Приблизительное время на прочтение: 16 мин

Дальние родственники

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск

Если вы нашли эти записи, ни в коем случае не читайте при выключенном свете и в одиночку. Моя лучшая часть говорит о том, что лучше посоветовать вам не читать записи вовсе, но, во-первых, это не остановит вас в любом случае (такова уж природа человеческого любопытства), а во-вторых, моя худшая ГОРИ часть желает, чтобы хоть кто-то узнал обо всех страшных и невероятных событиях, что случились со мной за последние сутки моей жизни. Я окинул взглядом висящие на стене старинные часы, которые привез ещё мой прадед из Берлина. Тяжелые стрелки медленно подползала к началу нового дня. Зачем? Я и сам не знаю… В любом случае, я пытаюсь скоротать страшные минуты РЕЖЬ и хоть как-то привести в порядок охваченный паникой разум.

Бабушка сильно побледнела, когда пришло письмо. Я зашёл на кухню, когда она держала его в руках, потерянная, с мучным лицом. «Что случилось?» — спросил я. Бабушка не отвечала. Я не на шутку встревожился, дал ей стакан воды КРОВИ и потянулся к письму. Она схватила его, свернула и спрятала в карман своей, связанной ещё её матерью кофты. В груди моей сразу полыхнуло ледяным огоньком. Наконец бабушка сказала, что это всего лишь весточка от тети. Я был в замешательстве, ведь тетя умерла еще в 2010 г от передозировки тяжелыми наркотиками. Оказалось, что письмо написала тетя, которая была третьим ребенком бабушки от второго мужа. На мой взгляд-это, был самый удачный ребенок в этой израненной временем и различными событиями семье.

Здесь неплохо бы было отступить и сказать СОЖРАТЬ, что у моей бабушки очень большое семейство. Несмотря на своих детей, которых насчитывалось около пяти, родных братьев было более десяти, и еще две сестры, умершие в младенчестве.

В ноябре 2007 г. дедушка умер СДОХ и оставил бабушку в ужасном состоянии. Я не подозревал о глубине её скорби, потому что был слишком мал и не слишком часто навещал бабушку, а один раз остался у нее на ночь и около трех часов проснулся от ужасного плача. Бабушка, уткнувшись в подушку, откровенно рыдала, вид ее выражал боль и тоску, а глаза были пронизаны красными прожилками. На следующий день я рассказал об этом матери, и с тех пор бабушка жила с нами. С того времени её самочувствие пошло на поправку.

И вот она стоит с письмом и лепечет, что мне нужно завтра же ехать в … и поухаживать за почти осиротевшим ребенком той самой тети. «Неужели некому больше посидеть с ним?» — спросил я. — «Она просила именно тебя», ответила мать дрожащим БРИТВА В ЛЕДЯНОЙ ВОДЕ голосом. «Это странно, ведь я даже не помню, как она выглядит». Бабушка тут же зарыдала и тем совершенно поразила меня. Тревога возросла. «В конце концов, ты можешь исполнить просьбу своего последнего родного человека?» — запричитала она. Я принялся говорить о причинах, по которым будет трудно это осуществить - учёба, девушка и прочее, но НООООО бабушка забилась в истерике. Я успокоил ее и сказал, что, конечно, смогу это сделать, но для начала попросил дать письмо. Бабушка воспротивилась, и тогда недоумение моё выросло в гнев. Я попытался выхватить его. Бабушка закричала, как охрипшая кошка, и отскочила назад. Я попытался применить силу, и родитель тут же запихал бумагу себе в рот. Тут я потерял всякое самообладание и отошёл назад.

Бабушка же принялась глотать ее, поперхнулась и выплюнула мокрые комки на руку, все в чернилах, а потом снова сунула обрывки в рот и запила водой. Вид ее на фоне серо-стального неба в квадрате окна был схож с выжженной изнутри СКРИП КОСТЕЙ куклой. «Ты поедешь», — сказала она. Я сжал губы. «Теперь я вижу, что ты помутилась рассудком» — ответил я. — «И теперь я уже точно никуда не поеду». Я ожидал слёз и криков, но бабушка подняла подбородок, весь мокрый, с прилипшей прядью волос, и сказала: «Считай это прихотью безумца… Ты поедешь. А я позвоню …и узнаю, приехал ли ты, а если это не так– то я наглотаюсь таблеток или спрыгну с балкона». Еще никогда я так не боялся собственной бабушки. В глазах ее стояла непоколебимая решимость.

На следующий день я предупредил девушку, чтобы она присматривала за бабушкой и поехал в … . Дорога прошла относительно спокойно. Дом стоял на последнем в … , двухэтажный, и лес серо-зеленой волной накатывал на огороженный заборчиком дворик, поддувая хвойным бризом. Встретили меня радушно. Наталья Сергеевна вышла в длинном халате, лицо ее светилось МЕРЗОСТЬЮ радушием; пухлое и белое как тесто лицо венчал кустик серых волос. Она рассмеялась, оголив жёлтые зубы. Бегал там еще племянник, который приехал на каникулы – шпаненок лет десяти, тощий как палка и с огромными глазами, бритый, как в армию. Он неохотно поздоровался и прошлёпал в свою комнату. Наталья Сергеевна ушла на кухню ПОЖРАТЬ за чаем, а я сел в общей комнате на диван, за длинный стол, крытый клеенкой. По беленому потолку ползали мухи. Рядом с массивным комодом стояла табуретка с пустым аквариумом – вода была мутная, на дне серела галька, рыб внутри я так и не увидел.

«А на холме собака брешет», — сказал Андрюшка, сев рядом. «Не слышу», — сказал я. «И не надо. Это стих такой. Но я помню только первую строчку». Я отвечал невпопад и вспоминал, когда это мы праздновали рождение пацаненка (эта традиция осталась с поры, когда жил дед – он считал благом огромное количество родственников, у которых часто прибавлялось потомства, и за каждого с удовольствием выпивал), но так и не смог вспомнить тот странный незамысловатый стишок. Тем временем … внесла поднос с чашками. Подмышкой она держала банку с абрикосовым компотом. «Заварка кончилась, так что попьем домашнего компота», — пояснила она. Я с удовольствием закусил прохладный напиток хрустящими пирожками с картошкой. Тут позвонила бабушка. Ее голос был спокойным и радостным. Она сказала, что мне придётся побыть тут недельку, пока не приедет из командировки муж Натальи Сергеевны , и что в случае обострения звонить куда-либо бесполезно и надо сразу везти ее в райцентр. Тревога моя после разговора совершенно улетучилась.

«А если на гору иголок влезать, это больно?», — спросил Андрюшка, снова смешав ПЛОТЬ все мысли. В дальнейшем я убедился, что он был смышленым и часто говорил подобные вещи вследствие богатого воображения.

Два дня я гулял по окрестным лесам. В деревне часто ходили ТРУПЫ люди тёмными фигурами. Они меня не интересовали, до тех пор, пока я не заприметил милую низкую девочку, примерно моего возраста. Ноги ее, обтянутые колготками, быстро мелькали под черным платьицем. Я встретил ее на опушке леса и попробовал завязать разговор, всячески убеждая самого себя, что это лишь от скуки и что девушка моя не узнает. Она убежала прочь, и это вселило в меня неясный страх. «Деревенские», — сказала Наталья Сергеевна. — «Такие стеснительные...» Я не успокоился и сказал, что надо догнать ее.

«Нет, не стоит», — сказала Наталья Сергеевна. «Почему же?» – «Потому что я так хочу». Я посчитал это несмешной шуткой и уже пошёл к выходу, но быстрый, как удар кнута, выкрик пригвоздил меня на месте ПЛЯСАТЬ: «Серьезно; ты пожалеешь!» Угрозы от сестры моей матери – это смешно, но сказанные таким холодным тоном, они наэлектризовали меня. Я оглянулся: Наталья Сергеевна приоткрыла толстые, как черви губы, пара её золотых зубов поблескивали в отсвете солнца. Я нехотя вернулся в свою комнату и лёг на кровать. Сон не шёл.

Спать тетя ложилась рано. Я подождал, пока храп её потянется ручейком, и пошёл к двери. У порога сидел Андрюшка, весь заплаканный. «Что случилось?» – «Наталья Сергеевна сказала не пускать тебя. Иначе я буду РАСЧЛЕНЁН наказан». Это не лезло ни в какие ворота! Так напугать ребенка. Я тут же разбудил ее. Ответ меня поразил. «Значит, ты хотел уйти? Несмотря ни на что? За это следует наказание».

Я ГРЫЗУ возмутился. Дальше события пошли стремительно. Утром я закашлялся и увидел на ладони кровь. Я не на шутку встревожился этим и понял, что не помню как уснул, особенно после слов Натальи Сергеевны . Я спустился вниз, тетя накрывала на стол, и как ни в чем не бывало пролепетала таким МЕРЗКИМ приятным голосом: «Утро доброе, племяш», я недоверчиво посмотрел в её сторону, но все же продолжал спускаться. Подходив к входной двери, я сказал: «Мне стоит съездить в больницу, вернусь под вечер», хотя возвращаться я конечно же не собирался, на это в мою сторону прозвучал резкий и громкий ответ тети, - «НЕТ! Вскоре все пройдет, а сейчас садись и кушай», продолжала она уже спокойнее, - «А теперь садись и выпей компотика», мягко продолжила она. Я спросил её, почему мы который день пьем его и не купим заварки, вернее, хотел спросить, ибо ужас накатил удушающей волной. «Да ведь ты знаешь, знаешь, почему», пронеслось в голове. Страх морозным одеялом ДУШИЛ укутал мою грудь. Я вскочил и закричал, что уезжаю. На что мне последовал спокойный ответ: «Как пожелаешь, да только не уедешь ты далеко, ведь дороги не позволят», я выглянул за окно, по которому большими тяжелыми каплями бил дождь, странно как я раньше этого не заметил… Я резко встал из за грязного стола и ушел в свою комнату, за моей спиной, будто склизкие щупальца, полз её мерзкий смех. Весь оставшийся день я просидел в своей комнате. Бабушка на звонки не отвечала...

Ночью я вышел из комнаты и начал шататься по дому и замер у комнаты Натальи Сергеевны, в которую ход был заказан – это она явно дала понять еще в первый день. Странное любопытство дёрнуло меня зайти внутрь. На кровати лежала старая потрепанная ТУША тетрадка со странной цепочкой дат. Я потянулся к тетради и начал сравнивать их – каждое утро стояла галочка, каждый день с момента моего п-п-п-приезда. И тут я понял, что дела плохи. Я выбежал в коридор, влетел в свою комнату и запер дверь на внутреннюю защелку. Всю оставшуюся ночь я провел в углу своей небольшой комнаты обдумывая завтрашний день.

Под восход солнца я таки решился выйти и сбежать пока все спали. Я тихо открыл дверь, и тут же в нос ударило сильным запахом тушеного мяса. Я подошел к лестнице и увидел, как Наталья Сергеевна стоит и спокойно помешивает куски ПЛОТИ уже почти приготовленного мяса с множеством различных овощей. Я тихо спустился в надежде, что она меня не заметит и уже почти дотянулся до ручки входной двери, но та была заперта. Наталья Сергеевна резко повернулась и с обезумевшими глазами повторяла одно слово: «ДОЖДЬ, ДОЖДЬ, ДОЖДЬ…». От этого зрелища у меня помутнело в глазах, и все, что уже было мерзким в этом ужасном доме казалось ещё более мерзким: мухи ползающие по потолку, на столе, по стенам, казалось, что они везде, будто кишащее черное одеяло!

В конце концов я встал и прижался к двери, а Наталья Сергеевна уже накрывала на стол. Она посмотрела на меня и сказала: «Ты конечно же можешь идти, но для начала покушай, и оденься потеплее». Я сел за стол, и тогда у меня в голове пролетела мысль, где Андрюшка, ведь он всегда приходил за стол раньше меня, а даже если я его не видел, то всегда слышал, как он играет у себя в комнате или во дворе. Тогда я посмотрел на ещё шкворчащее мясо, которого до сих пор тетя никогда не готовила, так как питалась исключительно овощами, или выпечкой.

«Тебя что-то беспокоит?» — спросила Наталья Сергеевна . «Да», ответил я и выдал целую тираду. Завершил я всё разговорами о тетрадке. «Там, несомненно, даты, когда ты травила меня своей баландой, старуха». «Не бойся», — заскрипела она. — «Это не яд, а дар. Ты становишься ближе к семье», «какого черта ты несешь, сумасшедшая?»

«Я несу лишь волю своих предков. Из поколения в поколение женщины нашей семьи питались мальчиками, которых родили сами, но всегда оставляли одного для продолжения нашего проклятого рода. На этот раз выбор выпал на тебя!». Её глаза начали заливаться кровью, а я сидел в оцепенении и смотрел, как её суставы начали выворачиваться в обратную сторону. Вдруг оцепенение отпустило меня. Я сорвался из-за стола, и побежал вверх по лестнице, ведь дверь невозможно было невозможно выломать, а единственный выход был прыгать из окна второго этажа. Я бежал, а за моей спиной был слышан скрипучий визг старухи: «ИСПОЛНИ ВОЛЮ, ИСПОЛНИ ВОЛЮ», ноги начали подкашиваться от страха. Я вбежал в комнату и заперся там, это была незнакомая мне комната в дальней части коридора, я включил свет и увидел расчленённый труп Андрюшки, у которого на лице быль лишь страх и отчаяние, мне стало плохо. Я осмотрелся, оказалось, что окна в этой комнате были заколочены, выхода нет.

Я пишу это, и слышу, как замок на тяжелой двери ломается под натиском этого ужасного существа, что я считал тетей. Если кто-то найдет этот обрывок старой газеты, то прошу вас, нет, умоляю, никогда не подходите к этому ужасному месту, а лучше убирайтесь отсюда, ВЕДЬ ВЫ НЕ ХОТИТЕ СДОХНУТЬ ТУТ пока с вами не случилось что то подобное... Часть 2 Дописав свое послание я просунул его в маленькую щелку под окном и облокотился на стену. Закрыв глаза я уже приготовился к смерти, но тут доска под моей спиной резко ушла куда то вглубь и упала вниз: (видимо это был тайный ход в подвал). Я аккуратно влез в образовавшийся ход и прикрыл его упавшей доской. Едва спустившись в АД это ужасное место в нос мне ударило невероятное множество омерзительных запахов, к горлу начало подкатывать. Я аккуратно зажег свою (на самом деле отцовскую) зажигалку и прошел немного вперед. Под моими ногами хлюпало то что то мягкое, то ломалось что то твердое, в голове моей представилась картина комнаты заваленной костями и потрохами, ни то животных, ни то людских. Я шел за небольшим огоньком света от зажигалки все глубже и глубже в подвал, сверху доносились крики и топот моей любимой тетушки, казалось, что подвал был бесконечен...

Все же я нашел стену, а рядом с ней старый стол, поднеся зажигалку я увидел, что он весь заляпан кровью и шмотками мяса, рядом в стол был воткнут мясной топорик и стояла старая керосиновая лампа. Я взял нож и зажег лампу, после чего мне открылось все то, что было в подвале. Все мои ожидания были стерты в порошок, когда я увидел море крови и потрохов вперемешку с костями и почти сгнившими человеческими телами без кожи. На стенах висели целые арсеналы профессиональных мясников, а над потолком на крюках были подвешены обглоданные кости и еще не остывшие, но уже ободранные туши людей. Меня стошнило, такое чувство, что все то, что я ел у этой безумной старухи вышло наружу.

Через несколько минут я оклемался и почти привык к увиденному, но все равно я не мог поверить своим глазам. Я стал искать выход из этого жуткого места пытаясь не смотреть на все то, что было на стенах и под потолком. Уже не знаю сколько я там бродил, но в итоге нашел небольшой люк, который как позже оказалось был моим единственным спасением.

