(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Доктор мор
Если бы дни мои проходили как у всех обычных и не «совсем» людей, я мог бы еще вспомнить дату и месяц начало всего кошмара, но с каждым восходом и закатом солнца, что на милость грешным нам уже светит кроваво красным знаменем смерти, я все больше и больше теряюсь во времени, дни сливаются во едино или же вовсе со сменой дня на ночь проходят годы и часы, но нет, рассудок мой не мрачен, даже после прихода теней ужаса на наш городок. Если эти записи будут прочтены, не корите меня, ведь не по воле своей я крест сей несу, но заслужены были их наказания.
Пробудился я в тот час от крепкого стука в дверь дома моего, из судорожного плача кузнеца было мне ясно что жертв неизвестного нам заболевания увеличились, жена бедного рабочего вместе с «душенькой» дочкой его сразила болезнь, и корчатся они в предсмертной агонии в недрах дома. Незамедлительно собравшись и окончательно покинув своих ночных химер, мы направились к дому заболевших. Придя на место дом уже был окружен местными жителями с вилами и факелами, словно в доме были не умирающие люди а сам дьявол, благо стражники не утратили разум и делали свою роботу четко и отлажено. Разогнав толпу и выпив крепкого спирта что дал мне молочница, я отворил дверь дома... По рассказу хозяина жилища, я быстро обнаружил тела заболевших, кои выглядели так, словно смерть их настигла с неделю тому назад, но нет, корчились они в муках еще перед тем как я успел переступить порог, я даже сумел расслышать последние вздохи умирающих. Разложив свои инструменты, а в частности - Скальпель, благовонья, трость с серебряным наконечником, и небольшой бутыль для забора крови на изучения, я принялся за привычное дело. Первая же у ног моих лежала мать семейства, язвы на теле были куда более смердящими чем у предыдущих жертв заразы, кровавые наросты, гниющие рубцы, пузыри на лице с гноем начали содержать в себе не только гной, но и испарения схожие на грибную пыльцу, по видимому пузырь был поврежден но не вытек. Не сочтите меня странным и, поймите правильно, но не любил я изучать тела плохих при жизни людей, ведь тела и кровь их, пропитаны были уж слишком дурной аурой, да и кошмары ночные посещали меня после их препарации, а сия особа женского пола, была еще той циничной дамой. Что же касается тело дочери, «ангелочка» нашего обиталища - в коем можно было бы по пальцем левой ноги пересчитать достойных людей, сей экземпляр представлял для науки должный вес, да и для меня самого было приятней вскрывать тело добродушных людей, уж пахли они хорошо, по сему кровь ее пойдет на изучения болезни, но каково было мое удивления, когда разрезав её шейную артерию она всхлипнула ухватив меня за рукав, да с такой силой что два волдыря полные черным гноем на ее руке лопнули брызнув мне в лицо, бедняжка еще пыталась что то промолвить, но тихий крик застыл в моей перчатки. Вскоре душ покинула ее бренное тело, а вместе и с ней пол литра ее крови. Выйдя из дома и угрюмо кивнув усатому стражу, я направился к кузнецу дабы сообщить печальную весть, а за спиной моей, языки очищающего огня уже поедали гниль, унося за собой тело заболевшего «ангелочка», чей путь окончен в кишащем крысами доме. Рассвет, значит ли рассвет начало новой жизни, раньше и в правду восход солнца был чем то сравним с началом новых приключений в жизни горожан, но с приходом заразы в наши земли, рассвет значил начало новых смертей и бессилия со стороны медицины, которую я в своем лице представлял в нашем селении. Но какие беды не сулил бы нам рассвет, бледный его свет опускающийся изо дня в день внушал надежду на встречу заката, и так уже бог знает сколько дней я мерил свою жизнь восходом и закатом, вечно несущим за собой дух смерти с которой ни церковь, не медицина не в силах бороться, от того и мог я лишь констатировать смерти, и давать призрачную надежду живым мертвецам, кои к закату уже теряли и ее дуновения, превращаясь в липкий грязный ком гноя, не представляющий уже из себя ни человека, не хотя бы что то имеющее душу, лишь гнойные язвы на кусках вонючей плоти, и этот ужас преследовал всех включая и мою душу с рассвета до заката, и конца краю было этому не видно, пока наш губернатор не сделал свою раковую ошибку... Лежа на весенне зеленой траве еще покрытой утреней росой, под лучами солнца что с каждым днем светило теплее и теплее, было замечательно, а с недавних пор, это было немногое чем я мог довольствоваться по утру после взирания на мертвецов, теперь же эта небольшая гармония с природой была более чем прекрасной, она была словно лишь для меня одного, от того ее великолепие нарастало с каждым днем, когда жителей становилось все меньше, а шансы стать мертвецом все больше и больше, так и сейчас, я лежал на мокрой траве близ быстро несущейся речки и не думал совершенно не о чем, вот отнюдь, не хотелось мне брать в голову мысли, к тому же я сегодня поспешно умертвил «ангелочка», и не важно что он и так бы умер минутой позже, и не важно что секреты мои навечно похоронены в пламени, сам ужасный факт что я стал убийцей поражал мой светлый разум, но не настолько что бы горевать или сойти с сума, нет, этот факт вызывали лишь удивленный смешок у меня в голове, и более сей факт не трогал меня. Так я мог пролежать бы целый день слушая шум реки и отпуская мысли, но что то изо дня в день прерывало мой покой, так, сегодня, покой мой прервали сразу несколько вестей, обе были удручающими, первая весть гласила что местный глава закрывает въезд в город, все входы и выходы будут контролироваться королевскими десятниками. Это значило что материалов для изучения вскоре будет не хватать, катастрофично не хватать, но пока что это не большая проблема, вторая же весть была хуже первой, настолько она взбесила меня что я невольно вскричал на гонца от злости, ведь весть его была страшнее заразы воцарившей. - Вместе с закрытием города в него по распоряжению управляющего отправили молодого лекаря, цитирую «Для помощи Доктору в борьбе с божьей карой, был выслан умелый и молодой лекарь, кой всеми силами и божьем попущением будет напутствовать горожан к спасению от заразы»... Я чувствовал, я уже давно знал что эта свора собак возомнивших себя вершителями судеб горожан что то прознают, верно, ведь не одного я не спас, и не кому не продлил их мучения, но знали бы они что мне в разы тяжелее чем им в их укромных домах, тяжелее чем тем кто в агонии корчился предсмертной, если бы знали они, то сгубили бы меня, но я ведь единственная надежда их полу мертвого городка, а отправив сюда «лекаря», они таким образом хотят списать меня, нет, нет - нет - нет - нет, Доктор еще продержится, доктор еще не закончил свои исследования, к тому же я умнее их, и все же я единственный кто сможет сдержать заразу, и не «лекарю» и не богу не под силу спасти люд, и уж точно им не под силу столкнуть меня на пути к такой благородной цели...
