(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Где-то в подвале
– Итак, скажи же мне, как ты оказалась в этом здании?
– Кто, я?
– Нас тут двое.
– Но они смотрят! Я не могу говорить, пока они нас слушают.
– Давай уясним. Мы сидим двое в кабинете, никого кроме нас тут нет.
– Я не могу, три миллиона глаз, три миллиона глаз! О боже, доктор, что с вами...
Она наблюдала, как доктор превращается в лужу, медленно-медленно стекает по бежевому полуразложившемуся креслу.
– Да, я так и знала! Ха, все это ненастоящее, я уже слышу этот скрип. Котик, мой котик.
Из-за кресла выехал маленький мальчик на игрушечном велосипеде.
– Какой котик? Не вижу котов, а вообще я их боюсь. Не надо их звать.
– Оуу. Но что ты тут забыл?
– Я? А ты? Ты, да. Что ты тут забыла? Это моя комната.
– Я, э... Ладно, расскажу вкратце. Я очнулась в темной комнате, брр, как сейчас помню, холодный пол, выложенный черно-белой плиткой. Позже я пошла, наверное, в коридор, но с ним было что-то не так. Коридор был большим, и в нём светил слишком странный свет, красный, моргающий, у нас никогда не было такого освещения. Я звала маму, плакала, но ничего не происходило. Спустя какое-то время в дверном проёме показалось оно... Это была моя мама, но она была игрушечной. Да! Все это было ненастоящее, пуговки вместо глаз, везде нитки. Сам понимаешь. Я знаю, это звучит неубедительно, но она просто начала проваливаться в пол, это было странно. Ты когда-нибудь видел, как мясо проворачивают в мясорубке? Это было похоже, только повсюду были эти красные нитки, похоже внутренности, фу.
– А дальше что?
Погоди... Разве у тебя всегда было три руки? А это что? Нити? Ты тоже ненастоящий?! Нет, ну почему опять... Надо найти выход отсюда, ох, после тех красных штук, что давал мне доктор я совсем не помню, как здесь очутилась. За дверью её встретил клоун, в черно-белой одёжке, стремным гримом и клаксоном в руке.
– Ой, привет... А ты не знаешь, что это за место?
– Ты тут одна. Меня нет.
Тут он нажал на клаксон, в уши ударил противный писк.
– Прекрати, я же вижу тебя. Зачем ты это делаешь?
Клоун подобно миму начал изображать, как прячется за невидимой занавеской. Подглядывая своими черными глазками-пуговками из-за угла, он совершенно не слушал её. Она подошла, отодвинула занавеску и уставилась на него.
– Опа, я тебя нашла! А теперь расскажи, что здесь все-таки происходит?!
– Меня нет.
Клоун медленно залез в такую же невидимую коробку.
– Ну не надо, я не хочу играть. Клоун, пожалуйста, вылезай, не смешно. Прошу, вылези, мне плохо.
Она начала тихо плакать. Заметив это, клоун произнёс:
– Спектакль кончился! Подождем овации. Занавес. Во всем виноват цирк!
Тут стены опустились. Это был огромный цирк, повсюду стояли люди в масках и смеялись, задорно тыкая пальцем в девочку. Она разозлилась.
– Тихо! Не смейтесь, над чем вы смеётесь?
Толпу было не остановить. Она увидела люк под клоуном и, толкнув его, начала спускаться вниз. Там же она встретила молодого парня, он рисовал что-то на холсте и не обращал на неë никакого внимания. Как только он закончил писать картину, он спросил её:
– Что ты хочешь узнать?
– Что это все значит? Поче...
– Тише, тише. Я понял. Девочка, способная видеть то, что другие считают абсурдным и ненормальным. Закованная в своих воспоминаниях, обреченная искать ответы на то, чего не существует. Тебе направо.
Перед тем, как зайти в дверь, она взглянула на холст. На нем был изображён её котик, катающийся на моноцикле посреди больничной палаты. Когда она вошла в дверь, перед ней пробежали две мыши. Они жадно дрались за кусок хлеба. Она поделила кусок на две равные части и попыталась заговорить с ними. Но мыши лишь фыркали и произносили одну и ту же фразу.
– Мы едим едим едим, а как есть не захотим, сразу же заговорим.
У неë в голове начали всплывать воспоминания, как в детстве она с мамой кормила крыс хлебом, но те лишь кусали друг друга. Это были ужасные времена, повсюду антисанитария и сырость, крыс было полно, и от отчаяния мать девочки сходила с ума. Сначала она просто давала крысам крошки, потом цельные кусочки, а после пыталась с ними заговорить, но у неë ничего не получалось. Это сильно тревожило еë, тогда она обиделась и принялась уродовать этих милых существ. Нитями сшивала им хвосты, головы, ножки. Делала из них игрушки и отдавала их своей дочке, которая раз за разом наблюдала за тем, как из-под пуговок у бедного животного вываливаются черви. Как только крысы закончили с хлебом, они не собирались отвечать девочке, а принялись кусать еë за ноги и руки, как детский стишок приговаривая:
Мы с тобой не говорим, мы навечно есть хотим!
Она убегала как могла, наступала им на хвосты, но это не помогало. И вот, крысы уже бегают по ней, рвут одежду, откусывают куски тряпичной плоти и развязывают нитки. Девочка очнулась в своих воспоминаниях вновь, в надеждах найти своего милого котика и любимую мамочку. А в это время где-то в подвале гниëт пять трупов: два маленьких создания, чьи кости срослись воедино, скелет котика, при жизни ходившего на двух ногах и два человеческих тела. Один повыше, другой пониже. Где-то под Чернобылем маленькая девочка найдет свою матушку и котика и улетит из этого места навсегда...
Текущий рейтинг: 60/100 (На основе 55 мнений)