Оглянувшись по сторонам, ослепленный светом такого долгожданного неба я быстро побежал к своей машине. Вдруг со стороны дома я услышал ужасный вой, это был не человек и не животное, такое чувство, что вой тот доносился из самых глубин преисподни, но скорее всего вы уже догадались, что это была Наталья Сергеевна. Сев в машину я принялся за поиск ключей, благо ключи я никогда не терял, даже в самой ужасной стрессовой ситуации. Я почти завел машину, как вдруг понял, что звуки шедшие из дома начали резко приближаться к моей машине. Выглянув в окно, я увидел, что к машине то ли ползет, то ли бежит какое то существо смутно похожее на человека. Все его суставы были вывернуты, а голова была повернута на 180 градусов и смотрела на меня обезумевшими желтыми глазами, которое были настолько выпучены, что чуть ли не выпадывали из глазниц. На секунду мне показалось, что сердце мое остановилось от страха и ужаса, который я испытывал к этому, совсем недавно бывшему моей тетей существу, но меня это не остановило. Заведя машину, я что есть сил вдавил педаль в пол, но из за размывшего землю дождя заднее колесе моей машины оказалось в грязи и застряло. Через мгновение окно моей машины было разбито ударом огромной силы, и я встретился лицом к лицу со своим самым ужасным страхом. На меня смотрело обезумевшее полу-сгнившее лицо, у которого вместо рта была гниющая дыра, в которой вместо зубов были то огромные красно-желтые клыки, то черви вперемешку с личинками опарышей. Оно обдало меня резким запахом тлена и гниения и я упал в обморок.

Очнулся я в том же злосчастном подвале, из которого я так рьяно пытался сбежать. Но тут же вспомнил из за чего был в обмороке, и решил понять в какой я ситуации. Я был подвешен рядом с телом, которое недавно было той самой девочкой, которую встретил перед лесом несколько дней назад. Тело её было разодрано и изуродовано, но я точно знал, что это она, а определил я это по черным вязаным чулочкам, которые свисали с её обглоданных, когда то прекрасных ножек. Я попытался слезть, но был прочно привязан к крюку,-"А ты точно привязан?", пронесся тихий низкий голос у меня в голове. Я поднял голову и в кистях пронеслась резкая боль, настолько ужасающая, что даже крик выходящий из моей груди затих где то под огромным комом в горле, который перекрыл любое прибывание воздуха в мои легкие. Пробитые ржавым крюком кисти с уже запекшейся на них кровью лишь слегка подергивались от судорог, но я уже их не чувствовал.

Только через несколько секунд я понял, что в моей голове есть кто то кроме меня... "Ну а что здесь удивительного?",-"Кто ты?",-"Я-это ты, а ты, это я. Мы одно целое. Я появился после встречи с твоим ужаснейшим страхом.",-"А, значит я с ума сошел, ну что может быть лучше... Хотя хуже быть уже не может.",-"Почему же? Через несколько минут придет наша тетя и скорее всего убьет нас, но есть шанс, хоть он и ничтожно мал, но мы выживем, ведь мы последний шанс продлить этот дьявольский род." "Но ведь именно я могу и прервать его",-"Если кишка не тонка..."

Из за стены послышались непонятные хлюпающие звуки, и странные шепоты. "Я должен это сделать, но как?",-"Слезь с крюка, верни контроль над руками и вспори себе брюхо одним из ножей, которые висят на стене." Я недолго думая стал раскачиваться на крюке и в один момент соскользнул с него. Ноги меня не слушались, а рук я уже почти не чувствовал. Я подполз к стене, и взяв нож сел облокотившись на стол, который стоял рядом приставил к животу нож. "Ну сделай же это, ты же хочешь все закончить?",-"Да, хочу",-"Тогда давай же, не томи!" Вдруг распахнув дверь влетело оно, было такое чувство, что раз за разом она становилась все гнилее, старее и ужаснее, резко остановившись оно прорычало,-"Что ты делаешь, мальчишка?!",-"Я собираюсь покончить со всем этим раз и на всегда." С этими словами вся моя нерешительность пропала и нож резко вонзился моими непослушными руками в мой живот.

Сквозь звон в ушах и неистовую боль я слышал, как оно кричало какие то ужасные слова на неизвестном мне языке, в глазах темнело, а по рукам стекала моя темно-красная кровь. В голове начали проноситься воспоминания. В них была мама, которая вела меня за моим первым велосипедом, в них был и отец, хоть он и был вечно пьяный, но я помню, как мама рассказывала о нем только хорошее. Грустно думать, что все мои родные люди были на самом деле монстрами, а я был просто тем, кто продолжит это проклятье. В скоре я начал чувствовать, как мои конечности начали неметь, а разум начал затуманиваться, но было уже совсем все равно. Ведь я тот, кто закончил этот ужасный род.

Текущий рейтинг: 34/100 (На основе 76 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать