально загорелись этой идеей. В последующие годы учебы мы дважды в год отправлялись на какие-нибудь объекты по путевкам университета.
Нас было четверо. Лена занималась темой древних памятников архитектуры, образцами постоянного жилья и обычаями, так сказать, градостроительства. Артем выбрал себе тему архаичной скульптуры. Лиза работала по теме быта и хозяйства древних народов. Ну, а мне достались религии. Надо сказать, что я никогда не испытывал интереса к религиям и сам не верил. Да и все эти христианства и буддизмы мне казались неимоверно скучными. Но Петр Иванович убедил меня, что я узнаю такие примеры верований, которые совершенно точно идут в разрез с моими представлениями. И оказался прав.
За эти годы мы посетили множество самых удивительных археологических объектов, разговаривали с опытнейшими учеными и собрали в своих проектах немалое количество информации. Как и говорил Петр Иванович, я действительно был поражен тем, какие верования мы встречали во время путешествий. Однако, омрачало ситуацию то, что каждый раз с нами происходило что-нибудь неладное, а если вспоминать, то и пугающее. Но самый ужасный случай произошел во время последнего путешествия.
А ехали мы в сердцевину Якутии. Беляев говорил, что южнее уже не встретишь ничего интересного. А вот его друзья из географического клуба нашли в глубине лесов нечто интересное. А именно покинутое поселение с уникальным капищем, датируемое поздним средневековьем. Группа оттуда уже уехала и нам пришлось добираться туда самим. В путешествиях в глухие места для нас трудностей обычно не было, но тут мы смогли добраться лишь до якутских селений на удалении от нужного места. Прямой дороги не было. Путь пришлось бы прокладывать самим через лес. Было решено нанять якута-сопровождающего. Здесь мы натолкнулись на первую проблему: жители наотрез отказывались идти на место, называя его проклятым. Не знаю, как у меня тогда со всем моим жизненным опытом посещения «проклятых мест» не прозвенел предупреждающий колокольчик. Наверное, его звон заглушал энтузиазм Петра Ивановича. Наконец, мы нашли одного паренька, который нам согласился помочь. Его семья была в затруднительном положении и деньги для него были более реальны, чем страх перед капищем. Наконец, мы вышли в путь.
Все солнечное время следующего дня мы, почти не совершая остановок, пробирались через густой лес. К темноте мы вышли на чуть ровную полянку и разбили там палатку. Хоть мы и сильно устали за день, мы были веселыми и устроили неплохой вечер у костра, играя на гитаре и распевая песни. Даже наш сопровождающий — Булчут, повеселел и рассказывал истории о жизни в Якутии. Мы спросили его, чего так боятся местные. Он покачал головой и ответил, что никто уже не знает. По древним слухам так жили племя людоедов, которое перебили предки нынешних якутов-поселенцев в регионе. Беляев, да и мы все сильно приободрились, узнав об этом. Это же надо! Племя людоедов в Якутии, да еще и убитое более благочестивыми сородичами. Однако, вскоре преподаватель погнал нас спать. Ведь завтра предстояло совершить еще один такой переход и только на послезавтра мы выйдем на место.
Надо сказать, что несмотря на атмосферу у костра, было жутко. Лес угнетал своей чернотой. Вверх из земли метнулись черные стволы старых деревьев, густая листва почти полностью не пропускала лунный свет. Постоянно чудились нам шорохи и неясные тени. Беляев списал все на диких зверей. В лесу мы, все таки. Якут даже достал из палатки обрез. Когда мы испуганно спросили, зачем это, тот сказал, что могут в лесу быть волки и не стоит ходить далеко от костра. В общем-то, и не хотелось. Несколько прогулок в лес для туалетных дел отбили у каждого эту затею. Там все эти пугающие особенности становились гораздо более отчетливыми. Шорохи превращались просто в канонаду шагов, трескающихся веток, стуков и всхлипов. Я к тому же, однажды отчетливо увидел высокую темную фигуру между деревьями. Тогда я ощутил небывалый прилив страха, ловя на себе этот пристальный тяжелый взгляд. Однако, тогда я списал все на обычный страх темноты, укорил себя и продолжил свои дела. Все же, потом мы отходили от костра на одно-два деревца максимум. Пусть лучше тебя будет чуть видно, чем окунаться в это зловещее царство неспокойной темноты.
На удивление, ночь прошла спокойно. Нас никто не будил, возле палатки тоже никто не ходил. Преисполнившись хорошего настроения, мы продолжили путь. Пройдя еще полдня мы заметили странность. Несмотря на то, что солнце только начало клониться к горизонту, звуки ночи вернулись. А вместе с ними вернулось и чувство присутствия, исходившее буквально от каждого дерева. На этот раз перед костром мы уже не сидели, предпочтя забраться в палатку и постараться поскорее уснуть. Все были на взводе из-за угнетающего ощущения пребывания в лесу. И никто не хотел оказаться в темное время там, где та же атмосфера пребывала и днем. Но эту ночь спокойно провести уже не удалось...
Уже глубокой ночью всех обитателей палатки разбудил полный ужаса вопль. Я вскочил и продрал глаза. Крик не прекращался. Лена истошно кричала, лишь иногда прерываясь, набрать воздуха. Тело Лены билось в страшных судорогах, изгибаясь так, что казалось, кости сломаются и прорвут ее тонкое тело. Ногтями она царапала свое красивое лицо, разрывая на части кожу. Ломая ногти, она по частям соскребала свою кожу. Все сидели в оцепенении. Булчут отполз в противоположный край палатки и что-то испуганно лепетал. Первым встрепенулся Беляев. Он решительно подобрался к Лене, на пути прокричав мое имя. Тут из оцепенения вышел и я. Мы схватили ее за руки, не давая больше вредить себе. Вскоре подоспели и остальные. Артем пытался удержать ее содрогающееся в гротексных судорогах тело, а перепуганная насмерть Лиза робко пыталась разбудить Лену. Лиза всегда очень ранимой и сенситивной девочкой, трудно представить что она тогда чувствовала. Моих сил хватало лишь на то, чтобы держать руку Лены и говорить, что все будет в порядке. Правда, когда Лена закончила кричать и ослабли судороги, оказалось, что я кричал это так громко, что сорвал голос. Девушка проснулась и долгое время озиралась по сторонам, пока ее мелко трясло. Нам удалось успокоить ее, чтобы она снова смогла заснуть.
С утра мы обговорили инцидент. У девушки уже не было прежнего страха, но она очень переживала за свое лицо. Действительно, гладкое фарфоровое личико Лены всегда было одним из ее основных достоинств. Шрамы нанесли ему серьезный урон. Мы спросили, что ей приснилось в эту ночь. Лена поведала, что во сне она очутилась в странном и страшном мире. И чем больше она разглядывала его тем более ужасающим и отвратительным он оказывался. Небеса были заполнены красными облаками, сквозь которые пробивался оранжевый свет. Она обнаружила себя на дне широкой ямы с пологими склонами, усеянными останками перемолотых человеческих тел. Ближе к себе она увидела, что несколько человек еще живы и в данный момент уже на пределе сил отрывают друг от друга куски. Мужчины, женщины, дети — все они зашлись в хохоте безумцев, хотя на их лицах застыл страх. У Лены возникло ощущение, что она знает каждого из них лично, что делало картину ее более ужасающей. Все они лежали сплошным кольцом, грызя друг друга, выдавливая глаза, ломая шеи, объедая кожу, вырывая пальцы... Вдруг, Лена увидела это кольцо со стороны. И в центре него обнаружила себя. Ее тело сидело между людьми, опустив голову вниз. Лена взглядом приближалась ближе и ближе к своему телу, опасаясь найти на себе какие-либо повреждения. Как вдруг, ее тело подняло голову... Все лицо было покрыто белыми копошащимися червями, которые пожирали ее кожу. Также внезапно девушка вернулась сознанием в свое тело и ощутила на себе движения тысяч маленьких едоков, едящих ее живую кожу. Лена почувствовала такую смесь боли, ужаса и отвращения, что зашлась в бесконечном крике и начала резкими движениями сбрасывать со своего лица впившихся червей...
Это-то мы вчера и застали.
Раны мы обработали еще вчера, в свете фонарика, так что сегодня нам требовалось только оправиться от потрясения и решить, куда идти дальше. Петр Иванович в конце концов убедил нас, что стоит все же дойди до злополучного места, побыть там пару часов, а потом сразу же двинуть назад, чтобы уйти на ночлег дальше от нашего нынешнего положения. Итак, мы выдвинулись до места. Не знаю, почему мне не пришло в голову раньше, но тут я спросил Булчута, как в народе называется это зловещее место. Он сказал, что в переводе на русский селение с капищем называется «кровавый коготь». Почему, якут не знал.
Лес продолжал преображаться. Чем дальше мы шли, тем более пугающей становилась атмосфера вокруг. Деревья становились будто серее и вкупе с промежутками света создавали ощущение, как-будто наблюдаешь телевизионные помехи. Звуковое сопровождение теперь составляла тяжелая тишина, изредка прерываемая резкими и противными криками (птиц?).
Селение мы заметили издалека. От строений деревни начинался промежуток чахлой травы, которая только через десяток метров переходила в лес. Если бы мы покопались тут, то непременно нашли бы и останки строений, и артефакты древности, и останки, но беглый осмотр рощи явил нам только одно зрелище: большой, метра три в высоту, камень в форме нацелившегося в небо изогнутого когтя. Мы медленно и завороженно приближались к камню. Несмотря на то, что мы шли к нему, камень внушал нам невыносимое отвращение, только какое-то сверхъестественное усилие сдерживало нас от того, чтобы не исторгнуть содержимое своих желудков. Как только мы приблизились к нему на расстояние нескольких шагов все и произошло...
...Я стоял парализованный посреди внезапно ожившего селения. По небу плыли низкие красные облака, раскатываясь фиолетовыми молниями. Меж облаков просвечивал тот самый оранжевый свет. На территории деревни стояли непримечательные хижины, а жители собрались непосредственно вокруг камня с оружием в руках. У них были крайне странные наряды, на традиционной якутской одежде были вышиты распахнутые в ненависти лица демонов, кроме того она была дополнена множеством шипов и пластин странного метала, а на поясах у них были различные части человеческих тел. С отвращением смотрел я на якутов, которые коллекционировали уши, или носы, или скальпы... На лицах их отразилась диковинная смесь удивления, нетерпения и страха.
Они не ожидали врага.
Прогремел голос в моей голове. Внезапно я увидел, как отовсюду из окружающего леса стали появляться угрюмые якуты в нормальной одежде, несущие некие подобия копий, дубин и луков.
Этот народ чтил Древних Богов, которые научили людей радоваться насилию и пороку. Они жили по принципу общности интересов, утоляя свою жажду насилия соседними народами. Кроме исключительных случаев, когда народу надоедал какой-нибудь отдельный из своих. Соседи были жалки и слабы и ничего не могли противопоставить народу Избранных, так как за Избранными была сила Древних Богов.
Один из Избранных повернулся к камню, зачерпнул от него себе в руку поток огня и с яростью ударил в ряды врага.
Но сила Древних Богов ослабела. Слишком мало стало их последователей, слишком истощили их постоянные набеги, слишком сильными стали Новые Боги.
Шаман из прибывших взмахнул своим жезлом и огонь бессильно разбился о невидимую преграду. Прибывшее войско разразилось боевым воплем и ринулось в атаку. Полетели стрелы, шаманы противоборствующих народов стали обмениваться выпадами заклинаний. Немногочисленные Избранные быстро несли потери. В отчаянии шаман Избранных бросился к камню и обагрил его собственной кровью. В тот же миг вместо павших Избранных стали появляться омерзительные твари, напоминавшие те тени, что я видел в лесу. Они были выше человека и намного его сильнее. Их головы украшали многочисленные витые рога, маленькие красные глаза источали непереносимую ненависть, все они были буквально покрыты шипами с головы до пят. Твари рвали людей голыми руками и, казалось, что это обратит ход боя, но шаманы «светлых» запели какую-то гортанную песнь, твари начали содрогаться вместе с мелодией песни и на резком перепаде тонов разорвались на части. Сила Древних не спасла остатки кровожадного народца. «Светлые» перебили всех, все племя, чтобы это семя зла больше не попирало своими ногами землю. А шаманы пытались уничтожить камень. Они долго пытались, но все попытки оказались совершенно бесполезными.
Тогда они решили закрыть от человеческого взора этот проклятый участок леса, а свои племена расселить вокруг него кольцом, чтобы не допускать ничего сюда и ничего отсюда. Но времена прошли. Заслон пал и Коготь был найден вновь. Шаманы давно исчезли, а те что остались почти бессильны. Наше время снова наступает. Мы вернемся. Мы вернемся. Мы вернемся.
Я открыл глаза. Я снова был в нашем мире. Но теперь мне предстояло стать свидетелем еще более ужасной картины.
Булчут висел в воздухе, подвешенный на столбе собственной крови. Стоило мне взглянуть на него, как чудовищная неведомая сила впечатала его в землю.
Лена сидела на земле. Она истошно кричала. На ее лице больше не было кожи, она выдавила себе глаза. Теперь она в слепом исступлении раздирала мясо на лице. Артем, Беляев и Лиза лежали у основания проклятого камня. Они были раздеты и сплелись в некой отвратительной кровавой оргии. Их ласки сменялись нанесением травм, крики экстаза криками боли. Их повреждения должны были заставить их умереть, но чудовищная магия этого места не давала им обрести избавления. Лиза кричала «Еще!» снова и снова, когда совокупляющийся с ней Артем с воплями истового ужаса и боли ломал ей пальцы, а Беляев в дикарском исступлении сношал пустую глазницу.
Я смотрел все это от начала и до конца. Они заставили меня смотреть, как мои друзья в неестественном упоении разорвали себя полностью. Потом нас отпустили.
Не знаю как, но я и Лена оказались в ближайшем якутском поселении, потом в районной больнице, а наконец и в Москве. Многие месяцы лечение в психушке сменялось допросами милиции. Я рассказал все, как было. Она, наверное, тоже. Нас, конечно, определили на лечение, но по выражению лиц сотрудников в штатском я понял, что просто так они это не оставят.
Я вышел через пару лет. Через год вышла и Лена. Ее лицо навсегда потеряло красоту, оно практически полностью представляло из себя сплошной шрам. Мы не можем общаться — мы живое напоминание друг другу об этой злосчастной экспедиции. Образование я все таки получил по специальности, но никогда не работаю с древностями. Единственное, чего я хочу, это чтобы спецслужбы уничтожили проклятое место. Я не хочу, чтобы ОНИ вернулись.
Авторство: FerrumIn
Текущий рейтинг: 47/100 (На основе 118 мнений)
