Долг на красном песке под плывущим небом

К моменту выезда инцидент был исчерпан - выжившие гражданские практически полностью эвакуированы, местная полиция вкупе с усилением из внутренних войск оцепили участок; лишь несколько тварей вылезли к периметру, но были успешно ликвидированы штатным огнестрельным оружием. На инструктаже им показали с десяток фотографий посредственного качества; понять, что на них изображено, было крайне сложно – на тех, где твари были еще живы, все было смазано и искажено, на тех же, где они были мертвы, можно было увидеть скорее фарш, процентов на семьдесят состоящий из свинца. Винить ВВшников и ментов в этом было нельзя – любой, увидев такую херню перед собой, высадил бы весь боезапас не раздумывая. Кто его знает, сколько пуль нужно в них всадить, чтобы они сдохли?

Машины ненадолго останавливаются, проходя через блокпост, и уже через минуту тряска возобновляется. Помимо стандартного состава разведгруппы, на них повесили еще пару топографов – по словам полковника, местность по ту сторону портала была крайне нестабильной, и геодезы им нужны, чтобы с помощью своего оборудования каким-то образом определять окружающую местность. Что это значит, бойцам было не совсем понятно, - впрочем, именно поэтому у них с собой были автоматы, а не тахеометры.

Когда колонна выезжает на улицу, в конце которой виднеется портал, водители прибавляют газу. Каково будет переноситься куда-то в другое пространство – неизвестно, и все единогласно пришли к выводу, что лучше пройти аномалию поскорее. БПЛА показали, что по ту сторону их ждала ровная красная пустыня, и риск столкновения с чем-либо был околонулевым. Портал быстро приближается и увеличивается; уже можно рассмотреть какие-то завихрушки, крутящиеся вокруг него, вот он уже около капота – и спустя секунду машины уже спокойно несутся по песку, будто по нему только и ехали, а люди блюют во все стороны, на себе почувствовав все превратности пространственного перемещения.

У водителей хватает профессионализма, чтобы сбросить скорость и остановиться; следующий час они приводят себя в порядок, вычищают салоны и отмывают лобовые стекла. Майор – кремень, лишь немного заблевал ботинки, сохранив форму чистой. Он дает пару коротких указаний, и геодезисты, установив оборудование, начинают съемку, точка за точкой очерчивая вокруг них неровный круг. Вешечники стараются двигаться побыстрее и явно нервничают, находясь на границе определенного пространства. Связист разворачивает радейку, и майор кратко рапортует в штаб – немного деморализованы, но целы, портал успешно пройден. Ему что-то неразборчиво бубнят в ответ.

Красный песок везде красный, до самого горизонта, а вот небо не стремится к такой стабильности. Стоит отвести взгляд, переключить его на что-то другое, даже просто отвлечься – и оно меняется; звездная ночь, палящее солнце, северное сияние, тяжелые, гнетущие тучи, пустота. Вскоре люди перестают смотреть вверх и утыкаются глазами в песок; говорят, мозги не могут болеть, так как в них нет нервных окончаний, но от этого зрелища они все же болят. Проверив оборудование, оружие, технику и личный состав, колонна медленно двигается дальше. Конечная точка маршрута им неизвестна; где-то там – источник тварей, который надо найти и уничтожить. Припасов они взяли на добрых полтора месяца, так что проблем быть не должно.

Через несколько часов майор командует ночевку, и топографы без приказа разворачивают оборудование и начинают «отстреливать» местность. Бойцы вытаскивают из кузовов палатки и развертывают лагерь; они не особенно стремятся делать все надежно, иначе поутру придется потратить больше времени на сборы. После быстрого ужина сухпайками и заступления караула майор командует отбой, но заснуть никому не удается; треклятое плывущее небо пробивает через ткань, и даже лежа на животе чувствуешь его затылком, как что-то живое. Постепенно все возвращаются в машины; там неудобнее, но металл нормально закрывает эту склизкую дрянь и дает отдохнуть.

Лагерь больше не выставляют, да и колонна теперь останавливается только на дозаправку и смену водителей. Вечная тряска, не исчезнувшая даже на ровном песке красной пустыни, становится привычной и повседневной; кто-то уже начинает чувствовать морскую болезнь на стоянках, настолько глубоко она въелась внутрь. Тем не менее, всех исправно выгоняют на разминку – не хватало, чтобы при встрече с противником из машин вылезли скрюченные инвалиды. Геодезисты исправно «отстреливают» местность при каждой остановке; спустя какое-то время, по указанию майора, они начинают снимать еще и технику. Рация перестала работать еще неделю назад, и больше связи со штабом нет. Майор нервно грызет карандаш и рисует очередную отметку на почти пустой карте, отмечая очередной участок пройденного маршрута.

Время постепенно сливается в долгую тянущуюся бесконечность; дни перестают играть роль, теперь существуют только стоянки. Вышли – размялись – поели – поехали, и так – снова и снова, снова и снова. В какой-то момент кто-то понимает, что ни черта не может нормально вспомнить, даже собственного имени или позывного; среди бойцов поднимается ропот, когда оказывается, что такая проблема у всех. Майор устало вздыхает, будто уже проходил через это, и достает из планшета тетрадку; пересчитав бойцов, он быстро набрасывает табличку по их количеству. Себя он отмечает просто майором, а остальных – по личному номеру оружия, водимому автомобилю, или, в случае топографов – модели тахеометра или вешки, которые еще не стерлись с корпуса. Решение временное, не всех устраивает, но хоть какая-то определенность и верность цели предотвращают возможные беспорядки. Колонна движется дальше.

Время будто бы ускоряется; едут, едут, едут, едут, остановка, - и стоит лишь моргнуть, и ты вновь в темном кузове, сжимая свой приклад. Сны становятся все ярче – видимо, компенсируют однообразность и скудность их жилого пространства. Кто-то даже видит нормальное небо и почти вспоминает что-то из прошлого, но после пробуждения все это вылетает в трубу и остается лишь красный песок вокруг да задача и противник, которые где-то впереди. Постепенно сны проходят и остаются только езда, машины, автоматы, тахеометры и остановки. Все остальное уходит.

Бесконечность тряски спустя впереди показываются знакомые завихрушки. Портал. Еще один. Видимо, враг – там. Майор строит всех перед машинами; вид у него неважный – щетина уже выросла в бороду, темные мешки под глазами столь велики, что сами глаза выглядят как ямы; над левой бровью пробивается очередная металлическая звезда, из-за чего он невольно хмурится. Майор дает короткую речь о цели, долге и враге; их долгий путь подходит к концу, они наконец прибыли. Бойцы одобрительно клацают затворами и предохранителями, разминая приклады. Все возвращаются в водителей, и те, взревев двигателями, резко срываются с места, влетая в пространственную дыру.

Небо здесь другое, стабильное, ярко-ярко желтое. Они вылетают в какой-то город; непонятные постройки нагромождены друг на друга, по улицам катаются странные шары, а вокруг портала собрались твари, хлопая своими стебельками. Бойцы не теряют времени; мехводы напрягают свои пулеметы и пушки, разнося шары и постройки в обломки, автоматы вылезают наружу, и, согнув приклады в коленях, прищурив прицелы, начинают плеваться свинцом. Твари пытаются ускакать, убежать, но их настигают пули. Гранатомет закидывает в себя ракету и с оттяжечкой всаживает ее в брюшину какой-то летающей хрени, кружащей над ними.

Майор стоит на крыше штабного водителя и что-то отрывисто кричит, пытаясь командовать. Из-под него вылезают тахеометры, и, включив лазеры, начинают прицельно снимать точки, крутя регулировочными винтами. Целые области пространства, очерченные ими, обращаются в красный песок и невозможное небо.

Вскоре все кончено. Ни одной твари больше не видно, на месте домов и дорог – дымящиеся руины, вокруг – одни трупы врага. Майор довольно кивает и машет рукой в сторону портала, командуя отступление. Все группируются, заскакивают в кузова водителей и возвращаются в пустыню.

По ту сторону майор выстраивает их и сердечно благодарит каждого за верность идее и долгу. Он по очереди трясет приклады, вешки и дворники, поздравляя с успешным завершением операции, после чего командует отдых. Водители тихо порыкивают и глохнут, автоматы, разлегшись на песке и вытянув приклады, встают на предохранители и закрывают прицелы. Тахеометры делают последнюю съемку и отключаются; последним остается майор. Звездочка над бровью наконец вылезает полностью – вместе с сотнями других, скрывавшихся под кителем, кепкой и штанами, и все осыпаются неровной грудой. Небо медленно гаснет, и остаются только слегка заблеванные ботинки, стоящие на красном песке.

Текущий рейтинг: 76/100 (На основе 15 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать