(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Вожделение
Иван Иванович страдал лысиной. Солнце любило играть на этой лужайке в ясные, теплые деньки тем знойным летом. Всякому прохожему, наслаждающемуся прогулкой по тихим московским улочкам в то время не могло не ударить в глаза золото низеньких старых зданий, в которое их окрашивал жаркий полдень. Но Иван Иванович был не из тех праздных гуляк. Не случай, но безотлагательные дела первой важности почти ежедневно были причиной его хождений по улице Знаменка в центре города.
В жизни мало что могло сильно смутить этого человека, приученного госслужбой быть покладистым и философски смотреть на вещи. Да, пожалуй что и имел Иван Иванович за своей душевной организацией грешок мнить себя философом. И поедая по вечерам ужин, неизменно приготовляемый его так же, в силу возраста, а может быть и чего-то ещё, философски глядящей на жизнь женой, видел в невыковырянном глазке недоваренного картофеля глаз вселенской пустоты, о чем каждый раз сообщал жене.
- Глянь, как властно смотрит на меня эта непроглядная тьма, которая не знает, что через секунду-другую насытит мой живот. - с гордостью сообщал трапезничающий и отправлял картофелину вместе с глазком себе в рот.
Жена давно привыкла к этим выступлениям и так же давно перестала отвечать на них чем-то кроме молчания или, в худшем случае, вздоха. Так они и жили, и вряд ли бы что-то поменялось в вялой текучести их бытия, если бы с Иваном Ивановичем не начали происходить странные вещи. Дело в том, что по дороге на работу, которая много лет была для него неизменна и предсказуема даже в самых мельчайших деталях, вплоть до времени дуновения ветерка из-за угла здания, где он работал, ему на лысину стало что-то капать. Происходило это трижды в трех определенных местах всегда в одно и то же время, а именно, когда он проходил вдоль стены под висевшими на ней друг за другом двух памятных досках с изображением лиц и одного бюста. Кому были посвящены эти памятники он не знал, так как никогда не читал, что на них написано. Знал только, что это какие-то важные военные люди, занимавшиеся важными делами в прошлом.
Удивлению Ивана Ивановича не было предела, когда это приключилось с ним в первый раз. Он шел на работу и небо было чистое и ясное, как в лучшие дни нашей жизни. Вдруг он почувствовал как что-то капнуло на его лысину. Он даже остановился. Медленно подняв голову, над собой он обнаружил лишь бюст на стене. Совершенно поражённый произошедшим, он осторожно пошел дальше. Через несколько шагов его лысина вновь была потревожена, и он снова застыл на месте. Дрожащей рукой он стер влагу с лысины и еще несколько минут переводил дыхание. После того как это произошло с ним в третий раз, Иван Иванович почувствовал себя нехорошо. Впервые в своей жизни он опоздал. Рабочий день был испорчен. С трудом пережив его, он поспешил домой выпить лекарство и сразу лечь в постель, чтобы на следующий день быть в состоянии хотя бы встать. Это стало происходить регулярно.
Однако со временем Иван Иванович смог привыкнуть и к этому. Но еще никогда ему не приходилось смиряться с чем-то необъяснимым. Мистика засверкала в его жизни своим неверным оком. Он даже перестал выдавать свои обычные афоризмы за ужином и уже не так легкомысленно смотрел на картофельный глазок. Ещё купил себе носовой платок и всегда, после трёх необъяснимых капель, вытирал им лысину.
Шли дни, похожие друг на друга как две капли воды, как много капель. Но беспокойство стало постоянным спутником Ивана Ивановича. А вместе с беспокойством в сердце госслужащего потихоньку зарождалось раздражение. С какой стати он должен терпеть эти непонятные капли, которые каждый божий день, орошая его плешь, приносят с собой столько вопросов без ответа?
- Нет! Пора взять себя в руки и выяснить всё раз и навсегда! - жуя тушёную капусту, выкрикнул он как-то за ужином своей жене, которую даже передёрнуло от неожиданности: она никак не ожидала услышать от него что-то, чего не слышала в любой предыдущий будничный вечер.
На следующий день он шёл на работу с твёрдым намерением найти источник проклятых капель. Подходя к бюсту, он задрал голову повыше и попытался не моргать. То что он увидел, повергло его в шок. В уголке рта гипсовой головы образовалась капля слюны и упала ему прямо на нос. Лицо оставалось неподвижным, но выражение этого лица напоминало морду голодного хищника, настигающего жертву и предвкушающего удачную охоту. Иван Иванович со всех ног побежал по направлению к своей работе. Ужас объял его сердце. Он понял, что узнал то, чего ему знать не следовало. Он отчаянно корил себя за то, что дерзнул посмотреть наверх, чувствуя при этом, что пересёк некую черту и назад пути нет.
Придя домой в тот день, он молча прошел в спальню и не раздеваясь лёг в кровать. Ему снились тревожные и неприятные сны, в которых он явственно ощущал приближение чего-то, что грозится завершить не только его существование, но и существование всего мира в целом. В последующие дни, проходя тем путём, он чувствовал, что с каждым разом капли становятся все больше и всё чаще капают ему на голову. Но он заставлял себя не думать об этом, по обыкновению вытирая макушку платком.
Через неделю он обнаружил, что под бюстом и плитами уже начали образовываться лужицы, и тонкая струйка текла от них вниз по улице. Теперь приходилось тщательнее вытирать ноги о коврик по приходе на работу.
Страх решительно наполнял сердце Ивана Ивановича, и он изо всех сил старался убедить себя в том, что не происходит ничего из ряда вон выходящего. Еще через неделю тонкая струйка превратилась в плоский поток, заполняющий весь тротуар. Тогда в госслужащем начало стремительно расти недомогание. День за днём ощущал он как что-то внутри вытягивает из него силы, положение усугублялось еще и тем, что совсем трудно стало идти вверх по той улице. Поток доходил до щиколоток, ноги вязли, и иногда он падал. Постепенно стих шум мыслей в голове, остались лишь непреходящее чувство страха и ощущение абсолютной потерянности. Иван Иванович решил взять больничный.
Бред стал его постоянным вечерним гостем. Он неизменно отвечал отказом на навязчивые просьбы жены обратиться к врачу.
- Не надо мне никакого врача! Считай, что я взял отпуск за свой счёт. Со мной все в порядке, перегорел на работе, с кем не бывает... Через пару-тройку дней встану на ноги.
Но он прекрасно знал, что скорее всего больше никогда не появится на рабочем месте.
Кошмары осаждали по ночам бедного больного, безумие своими отвратительными когтями бередило ослабевший разум. Неописуемые видения высекали хриплые крики из впалой груди. Когда к нему пришел его последний сон, он смог выглянуть за грань. Вспышка света ослепила его. Моментально проснувшись, он, накинув пальто и взяв с собой лишь носовой платок, босиком выбежал из дому. Подходя к улице, по которой ему следовало подняться, он увидел как из ртов гипсовых голов потекли бурным потоком слюни, заполняющие улицу целиком. Он безрассудно шагал вверх по ней. Поток усиливался, он падал лицом в него, но вставал и продолжал идти, не отводя больше незакрывающихся глаз от чего-то перед собой, что было видимо лишь ему. Но поток был сильнее, он уже достиг его колен. Надежды не было в глазах смотрящего, лишь одно неумолимое стремление сверкало в них.
Шаг замедлился, силы покидали болезненное тело. И вот, потянувшись за платком, чтобы вытереть выступивший от тщетной борьбы пот на лбу, Иван Иванович упал в бурлящий поток. В последнюю минуту кривая улыбка полосонула по его лицу. Кулак с зажатым в нём платком скрылся в белой пучине слюней.
А слюни текли. Свирепо текли вниз по улице. И не было на свете никого, кто бы мог остановить безумное течение слюней
Текущий рейтинг: 37/100 (На основе 22 мнений)
