Как смердит Малина

Эта история была написана участником Мракопедии Uze. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.

Описываемые здесь события не поддаются никакой логике. Будьте готовы увидеть по-настоящему странные вещи.

Часть I. Начало

Михаил Прохорович был шестидесятилетним, но тем не менее крепким лесником. Выйдя на пенсию, он уехал в родную деревню, где каждый июль, вот уже 5 лет без исключения он отправлялся на привычный сбор малины, затем варил из собранных ягод варение, которое после шло на продажу соседям, или в соседние деревни. Это занятие приносило ему удовольствие, и даже в какой-то степени придавало его жизни больше значения, позволяло почувствовать себя полезным.

Все детство и юность Михаил провел в Кувакино, маленькой деревушке на берегу Онеги, проживая в многодетной семье из десяти человек, из-за чего жизнь под одной крышей становилась кошмарной. Ни дня не обходилось без очередной ссоры с родителями, братьями и сестрами из-за всяких пустяков. Его отец Прохор много пил и часто хлестал своих детей розгами за любые проступки, считая это единственным верным методом воспитания. Мать семейства Ольга, хоть и не пьянствовала, ничем не была лучше отца, разве что била не так сильно, как папа. Отдельным испытанием был сон. Было трудно разместить пять детей в маленьком доме, по этому большинству, включая самого Мишу, приходилось спать на полу, пока отец спал на слегка потертом зеленом диване у окна, который он совсем недавно купил у соседа Никифора.

Миша с детства был любопытным и жаждущим приключений ребенком, уже в восемь лет он облазил почти весь участок, кроме отцовской “Мастерской”. “Мастерская” представляла собой небольшой бревенчатый сарай, шириной в 2.5 метров и длинной в 4. Снаружи у сарая не было никаких окон или щелок, через которые можно было увидеть, что находится внутри. Обычно, отец мало посещал сарай, но раз в месяц или два, мог пропадать там на целый день. По возвращению он был измотанный и обессиленный, в такие моменты к нему лучше было не подходить. Естественно, папа никогда не давал детям заходить в сарай, а на встречный вопрос “Почему?” обычно отвечал

“Вот те молоток на башку грохнется, тогда поймешь почему.”

Тем не менее, восьмилетнему балбесу Мише ужасно хотелось хотя бы одним глазком посмотреть, что же там находится. К удаче мальчика, такой случай ему предоставился, когда рутинный поход отца выпал на период его запоя, и по окончанию своего службы, он забыл закрыть замок на двери, а лишь накинул на неё засов. Решив, что другого шанса может и не быть, Миша аккуратно покинул дом. Подойдя к сараю, он, силясь снял тяжелый засов и приоткрыл скрипящую дверь.

Первое, что его удивило, это полное отсутствие лампочек, или хоть какого-то намека на электричество внутри сарая. Пройдя чуть дальше, он увидел широкую дырку в полу, занимающую собой половину всего помещения. Из неё до носа мальчика доносился странный, будто кислый запах. Он был знакомый, но Миша не мог понять, что это такое. Ему было страшно заходить дальше, но любопытство взяло верх. Подойдя к дыре вплотную, он наклонился, чтобы рассмотреть её, как вдруг оттуда послышался шорох. Затем из дыры стал медленно вылезать какой-то зверь, быстро перебирая конечностями по стенками отверстия. От неожиданности Миша отпрянул к двери, и стал, не отрываясь наблюдать, что будет дальше. Сначала на верх вылезла непонятная голова, будто слепленная из грязи и мха, лицо, или то, что там было вместо него, в темноте разглядеть было невозможно. Затем наружу показалось туловище животного с человеческими руками. Принюхавшись, зверь начал быстро ползти в сторону мальчика, ловко перебирая своими конечностями. Миша в ужасе завопил, выбежал за дверь и со всей силы захлопнул её.

В панике он прибежал домой и стал сбивчиво рассказывать родителям о том, что случилось. На половине рассказа лицо отца перекосило от ужаса, он выбежал наружу и ринулся в сарай. Вернувшись домой через двадцать минут, разъяренный, он схватил розги и стал бить сына с такой силой, с какой не делал этого никогда.

“Сунешься туда ещё раз, откручу башку, понял?! Я тебя на все лето в погребе запру, будешь там сидеть и реветь, как щас ревёшь, гаденыш малолетний!” – орал он и продолжал бить.

Отец часто пугал своих детей тем, что запрет их погребе, если они не будут его слушаться, хотя погреба у них никогда не было.

В возрасте 20 лет мужчина с облегчением покинул родные каря, уехав работать в Архангельск. Михаил оборвал почти все связи с родственниками. В крупном городе он смог устроиться на завод по производству стройматериалов, а затем, как и полагается, нашел девушку, с которой в скором времени заключил брачный союз. С рождением детей жизнь стала все больше и больше уходить в рутину. В цикле “Подъем - Работа – Дом – Дети - Сон” больше не находилось места для вечерних посиделок с немногочисленными друзьями в городе.

По прошествии 30 лет Михаил остался совсем один. Дети, как и он в свое время, уехали в крупные города, жена умерла от пневмонии в возрасте сорока девяти лет. Городская жизнь превратилась в тоскливое, бесцельное существование. В Архангельске мужчину больше ничего не держало, а потому он отправился в родную деревню, где поселился в пустом отцовском доме, в котором уже как 10 лет после смерти родителей никто не жил. На похороны родителей Михаил не являлся так как родителями их уже давно не считал.

Приехав в дом, он провел небольшой ремонт в доме и забил досками дыру в сарае, по ощущениям ставшую в два раза больше. Пока Михаил заколачивал эту дыру, он не раз обращал внимание на странный смрад, исходящий из неё. Этот запах невольно переносил его в глубокие воспоминания из детства, которые он старательно отметал. Сдружился с соседями и частенько заглядывал к ним на чай или чего-нибудь по крепче.

В этом году он волей случая оказался в гостях у своей сестры Тани. Таня из всех родственников симпатизировала ему больше всех, и с детства отношения с ней складывались спокойнее, чем с остальными родственниками. Приехав к ней, они спокойно провели вечер, рассказывая друг другу о событиях, которые приключились с ними за эти годы. Таня рассказала Михаилу о том, что за время его отсутствия пропали его брат Леша и сестра Маринка. Такая внезапная новость ввела его в ступор, хотя отношения с Лёшей и Маринкой у него были вот уже как сорок лет ровным счетом никакие.

Часть II. Нет пути назад

Сестра жила в Коковке, соседней ему деревне, однако, несмотря на сравнительно небольшое расстояние между двумя населенными пунктами, мест, в которых лучше всего собирать малину, здесь Михаил не знал совершенно, что тем не менее не остановило лесника от привычной ему июльской рутины. Для него сбор малины был не просто развлечением, а сакральным ритуалом, который он не мог заставить себя нарушить.

Собравшись рано утром, он распрощался с сестрой, и стремительно удалился в лес. На кануне своего похода, Михаил с пристрастием расспрашивал Таню о лучших местах сбора ягод. Она в прочем мало чем помогла ему, ведь сама не интересовалась походами в лес, отдавая предпочтение домашнему хозяйству. Идти на поиски с местными лесниками и делить с ними добычу Михаилу решительно не хотелось, так что он решил действовать, опираясь исключительно на свои ощущения.

Одиночный поход сильно ограничивал перемещения, ведь заходя глубоко в лес, возникал высокий риск заблудиться. По ощущениям уже 3 часа прошло с того момента, как он вошел в густой лес. В Архангельской области леса славятся своей густотой, так что ориентироваться в новой местности приходилось на солнце и звериные тропы, по уже протоптанным дорожкам идти смысла не было, ягод там все равно не найдешь.