К вечеру в городе уже была собрана пехота из местных жителей (кои не как не схоже на королевских десятников) в их трясущиеся руки вложили орудия сдерживания несогласных. Смотря в их испуганные глаза думается мне что они и сами помышляли еще утром сбежать с селения, но указ правителя достиг их раньше чем их решимость, а по сему, город поделили на две части, первая - с обычными крестьянами и вторая, с более статусными горожанами «Но смерти наплевать на заборы и стражу, смерть с гнилых ртов до нас несется» По мимо пехоты не пускающей в другую часть города до меня дошли слухи что допускать будут лишь при наличии указа и грамоты свидетельствующей о важных причина появления в другой части городка, эта весть слегка успокоила мой встревоженный день, но опять же не на столько сильно ведь в старой части города, где находилось мое скромное обиталище полу дырявый особняк, осталось лишь с дюжину горожан, не хватает, ох как не хватает. Вскоре в город с экипажем и черт его знает сколькими вещами прибыл молодой лекарь, кой теперь не даст мне покоя... Затрудняюсь ответить почему я презрительно относился к помощникам, может быть я перенял нелюбовь к ним от своего учителя, или же просто дурное предчувствие внушало мне тревогу лишь о мысли работе в команде, неважно в прочем, вот он уже и выходит с экипажа. Лицо, его надменное лицо выражало лик кой был мне знаком, это лик презрения подобных малых селений, могу предположить что сей молодой - прыщавый «лекарь» прибыл из Уэльса или же иного большого города, скорее не по клятве Гипократу а по чувству страха, конечно, ведь зараза в городе расходиться быстрее чем в подобных местах, от того и вызывала его жирная, масляная рожа во мне столько ярости и негодования, которое я не мог испустить, ведь он будет теперь все время рядом, все время близ меня, не давая мне покоя. Поселил я его на верху в небольшой комнатушке в которой находилась домашняя утварь, вещи его не все влезли в нее, а по сему с небольшой радостью в душе, я приказал их закинуть в сарай, пусть потом походит в грязи и поищет там свои вечерние платья. Из неохотного разговора с этой персоной выписал я для себя несколько занимательных фактов, первый - его тоненький голосок сравни канарейке жутко вызывал смех да и только, не женская это работа тела заболевших с таким голоском сжигать, ну этот факт мы упустим, второй факт - пробудит он здесь пока зараза которая заполонила всю Европу не сгинет с ее лица. Я же был по натуре своей реалистом (наша профессия другого и полагать не может) и видится мне, что этот «лекарь» пробудет здесь всю жизнь, ведь никто из самых светлых умов медицины не знает средств борьбы с нею, лишь огонь, помогает нам хоть немного в ее удержании, ну и конечно «Святая вера» почему я упоминаю ее именно в таком ключу ? Дело в том что кара господняя и вера в него не поможет остановить заразу коя убивает рабов его, не поможет излечиться, а те шуты бродячие что ходят и бьют себя розгами по спинам ? Так они ее еще дальше и дальше разносят, но как объяснить все это церкви и не стать висельником ? Ответ прост - никак, эти глупцы лишь усугубляют наше и без того обреченное положения, но еще не в край потерянное, ведь у них есть я, Доктор еще попробует излечить сей глупый народ, от их глупых грехов.
Новые зараженные появились уже к закату, на сей раз это было целое семейство на отшибе, незамедлительно, вместе с «лекарем» мы отправились на бой со смертью... По нашему приезду скончался младшей член семейства, мать была при смерти, глава семейства - пастух, был лишь на первой стадии, всего лишь пару гнойных карманов виднелись сквозь его робу. Войдя в жилище тут же встретил нас зловонный запах, словно сама смерть заполонила дом, и дух ее был сладковато прогнившим. Запах гнилой плоти уже давно стал обыденностью, такой же обыденностью как и черствый хлеб с вином в церкви, такой же как и осознания людей о их скорой погибели, порой и не только мне казалось, да как мы все уже и поняли, не казалось нам и вовсе, все было пропитано запахом смерти, ее дуновением, а свыкнуться со зловонными парами, принять то что нещадная смерть около тебя в постоянном танце, было тяжелее всего, точно также как и перебивать сей смрад ночными отходами. Отгоняя мух и крыс от себя мы прошли в детскую. По телу маленького «ангелочка» годов семи уже ползали зеленые мухи, а крысы уже поедали малые куски плоти где не было чернеющих волдырей и не висела продранное льняное платье. Сея картина вызвала невольный - близко к истеричному смешок из моих уст, ведь пару волдырей закрывали глаза ребенка, от того лик его уж очень сильно походил на большую навозную муху ( Блага господь «великодушный» не слышит мыслей моих) от чего было сложно не засмеяться, но, не понял моего смеха юный «лекарь» или же он был занят тем что желудок его не выдержал и он опорожнил его прямо в детскую кроватку. Взглянув на чернильные мешки на теле юнца, я не обнаружил ничего нового, а по сему мы незамедлительно перешли к матери. С ее же тела я планировал взять немного крови, всего лишь с четверть литра, но как же мне взять ее когда со мною таскается этот надменный «лекарь». Женщина была еще жива, по сему мы проткнули ей с дюжину гнойных карманов после же прижгли их, но к сожалению это не помогло ей, так как не успели мы выйти с комнаты как она издала свой предсмертный стон (Стон что я не слышал до ныне, в нем слышалась капля отчаянья ? Или то была великая злоба из - за моей шутки над ее юнцом, как первое так и второе не тронуло меня сильнее чем могло бы тронуть, то, если бы я узрел самого бога у ложе своей в смертный час, я бы ему ответил «Да, я горд деяниями своими, я не меньше тебя, от того не преклонюсь я к ногам твоим, я таков как ты, по подобию твоему деяния мои, Король я - не простолюдин») вот, вот, это тот самый момент когда я могу взять набрать крови, и как к стати отошел этот наглец «лекарь» вот уже и рука моя тянется к скальпелю, вот уже он ложиться на ее артерию, осталось лишь последние движение - легкий, утончённый словно шепот ветра взмах лезвием и она у меня ! Но тут же прервал меня этот женоподобный голосок из за моей спины «Что же вы хотите сделать Доктор?» этот голос раздался терзающим шумом в моей голове, ах ты чертов наглец, не побоялся я вскрикнуть на него, да так что он аж вздрогнул от испуга «Да кто же ты такой что бы учить меня малец!». Скальпель, пока был незамеченный, резко ушел в рукав платья, скрываясь в темноте, дожидаясь своего часа. В ту секунду, проходя мимо испуганного, прыщавого юнца, я уже чувствовал холодное лезвия стремительно летящее во тьме моего рукава, падающие в мою крепкую руку, а после удар! И живая кровь, молодая словно дитя, чистая как летний дождь полилась бы на мое лицо, но сдержал я свою минутную злобу, пока что сдержал... Терзающий гнев в недрах тела моего исходила не известно откуда, ведь должно быть ему где то начало, но сейчас ему словно и не было начало вовсе, она кипела словно чан дьявольский в каждой клетке моего тела, но точно с такой же свирепой силой, он также покинул меня когда взирал я на полыхающий дом вместе с драгоценными телами с кровью, в которых я «очень» нуждаюсь...
По прибытию домой я заперся в своей комнате, моя лютая злость уже сменилась отчаяньем, ведь крови осталось у меня лишь на пару дней, а новые заборы мне не светят пока со мною рядом эта «ходячая невинность», мне остается лишь вкушать эту мерзкую, отвратную, словно пропитанную отходами и тухлыми яйцами кровь, боже... как я скучаю по чистой крови, кажется я уже и вовсе не помню когда последний раз пил не пропитанную смертью кровь... Пока не пришла болезнь в наши земли, было все просто. Эти глупцы - кровопускание, достать чистую кровь было сравнимо сходить на причастие, сейчас же, я мог лишь видеть ее в своих грезах и далеких снах, ее вкус, ее запах, чистый, без трупной сладости... Сейчас хоть бы капельку, хоть понюхать чистую кровь, может моя память и вернулась бы, а вместе с нею и мои прежние силы и здоровый вид, сейчас же я больше походил на мертвеца, моя кожа уже как с тридцатую ночь имеет бледный вид, а худоба моя !?, мне теперь даже порою сложно носить саквояж с инструментами, ну ничего, у меня еще есть хотя бы живая кровь, а утрешнее убийство ? Ах, определенно оно этого стоит, пускай кровь и веет смертью, но она жива, жива как и тот «лекарь» на верху. Вот и первый стакан был опустошен. Вот и радость проникла в тело мое, определенно, она была жива!. Второй стакан являлся чем то далеким, вкусом из юношества, припоминается мне как моя матушка наливала мне полный бокал своей крови перед сновидениями, как же сильно она была изнеможена моим недугом, ее бледность и бессилие оставили нас без гроша, а ее, без пищи, бремя мое она несла подле меня, как верный пес мясоеда в голодный час... Так пошел стакан за стаканом, пока на дне бутылки, не осталось несчастных пару капель, тогда и злость взяла меня, как же я так оплошал, какой же я глупец, теперь голодная смерть мой приговор, какой кошмар, какой же ужас... Когда мое отчаянье прошло, я уже смиренно направился спать, уже предвкушая голод предстоящих дней, голод какой не знает нищий бродяга, голод который не чувствовал заточенный в пыточных инквизиции еретик, голод который знаю лишь я, и мой голодный разум...
Первые пару дней жажда не сильно донимал меня, больше же донимал меня этот чертов парень, каждый раз когда мы осматривали тела, помогали еще живым, он так и блистал своими познаниями «Не верно сэр, этот волдырь нужно резать поперек» «Верно дамы, мои знания в этом плане велики, ведь я поучился мастерству у самого Шнабеля фон Рома» «А вот тут Доктор вы не правы» «Позвольте мне, у вас руки слишком исхудали» конечно, я все понимаю, надо же ему покрасоваться перед дамами, что бы смотрели они на него как на опытного «лекаря», а я что ?, мне кажется я уже давным давно не наблюдал в свою сторону уважения как к Доктору, как к мастеру своего дела, да, я стар, стар и болен, но от того мои познания не уменьшились, я ведь еще горазд на работу жизни свое, или уже нет? Или стар я для этого, и руки мои уже не те, познания мои устарели, а не хотят ли они случаем лишить меня должности врачевателя? Нет, нет, нет, вздор. Доктор всегда знает лучше, Доктора не понимают, они все простолюдины не больше не меньше того кем они и родились. Фермеры и пьяницы, глупцы и священо служители, проститутки и бродяги, все они здесь подле меня, глядя на них, в их красные от похоти и желания быть глупыми лица, сдается и мне порою, что заслужены их глупые страдания, да и должны ли они вообще страдать ? Ведь страдания духовные дело поэтов и творцов, а ни как не «черни» ничего они в этом не разумят, глупцы, поголовно глупцы...
Бог знает сколько уже дней прошло, кажется это было с год тому, или же с месяц, побоялся я спрашивать у «лекаря» сколько он здесь, да и не важно это. Дни стали все больше и больше походить друг на друг, кажется они и вовсе не меняются. Прошлой ночью мы были в богатой части города, уже и не помню как мы там оказались, там нашли труп, нет, не умер он от заразы этой, его убили, убили с жестокостью. Шея его была с такою филигранностью и силой разрезана, что голова его держалась лишь на одном клочке кожи и криво надетом плаще, тот кто сделал это имел нечеловеческую силу и жесткою злобу, ведь сделать это одним ударом... Какова же его злоба. Но это мелочи, убийца в городе, где только их нет, а вот моя жажда, знали бы вы как я глядел на запекшуюся кровь на его шеи, я на секунду впал в беспамятство, словно во сне я представлял как облизываю и жадно впиваюсь в его еще теплое тело, чистое, без язв и тухлости. Не сочтите меня сумасшедшим, ведь сдержался я, это всего лишь минутная слабость, с кем только этого не бывает, ведь был бы я сумасшедшим в ту же секунду и утолил бы свою, кажется уже столетнею жажду. Ох, а знали бы вы как я без тени злости общался тогда со своим протеже, когда приказывал ему убрать труп, и сжечь его как заболевшего, разве сумасшедший мог бы лишить себя возможности утолить свою жажду ?, видите, я полностью в здравие, а лишить себя свежей крови, было для меня сравнимо священному обеду молчание, или иной глупости, но это была не глупость, это великий отказ, пускай и руки мои стали трястись все больше, да и кожа моя уже мертвенно прозрачна, зато изрядно потешил меня огромный красный колпак натянутый по самые глазницы убитого, впервые я заулыбался за бесконечно долгие рассветы и закаты...
Не смог я стерпеть и не узнать сколько же все таки времени прошло с его приезда и с моего голода. За ужином я расспросил его. По его словам находиться он уже тут с месяц... С месяц, всего лишь тридцать ночей я голодаю, а кажется что я не пил крови всю свою жизнь, но нет, жажды своей я не выдам, кажется с прошлой ночи вести себя с ним положительно стало для меня игрой, ах как волшебно я с улыбкой общался с ним, а как умно стал чаще обнимать его как своего друга, в такие моменты я мысленно уже вкушал эту живо бегущею по венам кровь, она должна быть металлическая, да, определенно! его вены были настолько велики что я словно чувствовал запах его крови, ее вкус...
Я больше не могу, не могу вынести этой агонии, этой жажды, мои зубы уже чешутся моля меня хотя бы о капельки, пускай даже сладковато мертвой крови... От того лежа на своей кровати я так задумался о ее забытом вкусе, словно жуткий зверь, как хищник притаившейся в тени, я чувствовал свою жертву, ее запах страха и, предчувствия, так же и я, лежа на своей кровати, слышал через стенку стуки, тук - тук, тук-тук. Я сразу, в один момент узнал этот стук, так стучало сердце жертвы, так стучало сердце полным полным кровью «лекаря», должно быть оно очень вкусно... Да настолько я в пал в транс что уперся ухом к стене, слушая биение его сердца, тук - тук, тук - тук, тук - тук...
Голод, голод, этот жуткий, уже терзающий мое горло, рот и руки голод выманил меня из дома, я уже не мог вслушиваться в биение его сердца, в его бегущую по венам кровь, это сводит меня сума, это словно видя перед собой еду с королевского стола, быть королем, и не взять ее, до того я имел власть над ним, но нет, не могу ее я взять, ведь моя игра с ним не закончена, пусть его сердечко отбивает свой последний час... Я же в аккурат собравшись, словно тень выскользнул из дома, разум мой меня не подводит, ведь помню я что мы не сожгли пару трупов, решив их закопать, о господь, это было верное решения, ведь я сейчас утолю свою жажду, да, надеюсь вы еще следите за моими действиями, значит не стоит говорить что мой рассудок в полном здравии, и делаю я это лишь для избавления себя от мук, вы бы так же поступили господа, не стоит спорить. Близ к рассвету я выкопал тело одного юноши и его маленькой сестры, младенец в моих руках казался словно одним большим жидким комом гнили, но на его ножке еще сохранилась плоть... Ах, боже милостивый, видели бы вы как я держа младенца за руку высасывал кровь из его ножки, словно древний бог поедает детей своих, так и я с жадностью вкушал эту еще слегка теплую кровь младенца. Я ни когда не пил кровь «ангелочков», пожалуй была это моя вечно бегущая химера, пускай и мертв он, но все же, его кровь была не тронутой даже комариком, от того вкус ее был сравним с немного кислым яблоком, нет, даже не так, это было что то неописуемо сладостное, и от того радость переполняла меня и мой сытый желудок что решил я поразвлечь себя немножко - откусив немножко плоти «ангелочка» сего... Ах, она была настолько сочна и мягка, ах, знали бы вы ее вкус, к тому же столько дней и ночей голодать, плоть его походила на деликатес кой не вкусил бы никто из живущих на земле, сами боги на Парнасе не знают такого вкуса, я же теперь знаю, и знают черви ползающие по его телу, и пусть вы тоже знаете. Можете корить меня, но ее вкус, ее кисловатый привкус, тающий на языке словно сок из лепестков роз алых, предавал моему разуму и телу, великолепное чувство насыщения, как духовного так и физического, но более телесное волновало мой разум. И пусть боги смотрят на меня, глазеют из - за рощи и, облаков своих свинцовых, ведь знают они и я, что тело ее было господним «И более того, не ждут они от нас, как куска плоти «ангельской», на празднестве своем, в наш страшный смертный час».
Теперь же я могу вернуться к работе, пусть и с таким не путевым напарником как этот «лекарь», ведь жажда меня впредь не беспокоит, хоть и не могу я пить кровь захороненных, еще матушка говорила мне, что пить кровь уже погребенных нельзя мне, могут случиться несчастья, но да простит меня матушка взирая с небес на меня, ведь положения мое было отчаянное... С той ночи прошло с пару других ночей, и мы с моим протеже продвинулись в изучении заболевания, да настолько сильно что позавидовали бы нам самые светлые умы врачевательства, так вот, что же мы поняли спустя все это время, так вот, так вот... Назвали мы эту заразу, «Бубонной Чумой» или же «Черной смертью» или же «Yersinia Pestis», еще мы выявили что с язвами борьба наша бессильна, и поможет лишь нам огонь и омовения, эта новость изрядно огорчила меня, значит что наше положения хуже некуда, но ничего, главное что мы теперь сможем быстро заканчивать их мучения, а после захоранивать, а после я буду их выкапывать, да - да, это отличная новость... Так я и делал из ночи в ночь, утоляя свою жаду трупной кровью. Бог знает сколько кровавых ночей видели столетние дубы из леса, но я знаю что они умеют хранить свои тайны, а по сему не боялся я их взора. Пару раз в рот мой попал гной с язвы, но не страшно мне это, двум смертям не бывать...
Так шли ночи и дни, года и столетия, мы сжигали дома, сжигали людей, потом я ел их, потом снова сжигали, потом снова ел, потом снова... снова... снова... Казалось это пиршество нескончаемое, но конец ему положил занимательный факт, он очень сильно сделал мне больно, какой ужасный факт, вы читайте читайте, слушай слушайте... Факт сей гласит, что уже не утоляет мой голод кровь трупная, перестала она быть такой животрепещущий, не чувствую я больше силы в руках своих и упоения разума, нет, я в полном здравии, в полном здравии, но вот только... Я же не сумасшедший, я обычный Доктор, Доктор просто вышел на прогулку, чего такого скажите вы ? Ничего, верно ничегошеньки, да и я так думал пока не заговорил с одной дамой женского пола на площади, и тогда, словно огнем меня пронзило, я же кровь забыл с губ своих стереть, какой же страх охватил меня в ту минуту ох, вот и все, вот сейчас раскроют тайны мои, но, взглянул я в ее глазки бледные, и отражение свое увидя, и вот что вы думаете, не было на губах моих крови, но откуда этот сладковатый запах и привкус ?. По приходу домой я принялся рассматривать свою одежду, и нет, не единого пятнышка, ничего не выдавало меня, но этот запах, запах крови... Он преследует меня уже который день и ночь, кажется мне что они что то подозревают, как то странно они смотрят все на меня, особенно этот «лекарь» своей сальной физиономией, своими яркими глазами, он точно что то заподазривает, он не хочет мне говорить, он меня сторониться, но что мне делать с остальными... Куда бы глаз мой не упал, на кого бы не посмотрел я, все они странно глазят на меня, вот, у той молочницы, да ! Она точно смотрит на меня с подозрением, ее зеленые глаза, огромные как пуговицы каждое утро пробивают меня, ах а ее улыбка, знали бы вы как она лживо ею правила, как без повода она бросала ее в мою сторону словно говоря ею «Я знаю твои тайны Доктор, знаю твои тайны, знаю..» А убийства в городе все продолжались без конца, а может, нет, нет нет, не подозревает ли она часом меня ?, бедного, обычного Доктора в жестоких убийствах?, нет, отнюдь, но запах, он меня выдает, этот запах крови, крови и черной смерти...
Я не могу, не могу больше выносить этот запах, и кровь трупную пить не в силах больше, но аромат он кажется с каждым часом все сильнее и сильнее пропитывает меня, какой же это кошмар, кошмар, кошмар, мне кажется что «лекарь» точно его слышит, вот, среди ночи я стоя у его двери, слушая биения его сердца, слышу как он носом шмыгает, верно запах крови учуял, верно верно, знает, знает, а сердечко его бьется ровно, ровно бьется, не чувствуя страха, а стоило бы, стоило бы... Эти взгляды, стражей, жертв чумы, они слышат запах, запах крови от меня. Последней каплей в этом стал случай когда кузнец сказал о запахе крови в доме моем когда был приглашен на чай «лекарем», и тогда я понял - это он, «лекарь». Это он убивает несчастных людей и собирает их кровь, что бы мне не дать, да, похоже так и есть, но где он кровь прячет? А в прочем не важно, я не буду ее пить, но как мне доказать что он убийца? Не знаю, но кровь, этот запах точно исходит из меня, нельзя что бы они подумали что я виновник в убийствах, но это не я, я не сумасшедший, вы же видите, вот и подтвердите им... И ко всему прочему, я прошлой ночью заметил, да, я не спал ту ночь и смог застать «лекаря» на горячем. Он тогда вернулся поздно ночью, когда мгла уже закрыла небосвод, а на улицах не встретить даже бродячих псов. Зашел он до боли тихо, видать будить не хотел меня, верно боялся что замечу я его, а я и заметил, заметил то что руки у него по локоть в крови, и дышит он как то разгорячено, радостно носом воздух потягивая, что то бурча и руки от крови вытирая, вот же ирод, вот же глупец убийца, я тебя видел, я все видел, скоро тебя изловят и казнят, казнят твою сальную рожу, казнят твои живые «невинные» глаза... Теперь же не мог я выйти на улицу без чеснока, да, глупости конечно, но это единственное что я мог предпринять что бы отбить запах крови от себя. Я постоянно живал чеснок, где бы только не находился, если кто то подходил ко мне, я тут-же раскусывал одну головку чеснока, ха!, теперь не почувствуете вы запаха крови, не сделаете меня виновником убийств, не получится у вас, не выйдет, ведь не пью я больше кровь, не пью!.
Бедная матушка моя, как же ты была права, жаль что не слушал я тебя, ах матушка моя, как же ты была права, жаль что не дойдут до тебя эти слова и строки, но знай, горько мне вспоминать всех павших глупцов от моей руки, горько и больно вспоминать как я впивался в их мертвую плоть, как когда то впился в твою, когда тело твое окоченело от холода... Вторую ночь я лежал уже в лихорадке, в жуткой лихорадке что заполонила мое тело и разум, бог уж знает сколько дней я не пил крови, бог знает сколько лет уже прошло с приезда этого нарцисса «лекаря», ах, я же не сказал каково он меня выводит из себя, в последние пару лет мне уже стало настолько невыносима на него глядеть что как мог я избегал встречи с его глазами, скорее с их невинным взглядом, кои каждый раз пробивали меня до самых глубоких нервов, словно стуча по моему терпению... Стало невыносима сложно изображать дружбу с ним, зная что он прячет от меня кровь, свежую, живую, запах чей я чувствую и до ныне, с каждым днем сильнее и сильнее. Порой мне кажется, что она под третей половицей западной стены у окна, прячет ее он там, но нет, это вздор, глупый вздор... Под третей половицей у западного окна нету крови, на что я рассчитывал, старый глупец, благо я не сумасшедший что бы дальше ее искать, он сам мне ее отдаст, отдаст, пусть только вздумает не отдать... Благо своей лихорадке и полу прозрачному лицу я смог отправить «лекаря» самого бороться с чумой, а сам же я занялся поисками крови, мне же нужны доказательства его преступлений, и не более, но надеюсь вы же не подумали что я хочу утолить свою жажду и вернутся к жизни ?, славно что нет, я ведь не сумасшедший...
По слухам кои принесла в дом мой сальная рожа, я узнал что в городе нашли еще три жертвы убийцы, убийцы... Ха - ха ! До чего же смешно слушать о зверствах маньяка из его же уст, какой сюр, какое наглое вранье он выдавливал из своих кровью пропитанных устах. Но не слукавлю, этот юнец отлично изображал из себя невинную овечку, да так что я и сам не надолго поверил в его невиновность, но потом пронзил мой нюх запах крови, свежей. Чертов юнец, он даже не удосужился скрыть улики его зверств, ну ничего, со дня надень стражи найдут его, поймут кто же все таки виновен, а пока ждать, я буду смиренно ждать...
Запах крови сводит меня с сума, но не сведет!. Я развесил уже по всей комнате чеснок и уже третью ночь не выливал ночной горшок, ха - ха, это отлично убивает запах крови, но все же я его слышу, еле заметная струйка запаха, я уже даже вижу ее след, красновато ароматный след крови скользит по моей комнате из прощелки в стене, из комнаты «ле-ка-ря» ах тварь, эта чертова скотина сидит там и пьет ее, мерзавец, да как он посмел! в моем доме!. В ту же секунду я хотел было ворваться в комнату и изрезать его своим скальпелем словно свинью, я уже решился, уже схватил свое наточенное орудие, уже еле ели приоткрыл дверцу в каморку, но нет, я же не сумасшедший, его ждет правосудие, его повесят и сожгут, уже очень скоро, очень скоро...
Солнце, как же я давно о нем не писал, и также давно не взирал на его свет, на его палящие кожу лучи, раньше мог им я любоваться часами напролет, теперь же его свет для меня страшнее чумы, страшнее убийцы в моем доме. Зашторив окна во всем доме я старался лишний раз не выходить на белый свет, но этот «лекарь» его надменность, его самолюбие сыграло с ним в злую шутку, не мог он в одиночку справится с больными, от того мне придется выйти сегодня к этим нелюдям, снова мор, смерть, трупная вонь, кровь... Но не могу, не могу я выйти, ведь солнце и голод довели меня до таких же волдырей на коже моей как и тех заболевших глупцов, но как же болванам этим сказать что это вовсе не чума, а совершенно, отнюдь безобидный мой недуг, но не поверят они, как и «лекарь» кой не видел моего лица уже с семь ночей, нужно что то придумать, я ведь не сумасшедший и очень умный, да, я разве еще не говорил вам, что я очень умен и изобретателен, я найду способ решить проблему... Нашел я его очень быстро, прошлой ночью я смастерил маску, схожа она была на вороний клюв, такая же устрашающая, внушающая ужас и отвращения, отвращения она будет внушать благодаря чесноку и отходам что я напихал в основания клюва дабы отбить от себя запах крови, который не покидает меня уже с целую вечность. Ах, благо люд теперь не увидит моего бледного воскового лица, осталось лишь не подавать виду болезни, ведь тогда я проиграю, а я не могу проиграть какому та необразованному «лекарю», н - е м-о-г-у
Выход в свет был триумфальным, никто не заподозрил неладного, маску я списал на средство защиты от чумы, и они мне все поверили, ха - ха - ха, скажите, ловко я их всех провел, всех и этого «лекаря» который даже не заметил как я набрал в колбочку из левого кармана немного гноя из язвы жертвы, ха - ха - ха, какой же ты молодец Доктор, какой же ты молодец. По мимо всего, было обнаружено еще пару жертв маньяка, в этот раз убили целую семью, вместе с «ангелочком», говорят что тело его было полностью обескровлено. Жестоко, ох как жестоко поступил этот «лекарь» знали бы вы как по приходу домой я хотел изодрать его, снять с него скальп пока он корчится в агонии предсмертной, ведь заслужил он этого, как никто другой, только подумайте, выпить всю кровь младенца - ангелочка, даже не угостив своего наставника, ах, ах, как же так, как же мне тебя убить чертов ты мерзавец. И осенило меня, я же могу его убить и сам, да, это будет гораздо справедливей, ведь он принес мне столько мучений, ах как же я сразу не догадался. И твердо я решил что убью эту свинью, одним ударом, да так что бы видел он мое лицо перед смертью, да так что бы ужас застыл в его глазницах, нестерпимый крик что бы припекся на его устах холодным вскриком.
Эту ночь я провел у его двери. До чего же ритмично, словно наигрывая вальс билось его сердечко. Тук - тук - тук, тук тук тук - тук тук, ах, мое лезвие то и дело скользила во тьме уже вкушая кровь, уверен оно скучало по ней также сильно как и мои засохшие уста. И как хорошо же все таки что мы с вами не считаем меня психом, ведь не способен на такое псих, но даже если у вас еще и остались сомнения, то сейчас они пропадут лишь вы узнаете как тихо я пробрался в комнату к свое жертве. Дверь открывал я с такою филигранностью, что даже старые петли не смели скрипнуть, мои шаги, мои босые, бледные ноги ступали так тихо по скрипящим половицам, что решили они замолкнуть и не издавать не единого звука, верно, ведь хозяин идет, надо быть тихими. К тому времени я уже стоял в шаге от этой свиньи, ох а как забилось его сердце когда я невольно издал смешок наслаждаясь своей работой, тихий, ликующий смешок раздался эхом по темной комнатушке разбиваясь в сердце «лекаря», надеюсь он перепугался сильно, но страх не давал ему проснутся. В ту минуту почувствовал я себя ночным призраком приходящий к маленьким «ангелочкам», ведь он точно также боялся открыть глаза, но ничего, сейчас его сердце просто запищит от ужаса. Мой скальпель прильнул к его бледновато розовой щеке, я дал ему волю, пусть же потанцует он перед антрактом... И он танцевал словно в последний раз танцует балерина, бегая по всему телу «лекаря убийцы» я ели сдерживал смех, глядя как он то и дело проходил по его венам, ах как сладко было бы вонзить... О боги, а как билось его сердце, казалось я смогу ухватить его и вырвать, до чего же он был поражен страхом, ах до чего же я хорош... Но вот пришел конец забавам, и пора бы нам бить финал. Взмах лезвия разрезал тени комнаты, со свистом, с грацией грифона летящего на жертву, скрылся скальпель во тьме моего рукава... Ха - ха, видите я не сумасшедший, я не убью его в первую ночь, а разве псих смог бы сдержаться ?, разве он способен на такие вещи ?, я полагаю что нет, поэтому отправлюсь я спать, а сон желаю я провести свой, подле «лекаря» под кроватью его, умастившись на платье свое, ведь я хозяин дома, и имею на это полное право... Так проделывал я еще несколько ночей подряд, а днем же, наслаждался его жуткими кошмарами которые посещали его во сне, кои я ему каждую ночь с досадой нашептывал на левое ухо из под его кровати. Ах, а до чего же было смешно когда он говорил что они несут за собой дурные вести, что он думает что с ним может произойти что то ужасное, знал бы он что я каждую ночь, танцую в его комнате словно чумной король над Европой, взвыл бы он от ужаса как и жертвы рук его, ведь он убийца, а я не сумасшедший... Днем же мне думалось убить его немного иначе, что бы он долго мучился. То и дело я хотел подлить ему в похлебку гнили из язвы, дабы помучился он с пару дней в чумной лихорадке, но нет, не смогу же я после кровью его насладится когда придет час, час платы за невинных «ангелочков» время платы за глупцов на пастбище моем...
Сегодня сжигая пару заболевших тел, до слуха и глаз моих дошли дурные вести, что кто то подозревает меня в людоедстве, представляете, меня, Доктора чумы!?, Благо что этот сплетник всего лишь полу сгнивший труп, да и к то муже горящий на костре, по сему его слова всерьез не воспримут, я могу быть спокоен, ведь я не сумасшедший что бы паниковать, я просто убью эту свинью «лекаря», и свершу праведный суд, божью волю, ведь на это воля его, моя матушка сегодня на рассвете мне так и сказала, вот не сочтите за сумасшедшего, я ведь уже вам доказал что в полном здравии, но вот матушка сказала что воля божья когда ночью ко мне приходила, значит верное дело, да и к тому же, какое приятное, от того и решил я убить его сегодня ночью...
Знаете, я даже позволил себе немного засмеяться прямо над его грудью, прямо в его сердце, ох, как это поэтично, как символично, смеяться в сердце кое перестанет биться в эту ночь. Мое лезвие, как оно нежно в танце рассекало тьму комнаты, ох как филигранно и беззвучно я станцевал в маске ворона над его спящим телом, словно сама мор над телом Европы, так и я плясал у его кровати, над его бьющимся в агонии сердцем, оно знает, его сердце чует что умрет этой ночью. Вот, и свершится сейчас суд, и сердце обличу я убийцы глупцов и «ангелочков», вот, сейчас !. Вздернув решётку со свечи, я озарил пылающим светом каморку, и глаза его открылись в диком ужасе, и на устах его застыл холодный вскрик как только лезвие коснулось его шеи, и в один миг голова его слетела с плеч укатившись в угол его могилы... Повторюсь я вам что рассудок мой в здравии, и не болен я, вы видите это сами, а по сему нечего мне боятся... Впился я словно упырь из легенд в тело «лекаря убийцы» высасывая каждую каплю горячей, медной крови, ах, ее запах, бил мне с силой по носу, а вкус обжигал словно крепкий спирт мое горло, но до чего же рад я был, я утолил жажду свою, и обличил маньяка, вот ! его сердце крепко сжато в мох руках, оно еще теплое, оно еще бьется... До самого рассвета я кромсал и ел эту жирную свинью в его постели, и знаете, что бы вы не думали, я добрый Доктор, я и крысам дал кусок, да настолько они были довольны пище, что трапезничали подле меня. на рассвете, собрав скелет в его первоначальной форме, я уложил его в постель, лишь сердце его забрав себе, поставив его среди книг в комоде, да, между библией и своим дневником кой держите вы сейчас в руках, ха - ха, уже не держите?, верно, на нем же кровь, на нем же было сердце убийцы.
Никогда меня еще не видели таким счастливым горожане и больные чумой трупы, лишь усатый страж странно поглядывал на меня, но ничего, нечего мне боятся, я герой, я Доктор обличитель, пускай и не знают они что я их спас от злобного маньяка. Никогда я еще не сжигал тела зараженных с такой улыбкой, и радостью, от чего страж уже смотрел на меня со злобой, на вопросы почему же нету рядом со мной моего протеже я сказал что ему нездоровиться и он скоро покинет наш городок, а когда вопросы его кончились, я покинул пепелище, направляясь к освещенной новым солнцем поляне... Ох как же меня переполняла радость, и даже вести о новых убийствах не омрачили мой дух, никто никогда не прознает о моих делах, от того о них хотелось кричать во все горло, все ровно никто не услышит, от того я и кричал, «Я спаситель, я же палач, я Доктор обличитель маньяка, слава мне, слава королю мора!» а после упал я на траву, и на сей раз мне никто не помешает нежится в лучах солнца, солнца кровавого знамени, знамени черного мора, знамени черного обличителя... Ах, знаю знаю, вы наверное думаете, как же так, убийства продолжились, ох... Ловко же я вас обвел, ха - ха - ха, ну конечно, мало кто бы догадался что это я и убивал глупцов - простолюдинов, если бы не я так чума бы сразила их, но не буду я оправдываться, ведь гении всегда были не понята, а я великий, великий Доктор мор, ну конечно не мог бы сей прыщавый «лекарь» убивать скот, он слаб для роли «мора» я же не рехнулся. Согласитесь что я вас заинтриговал, ах я не поверю что вас не взбудоражило убийства «лекаря», да, я знаю как в вас кипела страсть убийства, ведь вы такие же как и я, ведь вы тоже твари смерти, вы тоже убийцы, вы убили во мне жизнь, вы заразили меня этим недугом, страшным недугом... Так тому и быть, я вам расскажу как кричали они перед смертью, как горели их глаза полные желания жизни, а как пищал этот младенец - ангелочек с которого я вылил всю кровь на мать его сгнившую «Пусть забирает обратно свое глупое животное» ах, это было божественное пение. Но знайте что не пил я их кровь, от того и недуг мой развился, но благо я не сошел сума, благо чист мой разум и верны деяния....
Представляете, эти глупцы так и не прознали, они так и не поняли... Не стоило было недооценивать Доктора мора, не стоило было смотреть на него с подозрением... Я знаю что поступил радикально, не стоило было убивать молочницу среди белого дня, но как бы они прознали что это я ? Да и к тому же, ее сверлящие глаза, ее вечная улыбка в мою сторону довели меня, так еще и ко всему, призналась она мне в любви своей, виновна эта грязная простолюдинка, виновна!. Эта игра мне уже надоела, пусть ломают двери, пусть закидают мой дом факелами, но все они признают мое великолепие, теперь все они трипищчат лишь услышав имя «Доктор мор»... Я лежу на кровати, пламя уже в доме, но как хорошо что вы знаете что я не сумасшедший, ведь для меня очень важно, сохранить свое доброе имя... Сердце «лекаря» я крепко сжал в правой руке, а в левой крепко держал лезвие, огонь уже обжигал мои стопы, но спокоен я, ведь знают они, теперь знают эти твари что заслуженными были их наказания, теперь же знает эта чернь - Что воцарилась над их миром черная смерть... Воцарился Доктор мор...
Текущий рейтинг: 12/100 (На основе 9 мнений)
