(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Колодец желаний
Вы слышали про Двор Духов? Это крохотный двор-колодец размером несколько квадратных метров, затерянный где-то в линиях Васильевского острова в Санкт-Петербурге. Если вы зайдете туда, то нужно посмотреть вверх, в крохотный разрешеченный квадратик неба, загадать желание, и оно обязательно сбудется. В Интернете пишут, что открывается он только избранным, но это не совсем так.
Когда я познакомился с Димой, это был веселый студент: вписки, девочки, пиво, травка. После его поездки в Питер я сначала не узнал его: за неделю у него начали дрожать руки, стал срываться голос, появились темные синяки под глазами. За месяц он похудел на пятнадцать килограммов, стал нелюдим и почти не появлялся на лекциях. Однажды он, изрядно выпив, рассказал мне, что с ним случилось.
Дима и Ася, его тогдашняя девушка (впоследствии она стала наркоманкой), начитались Интернета, и решили обязательно включить Двор Духов в свой маршрут. Они приехали в Питер в середине июня, на белые ночи, и романтично бродили по старинным улицам и набережным, взявшись за руки, под негаснущим низким небом.
Одной из ясных белых ночей, когда влажный воздух становится как будто стеклянным, подсвеченным откуда-то из-за причудливого нагромождения водосточных труб, крыш, башен и ярких вывесок, они пришли на Большой проспект Васильевского острова, искать Дом Духов. Несмотря на поздний час, людей было очень много, и туристов, и местных. Иногда на всю улицу раздавались пьяные крики запозднившихся гуляк.
На лавочке под раскидистыми цветущими липами сидела бабушка в блузе с жабо, клетчатой юбке и изящной шляпке с вуалью и глядела куда-то вдаль, куда убегал проспект. Ася сочла, что стоит спросить у нее. Дима почему-то был против. Он вообще считала, что они могут найти все, что нам нужно, самостоятельно, и нечего беспокоить людей. А бабушка, вышедшая погулять в три часа ночи, вообще не внушала ему доверия. Ася же, наоборот, чувствовала, что этот человек сможет помочь и точно знает, куда идти. Потом она так и не смогла объяснить, что заставило ее подойти к ней.
Спор под липами разрешила сама старушка. Она подошла и тихонько спросила: «Ищете Двор Духов?» и улыбнулась улыбкой, в которой не было нескольких зубов. Ребятам ничего не оставалось, кроме как ответить утвердительно.
- Тогда идите на четвертую линию, видите вон тот четырехэтажный дом с двумя арками? Заверните в первую из них. Войдите в парадную, пройдите через дом, выйдите на улицу с противоположной стороны, и окажетесь во Дворе Духов. Только как следует продумайте желания.
Бабушка опять улыбнулась, и в глазах ее блеснул зеленый край неба. Что-то в ее глазах было определенно не так, но Дима все никак не мог понять, что это. Смотрела она с каким-то непонятным холодком, от которого в теплую ночь стало слегка зябко.
Парочка поблагодарила ее, и они пошли по проспекту в сторону 4-5-й линий. Дима обернулся назад. Старушка стояла и очень пристально и недобро на них глядела.
- Ася, Ася, - зашептал он в ухо. – Посмотри, как она на нас смотрит, она даже не моргает!
- Дима, успокойся, тебе все кажется.
Ася оскалила зубы. Если что-то взбредало в ее буйную рыжую голову, то выбить это из нее возможным не представлялось. Сейчас она тащила за руку упиравшегося Диму в сторону старинного светлого дома с арками.
Дима обернулся еще раз. Старушки уже не было, она куда-то делась с неожиданной для ее возраста прытью.
Когда они дошли до места, он от всей души понадеялся, что арка заперта, дверь на кодовом замке, и вообще, их оттуда сейчас выгонят. Но калитка была открыта, а входная дверь призывно раскачивалась с легким скрипом. Ни следа живого человека, полная тишина, не слышно ни машин, ни голосов редких прохожих. Ася подпрыгивала от счастья на месте.
- Пойдем, пойдем! Смотри, тут открыто и никого нет!
Она тянула Диму за рукав.
- Ася, это место заброшено, здесь могут собираться бомжи и наркоманы! Ты все еще хочешь пойти?
- Дима, ты параноик, - жизнерадостно отозвалась она. – Пойдем скорее загадывать желание.
Дима молча последовал за ней. Они вошли в темную парадную, вышли с черного хода с противоположной стороны и действительно оказались во дворе, но он весьма отдаленно напоминал описание из Интернета. Это оказался прямоугольный каменный мешок, полностью исписанный граффити. В него смотрели всего несколько окон с выбитыми стеклами, остальные были заложены кирпичом.
- Ну как, посмотрела? – спросил Дима. – Любуйся и пойдем скорее пить винище на набережной.
- Дима, смотри, тут наши портреты, - неожиданно тихо сказала Ася.
Дима неохотно повернулся и с удивлением обнаружил, что на стене среди обычных надписей кислотных цветов действительно нарисованы их лица: веснушчатая девочка в рыжих кудряшках и щуплый парень в очках. Портреты были всем хороши, кроме того, что глаза их выражали внезапный ужас, как будто сейчас их собьет поезд. Такие лица актеры изображают в фильмах-катастрофах перед неминуемой смертью.
- Ася, идем отсюда, - сказал Дима уже твердо. Он вообще жалел, что поддался на ее уговоры и ввязался во все это. Он дернул ручку двери – заперто. Захлопнулась? Или кто-то захлопнул? Или что-то?
Ночь как будто сгустилась и превратилась в сумерки, все словно утратило часть цветов, и только их лица на стене и надписи были по-прежнему яркими. Он стал их читать. Слова из обычных «дутых» букв, тегов и обычных сплетений слов со стрелками, как в любом дворовом граффити, составляли надписи «Умри», «Не уходи – ты здесь нужен», «Смерть – только начало твоих мучений», «Добро пожаловать в наш театр теней». Он посмотрел вверх – небо пересекали решетки, натянутые над каменным мешком двора.
Дима по привычке посмотрел на экран смартфона – сети не было. В центре города, во дворе жилого дома. Он попробовал набрать 112 – из трубки шли короткие гудки. Ни на что уже не надеясь, он взял Асин телефон – то же самое. Он громко и ясно выразился, что он думает об этом приключении.
- Смотри, тут дверь, - тихо прошептала Ася.
Среди граффити и правда обнаружилась приоткрытая створка двери. Дима был уверен, что раньше ее не было. Заходить в нее не сильно хотелось, но другого выхода не было. Внутри обнаружилась еще одна лестница, почти полностью темная, ничего не разглядишь. Тусклый свет шел из грязного окна между первым и вторым этажом и падал на пыльную площадку, на которой все еще стоял чей-то детский велосипед. Диме показалось, что он его где-то видел. Они посмотрели в окно в поисках выхода, но увидели только глухой двор, заваленный каким-то мусором, без единой двери.
- Дима, пожалуйста, не бросай меня тут! – вскрикнула Ася.
- Ася, спокойно, я тебя не брошу, вдвоем пришли – вдвоем уйдем.
- Дима, мне страшно! Выпустите меня отсюда! – закричала она и стала в потемках водить и стучать руками по стенам. – Пожалуйста!
Она забилась в буйной истерике, подбежала к двери одной из квартир и заколотила в нее. Неожиданно оказалось не заперто. Девушка вошла внутрь. Диме ничего не оставалось, кроме как последовать за ней. Когда они оба оказались в квартире, дверь снова захлопнулась. Они оказались в кромешной темноте. Что-то коснулось их лиц. Ася продолжала кричать, как будто ее пытали. Она побежала внутрь. Ее крик резал барабанные перепонки и не давал успокоиться и подумать здраво.
Дима попробовал щелкнуть выключателем – ничего. Достал телефон и посветил. Вся квартира была завешена какими-то серыми заскорузлыми тряпками. Асина огненная голова уже исчезала между ними.
- Ася!
Он рванул за ней и увидел, как в стене появился проем, заполненный каким-то серым дымом. Ася, глядя вперед остекленевшим взглядом и при этом продолжая кричать, не останавливаясь, прошла в него. Дима попытался ухватить ее за руку, но ее втягивало внутрь коридора, а дыра все уменьшалась и уменьшалась. Его руку тоже затянуло в отверстие, и он почувствовал, как из его потной ладони выскользнула Асина рука. Он продолжал хватать рукой дым, но его девушка исчезла бесследно. Он почувствовал, как его руку выплюнуло, и дыра затянулась. Вскоре и ее крик исчез, как будто ее утащили куда-то.
Он попробовал стукнуть по стенке и отодрать кусок обоев, но это была обыкновенная кирпичная стена без каких-либо пустот внутри. Задумавшись, он прошел пару шагов вперед, и яркий свет ударил ему в глаза.
Он стоял во дворе дома, где жил в детстве – запущенный двор обыкновенной пятиэтажки. Где-то издалека раздавался звук выбиваемого ковра, над головой шелестели зеленые листья, затылок пригревало майское солнце. Перед ним стоял гладко выбритый мужчина в джинсах и футболке и предлагал пойти посмотреть машинку на радиоуправлении за гаражами. Сознание Димы будто разделилось: разум его, двадцатилетнего парня, стоявшего в заброшенной квартире, подсказывал, что надо бежать и звать на помощь, но воспоминания все равно брали верх, и он пошел за гаражи. Никакой машинки там, конечно, не оказалось, а мужчина крепко схватил его за руки и стал снимать штаны, заставляя наклониться. Он услышал крик матери, которую позвали бдительные соседи, увидел, как педофил пытается убежать и как его ловят и бьют до того, как приехала милиция. Фокус его зрения поменялся, и теперь он видел мужчину сверху. Его плоть расходилась, как разрезанный гранат, и оттуда вываливалось что-то черное.
Его вырвало, и он понял, что стоит на четвереньках на пыльном полу там же, где и оказался, а именно, в чьей-то весьма нехорошей квартире. Дверь оказалась приоткрыта, и он вышел в парадную и снова наткнулся на ржавый остов велосипеда. Он вспомнил этот велосипед – когда-то он случайно наехал на нем на бежавшую по дороге двухлетнюю девочку, которой потом накладывали швы.
- Дима! – раздался вопль откуда-то сверху. – Помоги!
Он понесся по лестнице, стуча во все квартиры. Заперто. Может, стоит попробовать проверить чердак? Он дошел до четвертого этажа, поднялся на чердак и толкнул старую, ржавую дверь.
Он осмотрелся. Очень пыльное помещение, в котором давно никто не бывал. Слабый свет слуховых окошек подсвечивал посеревшие стропила. На полуистлевших веревках – сырое белье, покрытое мохнатой черной плесенью, под ногами – похрустывающие скелетики голубей. И следы шагов в густой пыли. Следы хорошо знакомых ему кед тридцать седьмого размера.
- Ася! – заорал он. Гулкое эхо отозвалось от кровли. Ответа не было.
Он на секунду закрыл глаза и снова открыл их под ярким солнцем. На этот раз это был школьный стадион. Откуда-то справа раздавался отчаянный крик о помощи. Эта история Диме тоже как-то подзабылась, но сейчас воспоминание было яркое и отчетливое, как будто протерли объектив видеокамеры.
Его одноклассники били девчонку по имени Оля. Ее выбрали потому, что она не могла дать сдачи – очкастая заучка низенького росточка. Сейчас Выркин и Молотов – главные школьные заводилы – кидали ее друг на друга. Растоптанные очки валялись на земле. Сейчас они заметили Диму.
- Эй, Димон, ты с нами или против нас? Бей гниду! – С этими словами Выркин ударил Олю в живот.
- Да, слабо замочить марамойку? Давай! – подначивали его дружки.
Дима подошел к Оле, которую держали под руки, и дал ей подзатыльник. И понял, что ее голова отлетела и превратилась в череп, на котором еще оставалась подгнившая плоть. Череп закатился куда-то в высокую траву. Школьный стадион исчез, и Дима опять стоял на пыльном чердаке. К следам кед прибавились кровавые пятна, которые расползались по дощатому полу.
В полном замешательстве, он полез на крышу, толкнув створку слухового окошка. Небо из сине-зеленого превращалось в алое, и на глазах наползал кровавый туман, в котором медленно исчезали ржавые антенны, печные трубы и окна мансард на соседних крышах. От обилия красного у Димы заболела голова и снова затошнило. Он подошел к откосу крыши, оступился и полетел вниз. По его расчетам он должен был разбиться об асфальт, но вместо этого его завертело в чем-то вроде гигантского водоворота среди стальных винтов. Он был куском мяса в какой-то гигантской мясорубке, и чувствовал, как перекручиваются его кости и жилы. Он закричал от безумной боли, и в его мозгу, как на повторяющейся кинопленке, вертелись самые отвратительные воспоминания его двадцатилетней жизни: вот он смотрит, как мужчина затаскивает в машину девочку-подростка и проходит мимо, и вот он видит по телевизору ее полусгнивший труп, слегка присыпанный землей, вот он снова дает подзатыльник Оле, вот он на заднем ряду ржет над пожилым лектором и его оговорками… Физическая боль была невыносима, моральная глодала его изнутри. Он заплакал, как тот маленький мальчик, которого испугал когда-то злой дядя. Взрослый двадцатилетний парень заплакал.
Откуда-то с черного дна кровавого водоворота поднимались кольца колючей проволоки, которые обвивали его тело. Шипы впивались в кожу, но боли он уже не чувствовал. Он был готов умереть. Он был в аду, он чувствовал жар, сжигавший его тело, и был готов вариться в этом котле столько, сколько понадобится.
Мясорубка остановилась. Он стоял на чердаке на коленях, голова кружилась. Он прилег на пыльный пол – отдышаться. И услышал на лестнице женский плач.
Он раньше считал себя неплохим человеком. Теперь, похоже, он в этом разуверился. Зачем плохому человеку беспокоиться о дурочке Асе, снова истерически рыдавшей на лестнице? Но что ему оставалось делать, кроме как идти на хныканье?
Ася сидела на ступеньках, грязная и расцарапанная, как и он, но целая и невредимая. Он спустился к ней.
- Ася?
- Не подходи ко мне, урод! Ты бросил меня здесь! Ты знаешь, что я видела? Жуткие сцены! Моя мама снова умерла у меня на глазах, и тот парень с ДЦП, над которым я смеялась, он тоже там был! Он заставил меня изогнуться так, что я, наверно, сломала позвоночник! Я была на операционном столе, где мне отрезали ногу!
По ее грязным щекам катились белые ручейки слез, а щуплое тельце дрожало.
- Ася, пойдем. Я не бросил тебя, я правда пытался тебя достать из стены.
- Из какой, твою мать, стены? Ты сказал мне подождать здесь, а потом тебе позвонил Костян, и ты сказал, что сваливаешь, а домой я дойду сама! Она встала со ступенек и, прихрамывая, пошла вниз. Дима поплелся за ней. Они вышли и оказались на четвертой линии. Мимо них с криками прошла пьяная компания. В доме с арками все окна были целы, а парадная была обычная, закрытая на кодовый замок. Дима вызвал такси, которое и отвезло их обратно в хостел.
С тех пор и Дима, и Ася замкнулись в себе. Их стало невозможно ни вытащить в тусовку, ни позвать просто погулять, ни завалиться к ним домой. Говорят, Димина мама теперь приносит ему продукты – выходить из дома он боится. Ася, как я уже говорил, стала наркоманкой и пропадает неизвестно где. А желания так и не сбылись.
А если Вы вдруг соскучились по самым тяжелым и отвратительным воспоминаниям в своей жизни, в июне, в пору белых ночей, прогуляйтесь по Большому проспекту Васильевского острова в районе 4-5-й линии. На лавочке будет сидеть интеллигентная бабушка в шляпке, блузке с жабо и клетчатой юбке. Спросите у нее, как найти Двор Духов. Только не смотрите ей в глаза, ведь у нее нет зрачков.
Автор: Клара Эверт
Текущий рейтинг: 62/100 (На основе 80 мнений)
