Приблизительное время на прочтение: 10 мин

Запахи

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск
Pero.png
Эта история была написана участником Мракопедии Konstantin Creep. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.


Борис Дорошенко всегда восхищался шерстистыми мамонтами. Особенно, его поражало слово «шерстистый». Интересно, люди делали свитеры из шерстистых мамонтов? Он залип на постер, где изображалась охота древних людей на мамонта. Если бы его голова не раскалывалась от боли, он мог бы наслаждаться этим постером. Это почти как наблюдение за охотниками прошлого, но только на безопасном расстоянии. Но головная боль Бориса Дорошенко была очень сильной, а постер его только раздражал, ровно, как и встреча с этими экошизиками. Один экошизик заблокировал вид на постер каким-то другим безумным постером.

— Вы – настоящий нацист, который превращает людей в глухих и слепых, – визжал самый главный из них, неприятный тип с треугольной головой, соломенными кудрявыми волосами и глубоко посаженными глазами, скрывающиеся за очками. - Когда мы были хищниками, всего на несколько шагов превосходя животных, наши чувства были развиты. В наши дни, грязь, шум и все отходы жизни лишают нас этих чувств. И это все ваша вина! – показал он пальцем на Бориса Дорошенко, директора АгроХимПрома.

— Кеша, правильно? Иннокентий, АгроХимПром – не единственный завод здесь. Как долго вы ещё будете нападать на нас? – перехватил диалог заместитель директора Касагов, видя, как Дорошенко уже нервно трет свой лоб.

— Посмотрите туда! Сколько сгустков дыма вы можете сосчитать? - тыкнул экошизик в окно, где дымили трубы завода - АгроХимПром занимает триста гектаров. Ваша компания производит очень вредные пестициды. АгроХимПром воняет. Эти заводы выделяют невероятное число ядовитых газов, испарений и дыма. И все становится только хуже – жестикулировал он, пока за его спиной переминались соидейники, державшие постеры со всякими зверушками - Потому что за этим заводом следует ещё завод и ещё. Я вас не выделяю. Я вас включаю!

— АгроХимПром прошел все федеральные проверки на соответствие стандартам загрязнения, – сухо произнес 37-летний директор химпроизводства.

— Стандарты! Ха! - заулыбался любитель природы - Ваша компания и все остальные заплатили чиновникам с Москвы, чтобы они написали эти стандарты!

— Да? - спросил Дорошенко, с каждым словом все повышаю тон - А как насчет пожертвований от АгроХимПрома вашим мерзким экологическим группам?

— Что насчет этого? - парировал юный натуралист - АгроХимПром поддерживает то, что можно назвать имиджем, это хороший пиар. Но группы, которым вы платите, лишь ваши марионетки. Они говорят, что ваша индустрия полезна, стоит вам указать им, и все медиа, считают, что это правда.

— Боже! Вы только послушайте этого параноидального … - искал в своем лексиконе повежливей слово Дорошенко - глупца.

— Паранойя. Кхе. – начал покашливать борец за природу - Как вы можете смотреть в это окно и говорить, что у меня паранойя?

— Вы отвратительны. Что за безумие. – отрезал Дорошенко.

— А сейчас, Борис Дмитриевич, рассмотрит вашу жалобу, – пытался как-то уже закончить эту встречу его заместитель Касагов - Может быть, АгроХимПром пожертвует их группе.

— Мы не продаемся, – понял намек лидер экогруппы и направился к выходу из кабинета директора - Просто прекратите загрязнение. Это все, чего мы хотим! – и последний вышедший паренек, державший плакат с уточками, закрыл дверь.

— Им не нужны деньги? – смотрел на дверь кабинета Касагов.

— А вот теперь эти люди стали очень опасными, – подытожил Дорошенко и попросил секретаршу Клавочку принести таблетки от головы.

Но в эту ночь, дома, голова Бориса Дорошенко была готова разорваться от непрекращающейся боли. Он проглотил еще две таблетки и запил крепким напитком. Как же болела его голова, мучился Борис Дорошенко, ворочаясь в кровати.

Утром он почувствовал себя лучше.

— Нету болей уже в голове, не нужны таблетки, – мылся и напевал себе под нос Дорошенко, радуясь новому дню со здоровой головой - Что рифмуется с «голове»? Мне! – наивно заулыбался он над тем что придумал рифму, как резко в душе завоняло. Недолгие поиски показали, что резкий запах исходил от мыла - Фу. «Ароматическое», твою мать. Они, должно быть, доставили тонну одеколона в это мыло.

Теперь нужно было позавтракать. Как говорят «как позавтракаешь, так и день проведешь», но завтрак тоже чуток попахивал.

— Фу, – скривился Доршенко, открыв бутылку молока, чтобы сделать свой английский чай - Это молоко прокисло быстро. – удивился он, хотя помнит, что купил его вчера вечером.

Боже мой, так здорово, когда головной боли больше нет, радовался про себя Борис Дорошенко, отправляясь на работу на машине. Но это прокисшее молоко вывело его из себя. Даже каша пахла отвратительно.

Борис Дорошенко начал плохо себя чувствовать в салоне и открыв окно, свежий воздух ему нисколечко не помог. Выхлопные газы и моторное масло превратило его поездку на работу в кошмар. Как же все воняет, были его мысли на всю поездку.

Подъезжая к заводу, он задохнулся, растерялся, глаза наполнись слезами, и он врезался в парковку АгроХимПрома. Вышел из машины на полусогнутых ногах и упал рядом, как резкий запах раздавленных цветов тут же начал душить его. Он стряс их со своей одежды, бегом пробежал проходную и зашел в лифт. Когда двери закрылись, он понял, что совершил большую ошибку. Остальные люди в лифте пахли потом, парфюмом и лосьоном для бритья. Стена запаха атаковала Бориса Дорошенко, так что он почти мог видеть этот мерзкий туман. Он хотел пробраться через этих людей и раскрыть двери лифта. Поездка на два этажа наверх показалась ему вечностью. Выбравшись на свой этаж и хватая ртом воздух, он засеменил в свой кабинет, мимо секретарши Клавы, которая проводила его своими круглыми недоумевающими глазами. В его офисе также было много ароматов. Свежие цветы. Экзотические рыбки. Дорошенко вприпрыжку добежал до своего стола и обмотал скотчем вокруг рта и носа. Скотч тоже пах. Запах клейких веществ окружил его. В горле образовался комок. Борис Дорошенко потерял сознание, захлебнувшись собственной рвотой. Он был уверен, что захлебнётся до смерти. Но он проснулся и единственное, что он слышал было звук кислородной подушки, надетой на его лице.

— Доктор, что с ним произошло? – защебетал слева голос Клавы.

— Ну, нам надо провести несколько анализов, – Дорошенко с трудом открыл глаза и увидел находящихся в его кабинете свою верную секретаршу и глав врача ближайшей городской больницы - Но, учитывая, что вы нашли Бориса Дмитриевича с обмотанным лицом, похоже он стал восприимчив к запахам.

— Да! – вскочил Дорошенко и схватил врача за грудки - Всё пахнет просто ужасно.

— Но вам лучше? – поинтересовался доктор и усадил директора завода на кресло.

— Этот воздух. Он тоже воняет, но из-за маски на мне, он пахнет не так сильно.

— Но вы можете чувствовать запахи в этой комнате?

— Да, чем-то воняет, как будто, у кого-то грибок на ноге.

Врач нервно покашлял и начал осматривать Дорошенко.

Борис Дорошенко уехал с работы. Он ехал домой на заднем сиденье такси, с кучей кислородных баллонов. Даже через маску, Борис Дорошенко мог чувствовать историю всех людей, что садились в это такси, в том числе и запахи секса на заднем сидении.

— Эй, дружище, почему на тебе кислородная маска? - поинтересовался таксист, решивший начать диалог - Проблемы с дыханием? Сейчас много у кого такие проблемы. Это все загрязненный воздух. Людей травят – тяжко вздохнул он, поняв, что диалога не состоится.

У себя дома, во тьме спальни, Борис Дорошенко пытался уснуть, но становилось всё хуже. Таща за собой кислородный баллон, Борис Дорошенко вынес всё из своей спальни. Мебель. Шторы. Ковер. Все. Всё воняет.

Он мыл и мыл часами пол, но запах моющего средства был всё еще сильным. Он пытался использовать только воду, но скоро запах его собственного пота начал его раздражать. Он пошел в душ, но это не помогло. Ужасный запах все ещё его преследовал. Может это были волосы. Ужасный запах от его волос. Он побрил своё тело, но запах остался. Его ногти на руках и ногах стали новым источником вони. Дорошенко взял кусачки и начал поочередно удалять себе ногти, начал с ног и закончил на руках. Запахи все еще оставались. И в этих запахах виноват он сам. Дорошенко это понял, ему надо было вернуться на завод и прекратить производство. Любой ценой. Посмотрел на часы, было уже утро так как он провозился всю ночь с мойкой спальни и удалением источников запаха со своего тела.

Дорошенко, взяв в охапку баллон и прикрыв свое абсолютное лысое тело хотя бы полотенцем, вышел из дома и посмотрел на небо. Шел дождь из сажи и копоти. Он мог чувствовать запахи кислоты и вредных веществ в воздухе. Претензии экошизиков были правдой. Они создали мир, который нас убивает. Они используют искусственные средства, чтобы лишь заглушить боль. Нужно это прекратить.

Дорошенко через черный ход поднялся в административный блок завода и поднимался на этаж, где рядом с его кабинетом находился и кабинет заместителя.

— Д-Дмитрий Корнеевич, – заикаясь позвала секретарша Клавочка за столом, испуганно смотря на вошедшее лысое окровавленное тело.

— Господи, – возмутился заместитель Касагов, выходя из своего кабинета - За что мы платим охране? Кто пустил сюда этого психа?

— Э-это Борис Денисович, – тряслась Клавочка.

— Борис Денисович? – удивился его заместитель, подходя ближе.

— Дим – эти экошизики были правы, мы делаем то, что воняет, – плаксивым голосом за лепетал, упав на пол Дорошенко, обхватив руками баллон - АгроХимПром должен прекратить загрязнение.

— Боже, Борис Дмитриевич. Да, конечно. – успокаивал его Касагов - Я это рассмотрю.

— Я могу чувствовать запах у всего, Дим. Грязь. Краску на стене, – тараторил из-под маски, непохожий на себя директор предприятия - Запах сигаретного дыма от твоей одежды. И ты пахнешь по-другому, когда твое настроение меняется. Я чувствую запах твоей лжи, Дим.

— Нет. Борис, ты можешь мне довериться, – продолжал успокаивать Касагов и повернувшись к Клавочке, прошипел сквозь зубы - Клав, позови охрану.

— Дим, я чувствую, как воздух отравляет людей, – сидел и кричал Дорошенко, раскачиваясь на дорогом ковре в прихожем коридоре - Я чувствую, что ты болен! Дим. Тебе надо проверить простату. У тебя там рак! - Касагов лишь с жалостью посмотрел на подобие человека, сидевшее на полу, а ведь всего два дня назад они обменивались сигарами и шутили друг с другом.

Пришла охрана и сначала конечно растерявшись, взяли под руки и вывели Дорошенко в холл администрации завода, где уже приехала скорая помощь, которую вызвала Клавочка.

— Крыша поехала, – произнес уже вероятно не заместитель директора Касагов, смотря в окно как в буханку скорой затаскивают лысое судорожное тело - Он теперь как те экологические психи. Что превратило такого человека как Бориса, нашего все, Дмитриевича в полного психа?

— Не знаю, Дмитрий Корнеевич, - вздохнула секретарша Клавочка, размешивая кофе - вероятно что-то в воздухе.


Текущий рейтинг: 44/100 (На основе 18 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать