Жизнь крота

Пучок фотонов ударился об роговицу причиняя нестерпимую боль. Зачем жить в током ярком мире? Ведь глаза предназначены лишь для восприятия едва уловимых эфемерных силуэтов. Терпкий запах непонятного происхождения раздражает слизистые, вызывая асфиксические спазмы. Привычная картина реальности создаваемая моими основными органами чувств отсутствует сейчас в моём сознании. Мне нестерпимо холодно. Что-то ледяное и очень прочное-как гранит находится под моими конечностями, это что-то не имеет начала и не имеет конца, я хожу в этом чём-то по кругу постоянно возвращаясь на прежнее место. Никогда раньше я не мог представить что когда-нибудь буду находится в столь отталкивающем и чуждом для меня месте. Наверное это не действительность и всё что я "вижу" и ощущаю не является существующим. Я слышу неведомый мне звук, каждый раз, когда стараюсь привычным движениям черпнуть крупицу земли своей конечностью. Этот звук заставляет меня жалеть о слухе, яркой ритмичной болью он растекается в моей голове. Я голоден, я не ел очень давно, моя пищеварительная система заставляет меня двигаться, рыскать в поисках намёка на давно знакомый мне запах, запах тех кого я всегда мог найти у себя, в своём мире. Одна мысль о мускулистых кольцах обнимающих мою голову повергает меня в предвкушение о скором отсутствии после сего действа, чувства голода. Но вокруг меня царит какофония запахов незнакомых мне, запахов о существовании, которых я никогда не подозревал, запахов, которые ни с чем не ассоциируются в моём сознании. Они раздражают моё чутьё, дезориентируют меня в пространстве. Я не вижу рационального способа выйти из сложившегося положения, кроме как прекратить движение, замереть, перестать кормить энтропию.

В моём сознании вспыхивают образы из прошлого, моего прошлого, образы моего родного мира, того что был мне понятен, хозяином, которого я был с первых дней своей юности, после того как она перестала кормить меня той приятной на вкус пахнущей её телом жидкостью. Она ложилась на меня отдавая мне тепло принадлежащее только ей. Переворачивала меня, смешивая с землёй, скопившиеся за время её отсутствия фекалии. Эта идиллия длилась долго, я не подозревал что жизнь может быть иной. Временами мне стало казаться что она приходит ко мне с неким опозданием, где-то задерживаясь на совсем немного, вскоре промежутки между визитами её ко мне стали более явственными, реже и реже давала она мне жидкость пахнущую ею и всё реже тратила она своё тепло передавая его моему.

- Нам тут работёнку очередную подбросили - сказала Зузанна приятным мелодичным, но уже слегка уставшим за день голосом.
- И какую на этот раз? - спросил спокойным, но также выдающим усталость, голосом Винсек. Зузанна продолжила.
- Нужно провести количественно сравнительный мониторинг численности насекомоядных. Между 32 районом абсолютно-заповедных зон Беловежской пущи и 17 районом рекреационных зон.
- А почему именно наша лаборатория должна этим заниматься? - возразил Винсек. - У нас важных дел итак выше крыше, теперь ещё и это!
- Но-но-но, Винсек, - сказалала Зузанна, улыбаясь и подходя ближе к парню. - Наше отделение будет заниматься сугубо эндопочвенными насекомоядными, кротами там, землеройками. Я тебя прошу, не злись, все равно придётся делать то, что я скажу. - Она засмеялась над негодующей миной Винсека и нежно провела своей грациозной ручкой по лбу и шевелюре парня.
Винсек сказал:
- Как скажешь, но ведь эта "халтура" не горит? Может быть сегодня пораньше домой? У меня на вечер планы.
- Ути, планы у него, ладно, иди, только не забудь, как будешь уходить, термостат на 18* поставить и ультрафиолет в ламинарных боксах повключать.

Текущий рейтинг: 62/100 (На основе 13 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать