(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Искаженная память предела
— Shayek, ti no lurot nakh.
(Кажется, это не на нашем языке.)
— Va karet ishna. Tey no lurot darem.
(Я не видел такого раньше. Они пишут иначе.)
— ti merek?
(это опасно?)
Содержание
ХХ.ХХ.2019[править]
Я уже не понимаю, что происходит. Всё растворяется. Это… не похоже ни на солнечный удар, ни на отравление, ни даже на бред. Это — что-то другое. Глубже. Как если бы сама ткань реальности здесь... слегка подгнила.
Может, я схожу с ума. А может — мир. Может, это просто игра, злая, и сейчас я проснусь. Да, точно. Сейчас я проснусь в своей долбанной палатке. Только… где она? Я дотрагивался до её стенки — она вибрировала.
Я знаю, что времени осталось мало. Я это чувствую, как когда задыхаешься во сне — ещё не задохнулся, но знаешь, что вот-вот. Я даже не уверен, зачем пишу. Наверное, чтобы... чтобы структурировать произошедшее. Чтобы хоть что-то в голове стало прямым, а не закрученным в спираль.
26.05.2019[править]
Меня зовут Сергей Костельников, мне 21 год, я - культуролог-практикант. Меня взяли на раскоп в рамках стажировки от Института сравнительной культуры и истории.
Началось все с того, что местные подростки-хиппи искали дикую марихуану в отдаленном от поселков поле, но обнаружили выступающие из земли камни, по их словам, они явно не были частью природного ландшафта. Как оказалось, это были капители древних колонн, которые были погребены под землей невероятно долгое время, но после сильных наводнений почву размыло и стало возможно увидеть их верх. Но, не суть, перейдем к важному.
Объект находился на опушке леса, чуть ниже там протекала речка. Место заурядное, но приятное. В паре километрах от зоны раскопок находился небольшой поселок, первооткрыватели как раз оттуда. 4 колонны выступали из земли, покрыты странным налётом, похоже на порошок из висмута или типа того . Когда мы сняли первые 20 сантиметров почвы, не только я заметил что материал и форма отличаются от тех которые мы видели ранее. Как будто колонны были высечены из полу-агата, полу-хрен знает чего. Орнаменты на капителях тоже выглядели странно: биоморфные формы, сходные с мицелием или нейронными сетями. Тонкие ответвления переплетаются друг с другом, создавая сложный фрактал, уходящий в глубину камня.
Некрополев Аркадий Витальевич, начальник раскопа, с которым я, к слову, был в неплохих отношениях, напрягся как только мы начали снимать первый слой. На вершинах изгибов выбиты символы, напоминающие одновременно древнеиндийскую санскритскую и шумерскую письменность, но они не совпадают ни с одним известным алфавитом. Пыль, оседающая на капители, почему-то через несколько часов исчезла без следа. Ближайший GPS-навигатор терял сигнал в радиусе около 10 метров от колонн, было трудно выставить контрольные точки. Когда Мария Шулер, наш старший научный сотрудник, попыталась сделать снимки объекта камера отказала — разряд аккумулятора произошёл мгновенно. За ужином мы всей группой пытались понять к какому историческому периоду принадлежали колонны и что же это за чудо-материал. Датировать по аналогии не получалось, не Аркадий, ни Мария, ни, тем более, полевые археологи не могли отнести стиль к чему либо найденному раньше. Постройка выглядела как живая структура: плавные изгибы, как у морских раковин или кораллов, будто колонны «выросли» из почвы, слоистая структура, как у агата, но слои как будто подсвечивались в темноте. Порешили на том, что с утра пара человек от группы отвезут образец материала на биохимическую экспертизу в медико-биологический центр, и пошли по койкам. Я просыпаюсь в палатке часов в 5 утра. Выхожу, вижу раскоп, освещённый тускло-красным светом. Эта яма - она огромна, и всё, что в ней, кажется… живым. Всё лежит так, будто кто-то расставил атомы в планомерном порядке. Это спираль, золотое сечение и узор. Тут я слышу голос, который зовёт меня: «Сюда! Тут оно говорит!» Я спускаюсь. Там всё моё: зубы, ложки, дневники, голоса. Мама режет хлеб. Универ. Шепот, не подчиняющийся пространству, времени и физике: «Оно - ты». Земля натягивается, как кожа на барабан. «Ты не ищешь. Ты - находка. Они не ты. Они в тебе.»
Деревья превращаются в колонны. Мое сердце останавливается и я просыпаюсь.
27.05.2019[править]
На улице было прохладно, солнце только показалось на горизонте. Достал сигариллу, чиркнул зажигалкой и терпкий, но приятный дым обжег горло. Мерзотное чувство обволакивало все тело. Решил - пойду прогуляюсь и кофе сделаю. Все равно не вышло бы уснуть снова после этого. «Ты не ищешь. Ты - находка». Жуть, и что это значит? Они не ты, ты они, но не ты, надо бы поменьше думать перед сном чтобы подобная дичь не снилась, господи прости. «Тоже не спится?» - меня окликнули. Я дернулся от неожиданности и обернулся: «Аркадий Витальевич, доброе утро, не пугайте так больше, пожалуйста». Я уже встречался с ним ранее на других раскопах и в университете, всегда восхищался этим человеком. Он очень рано защитил докторскую и получил звание профессора. Еще, Некрополев любил объяснять то, чего многие не понимают, но делал он это не язвив, а будто искренне пытается открыть глаза слушающему. Он был гением в своей области. А его голос, он всегда оказывал странный успокаивающий эффект. Его можно сравнить с мелодией, проникающей внутрь тебя, либо с черной дырой, в которую тебя затягивает и время начинает казаться бесконечным.
— Будешь? - он протянул мне уже вскрытую бутылку Гиннесса.
— Вы серьезно взяли пиво с собой? - я принял бутылку и глотнул. Сливочно-ячменная горечь, мне тоже нравилось это пиво, почему-то напоминало кофе. Точно, я ведь хотел сделать кофе.
Мужчина по-доброму улыбнулся:
— Угощайся, у меня ещё есть. Так почему ты так рано?
— А? А, да так, сны снятся неприятные. Скорее даже гадкие.
— Знаете, Сергей, мне не по себе от того, что мы раскапываем. Вроде штучка симпатичная, а ощущения от неё... ну, не знаю даже. -Он будто не услышал, о чем я говорил.
— Есть момент, а от меня чего хотите? — мне показалось, что я ответил слишком грубо, но он уже начал говорить, не давая мне исправиться.
— Ничего, просто ты под руку попался, вот и сказал.
Мы молча стояли, я докуривал, а он смотрел в небо. Пауза была не неловкой, а очень даже комфортной.
— Кирилл и Олег поедут сдавать породу на анализ сегодня.
Кирилл и Олег - лаборанты, я не знаком с ними лично.
— Чего? А, все, понял, - может мне стоило ещё поспать ?
— Сергей, как думаете, что это?
— Я не знаю.
Погода была приятная, температура около +21°C. Поверхность колонн слегка влажная, снова появился этот налет. Сперва фотоаппараты сбоили, но все-таки несколько фоток сделать удалось. Правда, с сильными засветами и разноцветными всполохами. Мы подумали на радиацию и уже хотели сматываться, но дозиметр показал, что все в порядке. Никто ничего не понял, так что списали все на камеры. В дальнейшем все дружно согласились что фоткать будем на пленочные фотоаппараты. Ручной эхолот зафиксировал значительное понижение плотности почвы на глубине около трех метров. Земля плотная, но при ударах инструментом шел глухой резонанс, будто изнутри звучала отдача. В принципе, все проходило нормально. Солнышко светило, но не обжигало, у всех было хорошее настроение. Мария пыталась понять, что не так с фотоаппаратами, но никаких поломок не заметила и сдалась. Обед, за столом было шумновато. Гремели алюминиевые тарелки, кто-то спорил о структуре орнамента, кто-то слушал радио, кто-то с чего-то смеялся. Аркадий выглядел отстраненным и молчаливым, он избегал зрительного контакта даже с Шулер, хотя раньше они всегда работали бок-о-бок и любили поприкалываться друг над другом во время перерывов. На деревянных ящиках молча сидел хмурый дядька с тарелкой гречки. Полунин Павел, 32 года, радиотехник. Я подсел к нему и спросил, что случилось. -У тебя фон не прыгал сегодня? - он ответил как-то тихо. - Да нет, не замечал. Все норм, мы же замеряли. - Я помню, да. У меня, знаешь затылок болит ещё с утра, аппетита что-то нет. Разбито себя чувствую, а ещё какая-то тревога, ещё и фотографии… В общем на ОЛС похоже либо, я параноик. У тебя такого нет? - Со мной все в порядке, единственное-сон был странный. -Мне тоже что-то снилось, я часа в три ночи подскочил, коньячка бахнул и дальше нормально спал. Не помню что именно.
— Может от коньяка? - Нет, я же немного.
Он морщится, достаёт из нагрудного кармана дозиметр, будто по привычке включает и резко замирает. Прибор показывает скачок фоновой радиации: с привычных 0.18 мкЗв/ч до 0.79 мкЗв/ч в течение примерно 20 секунд, затем возвращается обратно. Мы с Пашком таращимся друг на друга. Его дозиметр откалиброван, все верно, но другие устройства молчат. «Че это нахрен было?» - я спросил техника. «Это не фон. Это что-то... пульсирует. Понимаешь?» - Он тихонько пробормотал это, далее быстро дожевал гречку и сказал, что пойдет поспит часок. Я подошел к Аркадию, сообщил что Павлу плохо. Он даже не посмотрел на меня, просто пялился в сторону южной части раскопа.
Я проследил за его взглядом. Пространство немного плыло, как когда включаешь газовую плиту и смотришь чуть выше огня. Ощущение будто кто-то чуть сдвинул линзы в моих глазах. Я повернул голову - и она не послушалась сразу. Как будто движения отставали на долю секунды. Но я хотел еще посмотреть туда. Внутри грудной клетки стало тяжело, будто воздух стал плотнее. Пространство... расползлось. Оно перестало быть прямым. Линии горизонта выгибаются, будто кто-то взял кадр и начал его сворачивать, сворачивать внутрь - как рулон плёнки. В ушах гул. Постоянный, тянущийся, похожий на шум в самолёте. Или в голове. Всё тело отдавало этим гулом. Мой пульс исчез, время исчезло. И появился ритм. Все пространство двигалось в одном ритме. Это был танец, древний танец. Это видно очень четко, будто мое зрение резко выкрутили на максимум. Человек не может так видеть. Я видел каждый фотон, каждый атом, я видел реликтовое излучение и магнитные поля. Все медленно закручивается спиралью - все пространство как одно целое. Это не было зрительное искажение. Это был излом смысла. Пространство больше не было обычным. Было уже не три измерения, было больше. Оно больше не было понятным. И Оно… смотрело на меня в ответ, втягиваясь в одну точку. Южная часть раскопа. Голос, нечеткий, будто кричат издалека, из другого слоя пространства. Я не могу разобрать, он разделяется и звуковые волны вытягиваются в ниточку, проходящую через мое солнечное сплетение прямиком в центр спирали.
— Долбонавт, куда ты смотришь? -Что с ним? -Давайте уже позовем медика, это ненормально. -Где Аркадий Витальевич?
Точно, Аркадий Витальевич, я же подошел к нему чтобы сказать, что Пашку плохо… А я сказал? Я не помню.
Меня отпустило. Я резко развернулся и пробормотал: «Че?». На меня молча смотрела группа людей, глаза у них были по пять копеек. Аркадия среди них не было.
— Ты упоролся чем-то? - спросила молодая девушка, скорее всего тоже практикантка.
— Чего? - я не мог сконцентрироваться на том, что мне говорят.
— Ты минут 15 просто смотрел прямо. Не шевелясь и ни на что не реагируя.
— Простите, я… я не знаю, дайте пройти. -это все что удалось сказать мне в тот момент.
— Стой, стой, ты куда? Ты точно в порядке? - сказал мужчина, вроде один из археологов.
— Все хорошо… Я просто не выспался. Простите. - я сказал это когда уже проходил мимо них.
— Иди лучше проспись, потом вернешься. Мы скажем что тебе нездоровится. - крикнул мне вслед все тот же мужчина.
У меня заболел затылок.
— Процесс запущен.
Вечер как будто не заметил, что день был другим. Всё было слишком… обычным. Все либо не замечали странности, либо упорно их игнорировали. Скорее всего второе. Самое страшное, что я тоже их игнорировал. Я пытался есть, но всё было будто из резины - вкус не ощущался, запахов не было. Даже вода казалась чуть вязкой. Кто-то пошутил про "расплавленные мозги", я машинально улыбнулся, но не почувствовал своего лица. Казалось, что мозги реально расплавились и сейчас потекут из носа. Павел больше не выходил из своей палатки. Сказал, что у него мигрень и он хочет поспать до утра. Кирилл с Олегом вернулись. Сказали, что сдали образец породы на анализ, но вел себя Кирилл как-то странно: глаза красные, речь отрывистая. Я спросил, всё ли в порядке, он просто пожал плечами: «Нормально. Устали просто». А когда уходил, как будто случайно, сказал: -Тебе ведь тоже снилось, да?
У меня температура тела упала будто градусов на 5, но он уже отвернулся. У костра Аркадий Витальевич так и не появился. Кто-то сказал, что он ходил вдоль леса с диктофоном. Потом его видели у южной части раскопа. Потом не видели вообще. Один из парней, Саша, срывающимся голосом повторял, что земля под колоннами дышит - никто не слушал, но все слышали. Мария долго рассматривала плёнку - всё, что она сфотографировала после обеда, проявилось с жуткими дефектами. -Это брак. Просто засвет. -сказала она, но слишком быстро отвернулась. Честно, я не понимаю почему ни у кого в мыслях не было уезжать. У меня тоже будто в голове блок стоял на эту мысль.
Часам к двадцати трем температура слегка опустилась, но оставалась комфортной. Ветерок с реки доносил запах влажной земли и травы. Вдалеке кто-то храпел - возможно, Пашок уснул и на утро ему будет уже лучше. На базе было тихо и спокойно. Дискомфорта уже не было, казалось, что мы дружно получили солнечный удар и ничего из вон выходящего не происходило. Я быстро уснул под звук колышущихся на ветру листьев.
29.05.2019[править]
Я не помню куда пропало 28 число. Я ничего не помню оттуда, будто все люди на базе проспали более суток.
Я проснулся около 5 утра, так рано, но тело наконец почувствовало себя отдохнувшим. Спать больше не хотелось, я прекрасно себя чувствовал. Прохладно, трава мокрая от росы. Над горизонтом только начинало светлеть. Я закурил, ветерок приятно дул в лицо, на котором невольно появилась улыбка. Я только начал думать, что всё наконец утихло, как заметил его. Некрополев стоял у южного края раскопа. Один, неподвижный. Я стоял метрах в 30 и смотрел. Минуту, две. Он не двигался совсем. Подумал, может, заснул стоя. Подошёл ближе, на всякий случай: - Аркадий Витальевич? Всё в порядке? - Доброе утро, Сергей, - голос нежный и мягкий, но будто запоздал на полсекунды за движением губ. -Ты вовремя. -Что? -я не понял -В смысле «вовремя»? Он не ответил. Повернулся обратно к раскопу и указал на юг:
— Смотри. Видишь? Там, где оно тоньше, - продолжал он. - Там, где шов.
— Какой шов? Аркадий?
И тогда он сказал очень тихо, не оборачиваясь: - Главное не моргай.
Я отошел, сигарилла потухла в руке. Быстрым шагом я пошел в центр базы - поближе к людям, подальше от раскопа и профессора.
Голова немного гудела, будто давление подскочило. Курить расхотелось.
В центре базы было уютно: в буржуйке догорали угли, Кирилл, который судя по всему только проснулся, делал себе кофе. Он уже выглядел нормально, обыкновенный Кирилл. - Доброе утро, Серег. Как спалось? Есть покурить? - Доброе, все в порядке. А, на возьми, - я протянул ему потухшую сигариллу. - Выручаешь, сделать тебе кофе? - Давай.
Я обернулся: Аркадий исчез куда-то - наверное, пошёл к своей палатке или за бумагами… Или снова бродить с диктофоном, пронеслось в голове. Я уже начал думать, что утренний разговор мне привиделся.
— Серег, -снова начал Кирилл, -Как все проснутся я расскажу про анализ, там афигеть. Если кратко - никто ничего не понял.
Я был не удивлен. Мы продолжили раскопки. Пытались покончить с этим как можно быстрее. Почва всё ещё странно резонировала при ударе, как пустота под тонкой коркой. Шулер ходила с пленочным и сделала пару хороших кадров. Чистых. Без засветов.
Обед был таким же, как вчера, только никому уже не было плохо.
— Ну, расскажите уже, - бросил кто-то из толпы. -Чего вы с утра таитесь?
Кирилл бросил взгляд на Олега и вздохнул. Тот кивнул.
— Мы сдали материал на биохимический анализ, -начал Кирилл, отламывая хлеб.
Олег сразу перебил его:
— Это не похоже ни на одну земную структуру. Вообще ни на одну.
За столом стало тише.
— Материал плотный, но при этом как будто живой. Он не содержит привычных органических соединений, но ведёт себя так, будто способен к адаптации.
— Не понял, - бормотал кто-то из археологов. - Ты сейчас про что?
— Про саму структуру, - начал Олег. -Мы соскребли небольшой кусочек. Наутро он восстановился. Под микроскопом видно: он растёт. Медленно, но точно по фрактальной схеме. Это система.
— Вы хотите сказать, что мы нашли живое существо? -спросил кто-то с явной насмешкой, но фраза быстро растворилась в тишине.
Кирилл покачал головой:
— Не живое. Но оно реагирует. В нём есть целенаправленность. Это не просто камень. У него есть... поведение. Кто-то захихикал, нервно.
— Мы пока просто фиксируем, не изучаем. Но элементный состав этого объекта не укладывается в таблицу Менделеева. Там есть структуры, которых не должно быть. Он слишком сложен. Слишком… не отсюда.
Я медленно перевел взгляд на Аркадия. Тот смотрел в сторону, сжимая вилку чуть сильнее обычного. Потом медленно повернул голову. Лицо было мёртвенно-спокойным, но глаза были будто он сейчас заплачет.
— Вы в порядке? -спросил я, нахмурившись.
— Оно уже внутри. Это сознание, -произнёс Аркадий. Голос был слишком ровным, как будто чужим. Он ушел. Никто не двигался. Я встал и молча пошел за ним. Мы медленно шли к раскопу. Он снова сказал мягко, обычным голосом: -Смотри, в южную часть. Линия горизонта начала медленно плыть. Профессор положил руку мне на больной затылок и наклонил мою голову. -Ты ведь уже видел, - его голос начал звучать глухо. - Я тоже вижу, сейчас, я смотрю с тобой, - он начал шептать где-то около моего уха, -тебя зовут…
Резкий звон, все гудело. Я не мог пошевелится, мне стало тяжело дышать. -Потерпи, -чьи-то руки держали меня за плечи, -сейчас ты поймешь…
Снова оно. Все складывается, встает планомерно, как в моем сне, оно бредет куда-то. -Смотри на ближайшую колонну, - шепот на ухо, такой знакомый голос, но чей он… И я посмотрел. На ней - узор. Не орнамент, нет... это песня, выцарапанная когтями по камню. Я пытаюсь смотреть, взгляд проваливается - как в веко бога, который никогда не моргает. Линии… они не идут по кругу. Они идут вовнутрь. Каждая спираль уходит вглубь, и мне кажется, что если я начну следить взглядом - то уйду за ней, и назад дороги не будет. Это карта. Но не местности - скорее, структуры реальности, я клянусь, я вижу, как она сужается, как зрачок под светом. Глаз. Он смотрит. Не наружу - вглубь. В меня. Как если бы кто-то выдохнул вселенную, и она легла на камень. Как будто кто-то пробует вспомнить, как выглядит человек, но вспоминает неправильно. Он улыбается мне. Я не могу. Темнота. Я падаю в бездну.
ХХ.ХХ.2019[править]
Я проснулся в своей палатке, было уже темно. Телефон разряжен, сиг нету, зажигалки тоже. Вылезаю, голова просто раскалывается, печет затылок, все плывет. Еле как шагаю в центр базы. Вижу - все сидят, кто-то молча, кто-то с кем-то переговаривается. Как-то темно, свет только от костра. Генератор не работает. Голова болит как от сотряса.
Я сажусь на землю около ящиков, держусь за голову. Всё ноет - затылок горит, виски колотит. Воздух тяжёлый, будто натянутый целлофан. Кто-то рядом хрустит сухариками. Я поднимаю глаза. Все сидят. Вроде как обычно. Но не так.
Вижу Марию - сидит рядом с одним из практикантов, смотрят на костер. Улыбаются. - Мария, что случилось?.. - спрашиваю. Голос у меня сиплый. - А? - она поворачивает голову не ко мне, а чуть мимо. — Тебя Аркадий уронил. Ты упал затылком на капитель, -она говорит спокойно, медленно и размеренно. — Все в порядке, не переживай.
— Что?..- я впадаю в ступор. Она снова поворачивается к костру. Всё. Словно меня и не было.
Я пробую обойти круг. Кому-то - кивнуть. Кому-то - задать простой вопрос. "Есть зарядка?", "Где Олег?", "Что со связью?" Все отвечают - но как-то без выражения, рассеянно. Вроде всё нормально - но это «нормально» липкое, как кисель.
— Всё нормально, - говорят они. — У тебя, может, давление. — Отдохни, не парься.
Да я не парюсь. Я просто не понимаю, почему вы такие спокойные.
Закрываю глаза и просто слушаю. Резко нарисовался Олег, спросил куда переместить вехи... Он замер, потом сказал: "Ну, те штуки, что ставим... палки..." Никто его не поправил. Он просто ушел. В лес. Меня начинает накрывать паника. Я быстро иду к палатке, беру свои шмотки, брезент вибрирует. Меня окликнул мягкий голос. Я резко оборачиваюсь, пытаюсь включить фонарик, но он не работает. Холодная рука берет меня за рукав. Это Аркадий, он молча ведет меня куда-то, не к раскопу, а в лес.
— Сергей, послушайте, - начал он в привычной манере. — вы ведь видели, с ними что-то не то. — Я молчал. — Нам надо уходить отсюда.
В моих глазах на миг появилась надежда, неужели все будет хорошо? Он резко останавливается и поворачивается. Его рука тяжело падает мне на плечо, во второй руке у него что-то блестит: -Мне надо вставить это тебе в солнечное сплетение. Чего?.. я не мог разглядеть его лицо. Меня прошиб ледяной пот, я не мог пошевелится. Была кромешная тьма, только камешек в его руке блекло мерцал бирюзовым и фиолетовым цветами.
Я побежал. Обратно на базу, свет от костра ещё можно было разглядеть.
Я бежал, бежал дольше чем мы шли с Аркадием. Бежал бесконечно долго, все плыло, я не видел линию горизонта, я уже ничего не видел.
Это был не костер. Это светилось что-то под землей между колонн. Базы не было. Никого не было. Я позвал Аркадия - его тоже не было.
Я пишу это в тетрадь, которую взял тогда в палатке, очень долго пишу, света становится больше, он растекается по поверхности сущего. Скоро он поглотит меня, но мне уже ясно, это благословение. Конец наступил, как только мы увидели эти колонны. Это было неизбежно. Колонны… они существовали и будут существовать, они повсюду. Мне уже не больно, я стану одним целым с вечностью. Это проход в высшее. Неосязаем в каждом возможном исходе событий. Это конец. Это центр спирали.
Текущий рейтинг: 49/100 (На основе 12 мнений)