И вот, уже отчаявшийся Михаил собирался принять горькое поражение, мысленно готовясь к тому, что варения в этом году не наварит и не продаст, как вдруг он отчетливо услышал частое шуршание, медленно приближающееся к нему. Оглянувшись через плечо, Михаил к ужасу для себя увидел волка. Хищник, представший перед ним хоть и был сильно похож на волка, имел какие-то не правильные пропорции тела, а шерсть была местами то ли выдрана, то ли выпавшей. Зверь вдруг резко остановился, и стал сверлить взглядом незадачливого лесника. Михаил тут же дернулся с места и ринулся в бесконтрольное бегство.

В голове подобием альманаха быстро прокручивались разные случаи встречи людей с зверьми в лесу, и ни один из них не заканчивался ничем хорошим для людей. Тем временем шуршание со спины не отставало. Он молился богу, в которого всю жизнь не особо и верил, чтобы тот не подсунул ему под ноги корень дерева или что-нибудь еще. В один момент шуршание за спиной стало отдаляться, это вселяло надежду в Михаила, его суставы начинали побаливать, а дыхание становилось все более сбивчивым. Однако тут произошло то, чего он никак не мог ожидать. Впереди замелькала тень, которая по мере приближения стала принимать очертания еще одного зверя, подобного тому, что гнался за ним. Лесник не смог в подробностях рассмотреть подключившегося к охоте хищника, но ему показалось, что он был ещё более кривой и непохожий на любого лесного зверея, чем “волк”, гнавшийся за ним. Это вселило в Михаила чудовищную панику. Он резко ринулся направо. Перепрыгивая корни сгущающихся вокруг него деревьев, бежал, не разбирая дороги, не думая о том, что ждет его впереди. Со временем деревья начали расступаться, а шорохи за спиной отдаляться. Перед обессиленным мужчиной открылась большая поляна, с нехарактерно низкой травой. Тут же ноги окончательно отказали леснику, и он упал, споткнувшись о мелкую кочку. Организм, до предела вымотанный гонкой на выживание, сдался, и Михаил остался лежать без сознания.

К тому моменту, как Михаил пришел в себя, стоял поздний вечер, смеркалось. В голове калейдоскопом крутились мысли

“Почему волки не сожрали? Может прошло всего несколько минут, и сейчас они прибегут и растерзают меня? Как далеко я зашел? Как я буду выбираться?”.

Здраво рассудив, что идти через темный лес будет бессмысленно, лесник решил подготовить ночлег в лесу. Когда он наконец закончил свои раздумья и все же поднялся на ноги, перед ним предстала картина, в которую верилось с трудом. Вся поляна была усеяна кустами спелой малины.

- “Если тут в разгар сезона ещё все ягоды не смели, значит об этой поляне никто и не знает, видать далеко меня занесло” - подумал про себя Михаил и решил набрать корзину ягод, ведь в перспективе на ближайшее будущее, другой еды ему не представится.

Лесник, набрав полную корзину спелой малины, принялся сооружать себе укрытие. За два часа он соорудил нехитрую лежанку и навес из длинных веток, который, впрочем, служил лишь психологической защитой от темного леса. Закончив всю свою работу, Михаил осознал, что с самого утра совершенно ничего не ел. Весь день стресс заглушал голод, но сейчас он давал о себе знать как никогда.

Лесник пододвинул к себе корзину, почти доверху наполненную ягодами, и принялся ужинать. Взяв горстку из десяти ягод, он быстрым движением руки забросил их в рот, в тот же миг на языке ощущалось пламенное чувство горячи и жжения. Но уже через мгновение горечь сменилась чудесным вкусом, который состоял из такого количества компонентов, что описать его было невозможно. Михаил, отправляя в рот одну горсть ягод за другой, чувствовал себя так, будто есть плоды прямиком из райского сада. Закидывая в рот очередную ягоду, он ощутил, что по его языку кто-то ползает, на секунду в голову закралась мысль, что он сейчас съел червивую ягоду, но их быстро заглушил божественный вкус ягоды. Через десять минут корзина опустела. Это обстоятельство расстроило и одновременно разозлило озверевшего Михаила, и он, не отдавая себе отчет в своих действиях, ринулся в темноту леса в сторону, где как он думал находится загадочная поляна. В конце концов одичавший лесник таки выбрался к поляне и принялся на ощупь искать кусты малины, находя их, он вырывал их с корнем и жадно запихивал в рот. Так он провел ещё какое-то время, однако в конце концов усталость победила, и мужчина в бессилии рухнул по среди поляны.

Часть III. Путь домой

Проснулся Михаил рано утром, когда первые лучи солнца стали светить ему в лицо, пробиваясь через вершины деревьев. Рядом с ним валялась его плетеная корзина для ягод, в которой валялись стухшие ягоды малины, источающие неприятный запах. Мужчина приподнялся и тут же ощутил, что у него во рту что-то движется. Он тут же стал плеваться, стараясь избавится от того, что было у него во рту. Наружу он выплюнул несколько мокрых от слюны комьев земли, в которых увлеченно копошились непонятного происхождения жучки. Они напоминали своим видом бордовую вытянутую мокрицу. Михаил насчитал около шести насекомых, прежде чем в ужасе растоптал их. “Ебаный в рот, блядь!” – в слух выругался Михаил. Судя по всему, эта дрянь пролежала у него во рту всю ночь, от мысли что пока он спал, жуки могли заползти ему в горло, Михаилу скрутило живот, после чего последовал естественный рвотный рефлекс. Наружу вышла бордово – оранжевая неоднородная субстанция, слава богу, жуков в ней не было.

Оправившись от увиденного, он огляделся по сторонам, только сейчас до него дошло, что он находится не на поляне, а по среди лесной рощи. Ему ничего не оставалось делать, кроме как бродить, в надежде на то, что он выйдет к деревне. К удивлению мужчины, пройдя всего каких-то десять метров вперед, он вышел на лесную тропу. Это событие невероятно обрадовало лесника, и он даже позабыл о том, что случилось с ним прошлой ночью. Ориентируясь на следы в грязи, через полтора часа пути он вышел в Коковку и еле переставляя ноги пошел к дому сестры. Дойдя до Тани, обессилены Михаил рухнул прямо под её калиткой.

Пришел в себя он на кровати в доме, вокруг него суетилась сестра, говоря о том, как его искала вся деревня и о чем-то ещё, что мужчина разобрать не мог. Под вечер Михаилу стало лучше, и он попытался сбивчиво рассказал Тане о том, что с ним приключилось, исключив из своего рассказа ягодную поляну. На следующее утро мужчина собрал свои вещи и отправился на автобус обратно в Кувакино.

Прошло 2 с половиной часа, и автобус прибыл в деревню. Михаил вышел из автобуса, и не торопясь направился в сторону своего дома. Автобусная остановка находилась не в деревне, а поодаль от неё, поэтому дорога от остановки до деревни шла через лес. Спустя двадцать минут пути через леc, он вышел к деревне и наконец-то смог вздохнуть спокойно, он очень сильно устал с дороги и от всех событий, произошедших с ним, к тому же у него начала болеть голова и немного темнело в глазах. “Солнечный удар схватил видать” – подумал про себя Михаил. Придя домой, он разулся и сразу же пошел к дивану, на котором провел остаток дня.

Часть IV. Пришествие

Михаил проснулся поздним вечером, у него ужасно пересохло в горле. Он попытался подняться с дивана, но, к своему удивлению, не смог этого сделать. Полностью придя в себя, он понял, что его спина приклеилась к дивану. Мужчина предпринял еще несколько попыток встать, но ни одна не увенчалась успехом. Напуганный своим положением, он в панике нащупал ногой выключатель света на стене, и нажал на него. То, что предстало его взору, совершенно не поддавалось объяснению. Руки были покрыты непонятными шишечками серо – зеленного цвета, однако это было не самым ужасным, из его туловища в пол уходило десятки тонких коричневатых отростков, напоминающих корешки. Все ещё пытаясь вырваться, Михаил попытался позвать на помощь, но его вопль застрял в горле, не дойдя до рта.

В окно справа от дивана был виден соседский дом, в котором все ещё горел свет, и ходили люди. По щекам покатились слезы, ситуация была совершенно безвыходной. Следующие несколько часов прошли как в тумане, их сопровождали лишь стук настенных часов, боль в пересохшем горле и болящие бугры на руках, которые за это время стали заметно больше. В конце концов на смену ужасу пришло необъяснимое спокойствие и смирение, наконец-то Михаил провалился в сон.

Проснувшись следующим вечером, он, к своему счастью, ощутил, что жажда прошла. Радость, впрочем, была не долгой, она прошла после того, когда до него дошло, чем ему это обошлось. На месте вчерашних бугорков на руках выросли кусты, на которых висели сотни ягод, отдаленно напоминающих малину. Они были бесформенные, покрытые странными, пульсирующему прожилками. Двигать руками и ногами больше не получалось, они также как и туловище пустили корни. Кричать, как и издавать какие-либо звуки кроме хрипения уже не получалось, по этому незадачливому леснику оставалось только ждать чуда.

Спустя десять минут по настенным часам, которые по ощущениям стучали все сильнее и сильнее, это чудо таки пришло. Кто-то неторопливо постучал в дверь дома, и подождав около двадцати секунд, не церемонясь открыл незапертую со вчерашнего дня дверь. Через несколько секунд в комнату вошла непонятная, словно склеенная из разных лесных зверей образина. Чудище стояло на двух лосиных ногах, туловище представляло собой сросшихся волков, зайцев и белок, которые, к ужасу мужчины, продолжали двигаться, словно пытались выбраться. У образины было четыре пары человеческих рук, покрытых илом и мхом, также нелепо торчащих из его туловища. Довершала все голова чудовища. Это был шерстяной шар непонятного происхождения, на нем располагались две смотрящих в разные стороны медвежьих пасти с острыми клыками, а на месте лба было множество мелких глаз. Михаил не мог ни двигаться, ни кричать, а лишь наблюдать и плакать.

“Ур-рожа-а-ай поспел” – с наслаждением отрывисто просипела образина, склонившись над беспомощным Михаилом.

Михаилу этот голос показался смутно знакомым, но он не мог разобрать, чей он.

“Ты у меня в погр-р-ребе с-с-сидеть буд-д-ешь, Миш-ша…” – приговаривала дрянь, срывая с него ягоду за ягодой.

На этот раз, Миша не сомневался, что она, или оно говорит голосом его отца.

Боль и гоготание образины не утихали ни на минуту, Михаил окончательно сошел с ума. Когда все ягоды были собраны, чудище принялось за самого мужчину, с легкость отсоединяя ему ноги и руки, как будто те ни на чем не держались, оно присоединяло себе. Когда эта процедура была закончена, многоглазая образина подошла и не церемонясь вырвала ему глаза, переставив себе. Новоприобретенные глаза и конечности, в отличии от остальных, конвульсивно подергивались, будто ещё не успели прижиться на новых местах.

К своему ужасу, Михаил продолжал чувствовать свои руки и ноги, все еще мог видеть глазами, но ничего из этого не поддавалось его контролю. Он беспомощно смотрел, как тварь обрезает корешки, идущие от его туловища в пол, как улюлюкая тащит его тело в сарай, как с лёгкостью вырывает на совесть приколоченные им недавно доски, как спускается в нору, погружая Михаила в темноту неизвестности. Все что осталось, это радостные завывания образины, которая тащила его вниз и вниз, ощущение сырой земли на пальцах и смрад, который теперь казался ему завораживающим и даже приятным. Теперь Михаил отчетливо понимал природу этого странного запаха.

Текущий рейтинг: 47/100 (На основе 16 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать