(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Звонок в никуда
Я пришёл в связной отдел, будучи ещё молодым практикантом. Платили очень мало, но мне были нужны деньги, чтобы содержать больного дядю, с которым я жил осле несчастного случая, произошедшего с моей семьёй. Поначалу дядя был крепким мужчиной, имевшим своё дело. Но болезнь застала его врасплох. Он потерял свои сбережения и слёг в постель. С каждым днём денег становилось всё меньше, и мне стало нечем платить за университет. Дядя, по сути, заменил мне отца и мать, и я был готов на всё, только бы сохранить ему жизнь. Пройдя экспресс-курс обучения в связной корпорации, меня приняли на работу.
Будучи практикантом, мне приходилось иногда работать по несколько смен подряд, только бы унести домой хоть какую-то разумную зарплату. Через месяц я избавился от своего практикантского бремени и перешёл в разряд полноценного сотрудника. Мой начальник видел мою устремлённость к работе, и одним пятничным утром дал мне удостоверение о повышении. Я был несказанно счастлив, и в тот же вечер заказал для себя и дяди еды из недорогого ресторана.
Так я проработал год, принося домой приличную зарплату, которой хватало сполна. Дядя шёл на поправку, вставал с кровати, очень медленно, но уже без моей помощи ходил в туалет и ванную. Я начинал задумываться о возвращении в университет. Однажды, когда я вернулся домой вечером, то увидел, что дядя умер.
Скоро приехавшие врачи покачали головой и сказали, что здесь уже ничего нельзя делать. Оформив все документы, они забрали тело, назначили время, к которому я должен приехать в морг, а затем уехали. Всю оставшуюся ночь я провёл в слезах у дядиной кровати, всхлипывая, а затем успокаиваясь и снова крича от боли и обиды. Я не знал, за что мне досталась такая участь — потерять обоих родителей, а вскоре и ещё одного очень близкого мне человека. Под утро, накричавшись, я ушёл к себе в комнату.
Утром позвонил в отдел и попросил начальника оформить мне больничный. Мой начальник, Фёдор Николаевич, милый старичок, несмотря на то, что проработал в отделе связи доброю половину своей жизни, был на удивление очень сообразительным и эрудированным. Иногда мне казалось, что по взгляду и по голосу он может понять, что случилось у человека. Я не был исключением. Уже с первых минут разговора он понял, что что-то не так и попросил всё ему рассказать. Мне было некому высказаться, кроме как ему, и я излил ему всё, что прошло за последний год. Про все мучения, что пришлось пережить мне и моему дяде. Фёдор Николаевич молча меня выслушал, выразил свои соболезнования и поддержал меня тем, что разрешил звонить ему в любое время по любым вопросам, а затем подтвердил мой больничный.
За время своего пребывания дома, у меня успело многое измениться. Вместе с большой утратой я обнаружил, что жить становилось легче. Исчезло присутствие больного человека, на которого уходили все заработанные деньги. Я смог позволить себе нормально питаться, а не самыми дешёвыми продуктами, которые я покупал в ларьке. На похоронах у дяди был лишь я, а две его сестры, которые сами еле ходили и выглядели ненамного лучше его при жизни. Постепенно мой больничный подошёл к концу. Когда в понедельник я приехал в связной отдел, ко мне лично вышел Фёдор Николаевич.
— Задержись сегодня после работы, — прокряхтел он и ушёл в свой кабинет.
Я удивлённо кивнул, а коллеги завистливо на меня посмотрели. Ведь не каждый раз сам начальник подходил к кому-либо из них для решения какого-нибудь вопроса. Так, думая о вечере, я отработал свой первый после больничного рабочий день. Уже село солнце, и коллеги тали расходиться по домам.
— Кого ждёшь? — спросила перед уходом Марина, заведующая ремонтным отсеком.
— Я ещё не закончил со своими обязанностями, — я попытался отвертеться от ответа.
— Да что ты мне рассказываешь, — фыркнула Марина, — я работаю здесь столько, сколько тебе и не снилось, а с начальником лично не говорила ни разу.
— На что ты намекаешь? — возмутился я, — ты сама видела, что он подошёл ко мне первым.
— Ой, ну ладно, — съязвила она, — хорошего вечера.
Она накинула на себя пальто и вышла из отдела. Я доделал оставшуюся работу и стал ждать, пока ко мне выйдет начальник. Через полчаса дверь его кабинета открылась, и он кивком позвал меня к выходу.
— Домой торопишься? — спросил он.
— Нет, что вы, куда мне торопиться, — ответил я.
— Может, поедем перекусим чего-нибудь? — предложил он, — я за день ограничился одной чашкой кофе.
Я, конечно, согласился, а Фёдор Николаевич, потирая свой живот, взял свой портфель и вышел следом за мной из отдела. Мы сели в его автомобиль и поехали в кафе, расположенное недалеко от моего дома. Я был там последний раз, когда гулял с дядей в парке, и, когда я вошёл туда с Фёдором Николаевичем, в голову ударили острые воспоминания. Возможно, начальник это заметил, но виду не подал. Мы сели за столик и заказали два комплексных ужина. Когда принесли еду, я вопросительно посмотрел на него, ожидая ответа, по какой причине мы здесь и сейчас.
— Да я понял, что ты весь день ждёшь объяснений, — усмехнулся Фёдор Николаевич, — сейчас всё расскажу, ты готов?
— Несомненно, — я кивнул головой, осознавая, что совершенно не готов.
— Ну хорошо, — начальник положил в рот кусок котлеты, — но то, что я тебе расскажу, должно остаться между нами, понял?
Он задал этот вопрос настолько строго и неожиданно, что я от неожиданности уронил на пол чайную ложку со стола.
— Конечно понял, — прошептал я.
— Работая в связном отделе уже не первый десяток, — начал Фёдор Николаевич, — много всего интересного я повидал. И каких только моделей телефонов не видел, и с какими вирусами сетевыми только не встречался…
Я не понимал, к чему начальник всё это рассказывал, но продолжил слушать.
— …А когда я сам стал начальником, мне стало доступно то, что доступно далеко не каждому рядовому сотруднику, — он указал на меня пальцем и положил на стол свой портфель, — вот этот агрегат.
Он расстегнул портфель, и я увидел, что в нём лежит какая-то пластина, на которой находились какие-то кнопки, и из которой выходили разноцветные провода. Становилось всё более удивительно происходящее за столом, и я замер в ожидании дальнейших объяснений.
— Ничего особенного, — подчеркнул начальник, — но и не всё просто. Этот прибор, лежащий у меня в портфеле, позволяет прослушать абсолютно все разговоры на той или иной телефонной линии.
Такого я никак не ожидал. Чтобы начальник, божий одуванчик, подслушивал?
— Это же… — начал я.
— Незаконно, да, знаю, — завершил мои слова Фёдор Николаевич, — не спрашивай, где я раздобыл эту вещицу и, тем более, никому про неё не говори, мы же договаривались, помнишь?
— Помню, — ответил я, — но… зачем вы это достали?
— Я отдаю это тебе, — сказал начальник, — в любом случае, доступа к разговорам у тебя не будет, зато сможешь связаться кое с кем.
— Простите, я ничего не понимаю, — виновато посмотрел я на Фёдора Николаевича, — с кем связаться? Что вы имеете в виду?
— В портфеле есть инструкция, — успокоил меня начальник, — больше ничего говорить не буду, но, запомни ещё раз, никому ни слова. Здесь уже тогда пойдёт вопрос о нашей безопасности.
Я хотел уже задать очередной вопрос, но Фёдор Николаевич укоризненно покачал головой.
— Я знаю, тебе тяжело после смерти дяди, — он похлопал меня по плечу, — возможно, это тебе как-нибудь поможет. Главное, следуй тому, что написано в инструкции, ни в лево, ни в право. А теперь давай поедим, всё остыло.
И правда, суп был уже холодным. Фёдор Николаевич был голоден и съел всё очень быстро, а я ел неспеша, обдумывая слова, только что сказанные моим начальником. Когда я доел, он предложил подвести меня до дома. Ехали молча до самого подъезда. Когда приехали, начальник попрощался.
— Не забудь, о чём мы говорили, — сказал он, — даю тебе отгул ещё на три дня, чтобы со всем разобраться. Потом придёшь на работу, расскажешь, — он вложил мне в руки портфель.
Я вышел из машины.
— И ещё, — добавил Фёдор Николаевич, — все риски, связанные с законом, я беру на себя, но их не возникнет, если ты будешь держать язык за зубами.
Он улыбнулся и уехал, а я медленно поплёлся к себе в квартиру. Мысли путались, жутко болела голова, так что я отложил портфель и лёг спать. Снились мне какие-то обрывки. Телефоны, номера, какие-то непонятные проводные конструкции.
Первым делом, когда я проснулся, то открыл портфель, выложил непонятную вещь на стол и достал бумажку из внутреннего кармана портфеля. Мелким шрифтом было написано: «Инструкция». Я развернул лист и принялся читать.
«Дорогой друг, если ты стал обладателем того, что держишь сейчас в руках, то считай себя счастливым человеком. Благодаря этой вещи ты можешь подслушать чужие тайны, узнать радости и печали, когда угодно и где угодно. Но именно для тебя эта вещь будет выполнять совсем иные функции. Считай, что перед тобой лежит твой персональный джинн…».
После этих слов я совсем растерялся. Фёдор Николаевич никогда не был глупым человеком, тем более с головой дружил. Но то, что было написано на бумаге, не входило ни в какие рамки. Я покачал головой и продолжил читать.
«…персональный джинн, или исполнитель желаний, называй как хочешь. К сожалению, выполнить я могу только одно, да и выбор у тебя в нём ограничен. Всё, что я могу, так это связаться с тем, кто ушёл из жизни и вернуть его в твой мир из мира иного…».
Я достал из кармана телефон и стал набирать номер начальника. Чёртов старый шутник! Когда у меня случилось горе, он посмел насмехаться надо мной. Я уже был готов позвонить, но вдруг вспомнил его вчерашние слова с просьбой ничему не удивляться. Я вздохнул и убрал телефон, а затем продолжил читать.
«…из мира иного. Обязательное условие — человек, которого ты хочешь вернуть, должен был пользоваться телефоном, но чтобы после него с этого телефона никто не звонил. Если же после смерти кто-то позвонил с его номера, то у тебя ничего не выйдет…».
После смерти дяди его телефон лежал на тумбочке. Я проверил его историю вызовов и убедился, что последний раз по телефону говорил дядя за несколько часов до своей смерти.
«…не выйдет. Если же умерший говорил последним, то можешь приступать. Всё просто. Подсоедини свой телефон к пластине жёлтым проводом и набери на панели номер телефона умершего, а когда он ответит, попроси вернуться. Учти, это твоя единственная возможность. Выбери именно того человека, которым сильно дорожил и жить без него не можешь. А главное — не перепутай цифры. Возможно, позовёшь кого-нибудь другого, а то ещё хуже. Удачи.».
Я почувствовал, как тело покрылось потом. Тут было два варианта развития событий: или Фёдор Николаевич подлец, решивший надо мной поиздеваться, либо и правда всемогущий, обладающий силой оживлять человека, подвластной самому Богу.
Я подсел к диковинной пластине и соединил её жёлтым проводом со своим телефоном через разъём от наушников. Пришло уведомление, что телефон связан с неопознанным устройством. Дрожащими руками я стал набирать на панели номер дяди: восемь, девять, одиннадцать, 342, семьдесят, пять, четы… От волнения палец соскользнул и набрал цифру три.
— Номера не существует, — раздался мужской голос из небольшого микрофона сверху пластины.
— Чёрт! Чёрт! Чёрт! — я схватился за голову, — ну как так можно было?
Я принялся набирать номер заново.
— Звонок более недоступен, — раздался мужской голос.
— Идиот! — я ударил себя по щеке, — что я наделал!
Возникла надежда на то, что Фёдор Николаевич сможет мне помочь. Я быстро упаковал пластину в портфель, оделся и наспех вышел из дома. Через какое-то время прибыл запыхавшимся в связной отдел.
— Ой, кто пришёл, — улыбнулась Марина и встала у меня на пути.
Я оттолкнул её и направился к кабинету Фёдора Николаевича. Он сидел у себя за столом и подписывал какие-то документы. Он посмотрел на меня и, что неудивительно, сразу понял, что я обеспокоен. А после этого мне стало по-настоящему страшно. Никогда не видел начальника нервным. Но при виде меня у него забегали глаза и затряслись руки.
— Фёдор Николаевич! — начал я, — мне срочно нужна ваша помощь!
— Тише ты, не ори, — приказал начальник, — рассказывай, не тому человеку позвонил?
— Фёдор Николаевич… — мне было страшно признаться, — я позвонил на номер, которого ещё нет.
Начальник замолчал. Затем встал, подошёл ко мне и выхватил из рук портфель.
— Убирайся вон из отдела, — прошептал он.
Я оторопел.
— Ты, идиот, ты хоть знаешь, что ты натворил? — прошипел Фёдор Николаевич, — хотя, это уже не мои проблемы, разбирайся со всем сам.
— Что? — чуть не плача спросил я, — вы же говорили, что поможете мне, если что!
— У тебя была инструкция! — вскрикнул начальник, — а то, что ты криворукий, это не мои проблемы! Знаешь, что ты сделал? — он подошёл ко мне вплотную, — ты позвонил в никуда и призвал оттуда нечто. Что это, я не знаю и знать не хочу. Убирайся, ты уволен.
Он открыл дверь своего кабинета и вытолкнул меня. Я вышел из отдела под насмешки Марины и других коллег. Мысли путались, но постепенно я их начал структурировать.
Итак, начальник, в силу своего возраста, сбредил. Нашёл какую-то пластину, возможно, из какого-то системного блока, записал туда набор определённых слов и придумал дурацкую инструкцию. Ну в самом деле, что это вообще такое? Мёртвые… Призвать из мира иного… Умер, значит умер!
Я усмехнулся над старым психом и в хорошем настроении пошёл домой. Когда поднялся к себе в квартиру, то, наконец, ощутил полную свободу. Отсутствие больного дяди, отсутствие изматывающей работы и отсутствие психа-начальника. Теперь я мог накопить денег на какой-нибудь другой, хоть и менее оплачиваемой работе, а затем заново поступить в университет.
С такими мыслями я сел перед телевизором и стал смотреть какой-то второсортный боевик, наслаждаясь свободой. Но вечером настроение у меня снова испортилось. Зазвонил телефон. На экране появился номер Фёдора Николаевича. Я выключил телевизор и нехотя взял трубку.
— Да, Фёдор Николаевич, я вас слушаю, — язвительно начал я.
— Володя, привет, — спокойным голосом произнёс мой начальник, — пожалуйста, не бросай трубку и выслушай меня, это очень важно.
Очень хотелось отключиться и продолжить смотреть фильм, но я, того не ожидая, разрешил начальнику говорить.
— Не по телефону, — попросил Фёдор Николаевич, — подходи к кафе, где мы ужинали, пожалуйста.
Я знал, что не должен этого делать. Но я начал одеваться. Я ругал себя, но продолжал одеваться, зная, что создаю себе новые проблемы. Я вышел из дома и направился в сторону кафе.
И правда, у здания, в темноте, стояла машина начальника. Я подходил ближе, как вдруг её фары загорелись. Тот, кто сидел за рулём нажал на газ. Машина тронулась и поехала прямо на меня. Я попытался отскочить в сторону, но не успел. Автомобиль задел меня, я упал и больно ударился головой об асфальт. В глазах начало темнеть. Последнее, что я увидел, так это то, что ко мне подошли двое — мой начальник, вышедший из машины и ещё кто-то, чьего лица я разобрать не смог. Наконец, глаза полностью закрылись.
…
Я почувствовал у себя на лице капли холодной воды и открыл глаза. Передо мной стоял начальник и прыскал на моё лицо водой. Я обнаружил себя в полутёмной комнате, связанным на стуле.
— Он проснулся! — позвал кого-то начальник, а затем повернулся ко мне, — Володя, извини меня, он заставил меня тебе позвонить.
Дверь в комнату распахнулась. Крупный мужчина в старой одежде и рваной шапке встал в углу комнаты.
— Подойди сюда, старик, — раздался его голос.
Этот голос я сразу узнал. Голос оператора, говорящего с диковинного устройства.
Фёдор Николаевич испуганно посмотрел на меня, а затем медленно направился к мужчине.
— Я сделал всё, что ты просил, отпусти меня, — взмолился начальник.
— Ты — лишние глаза и лишние уши, — сказал мужчина, — на колени.
Фёдор Николаевич опустился на землю. Мужчина резко достал из-за спины какую-то палку и ударил начальника по голове. Тот застонал и полностью свалился на пол. Мужчина переступил стонущее тело и направился ко мне. Когда он подошёл ко мне вплотную, то я, наконец, смог разглядеть его лицо. Лучше бы я этого не видел.
У мужчины в прямом смысле слова лица как такового не было. Лишь чёрная поверхность, без глаз, рта, носа и ушей. Каким-то образом я мог слышать его дыхание и то, что он говорит.
— Володя, — начал он, — ты ведь помнишь, как звонил мне когда-то? Надо было тебе звонить своему дяде, который надолго застрял в том мире, из которого ему уже не выйти. Но ты помог выйти мне.
— Да кто ты такой? — завопил я, толи от страха, толи от гнева.
— Я? — мужчина усмехнулся, — а я никто, меня не было, пока ты меня не вызвал. Думаешь, люди просто так на свет появляются? Прежде всего идёт чистая энергия, из которой всё состоит. Потом, во время зачатия часть этой энергии попадает в женщину вместе со сперматозоидами, а дальше ты уже, наверное, знаешь.
— Ну а я тебе зачем? — из моих глаз потекли первые слёзы.
— Ты мне как раз не нужен, — ответил мужчина, но, понимаешь, моё время не пришло. Я не должен был здесь оказаться сейчас, а ты взял и нарушил законы появления людей на свет. Ну, раз так, придётся нам с тобой поменяться.
— Что ты имеешь в виду? — всхлипнул я.
— Всё просто, — ответил он, — я займу твоё тело, а ты станешь энергией и, возможно появишься на свет уже сегодня от других родителей, возможно, через сотни тысяч лет. Энергия бесконечна, мой друг, и неизвестно, когда настанет именно твой черёд.
Душа ушла в пятки. Я стал молить таинственного мужчину о пощаде, но он лишь язвительно фыркнул. Сначала он снял с себя рваную шапку, оголив полностью чёрную голову, без единой выпуклости, как у манекена, а затем сбросил с себя остальную одежду. Передо мной стоял абсолютно гладкий человек, если это можно было назвать человеком. Сгусток энергии, обрётший форму.
Он дотронулся своей рукой до моего лица, и я почувствовал резкую боль, будто бы кто-то растягивает мою кожу. Чёрная энергия стала сливаться с моим телом. Боль начала сменяться полным отсутствием физического восприятия. Я начал осознавать, что через некоторые мгновения исчезну из материального мира и отправлюсь туда, где находятся все умершие и не родившиеся. За мужчиной послышалась какая-то возня. Краем глаза я увидел, что Фёдор Николаевич с трудом поднялся с пола, взял палку, которой его ударили, и медленно направился к нам. Видно, мужчина его не услышал, поэтому буквально через секунду палка прилетела ему точно в голову. Я уже обрадовался тому, что сейчас не званная энергия исчезнет.
Но мои надежды не оправдались. Палка вместе с рукой начальника прошла через тело мужчины будто бы нож через масло. Сразу же добрая половина Фёдора Николаевича почернела.
— Держись, Володя, — сказал он и бросил мне небольшой ножичек, который он успел достать свободной рукой из кармана.
— Что ты натворил? — завопил мужчина, — теперь я стану твоим немощным телом!
— Не станешь, — усмехнулся начальник и стал бить свободной рукой себя по лицу.
Я разрезал верёвки ножичком, а мужчина пытался освободиться от тела моего начальника. Но Фёдор Иванович не давал ему отсоединиться, заставляя всё больше сливаться с ним в одно тело, не переставая избивать себя.
Я разрезал последнюю верёвку. Ничего чёрного на Фёдоре Николаевиче не осталось, но это был уже не мой начальник, а лишь его изуродованное ударами тело.
— Ты всё испортил, — прошипел этот человек и пополз в мою сторону, истекая кровью.
Около самых моих ног он остановился, а голова его от бессилия свалилась на пол. Человек перестал дышать.
— Вернулся туда, откуда пришёл, тварь, — сквозь зубы произнёс я и вышел из комнаты. Оказалось, что я находился в подвале дома, расположенного недалеко от кафе, в котором мы с Фёдором Николаевичем недавно обедали.
Вокруг подъезда уже собрались зеваки, видно услышавшие звуки, доносящиеся из подвала. Какой-то мужчина заглянул внутрь, а затем выбежал и схватил меня. Стал обзывать убийцей и просить людей вызвать полицию.
Мне было уже всё равно. То, что я пережил несколько минут назад совершенно не укладывалось в моей голове. Несмотря на всю сумбурность происходящего, я понимал, что всё произошло наяву.
Как в тумане приехала полиция со скорой, как в тумане тело Фёдора Николаевича погрузили на носилки, а меня повезли в участок. Несколько дней готовили протокол, в ходе которого смерть начальника списали за самоубийство, так как его кулаки были избиты в кровь, а на лице были отпечатки его пальцев.
Через какое-то время меня выпустили. Я узнал, что место Фёдора Николаевича заняла Марина. Я не пошёл туда, зная, что мне будут там не рады. Денег на престижный университет не хватало, и мне пришлось поступить в колледж, подрабатывая в мелкой конторе. Судьба таинственного прибора осталась для меня неизвестной, чему я был несказанно счастлив, ведь всё, что произошло, осталось позади.
Текущий рейтинг: 38/100 (На основе 29 мнений)
