(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
Внеземной привет
– Вера Григорьевна, а инопланетяне бывают?
Класс замирает в предвкушении. Я жду вместе со всеми. Жора с вызовом смотрит на нашу классную руководительницу, ожидая ответа на свой вопрос.
Вере Григорьевне выдержки не занимать. Прошлую учительницу мы доконали враз, даже не вспотев, – украденным из медкабинета шприцом накачали воды в матерчатое сиденье стула. Несчастная женщина весь урок сидела, как на иголках, а стоило прозвенеть звонку – не вставая с места, велела всем выйти из класса. Мы развлекались от души – упирались, что у нас следующий урок здесь же, что надо повторить домашку, что не хотим в коридор, потому что там сквозняк. В конце концов вмешался проходящий мимо завуч. Он сразу все понял – класс у нас был трудный.
Вместо написавшей по собственному Моченой, как ее успели окрестить, у нас появилась Ведьма – то есть Вера Григорьевна. Неизвестно, где она работала раньше и как оказалась в поселковой школе, но по ней сразу видно, что какими-то несколькими миллилитрами воды ее не взять. Так что мы перешли на позиционную войну. Прощупываем почву. Выжидаем, короче говоря.
– Почему с места и не подняв руки, Ромашов? – холода в тоне Веры Григорьевны столько, что я, даже ничего не сделав, чувствую себя не в своей тарелке. А вот Жоре хоть бы хны.
– Бывают или нет? У нас на поле круги недавно появляться стали. Батя говорит – это инопланетяне.
– Встань, Ромашов.
Немного подумав, Жора все-таки встает.
– Не бывает. Сядь.
– Ты что, с дуба рухнул? Какие еще инопланетяне? Ведьма тебя теперь запомнит и в следующий раз точняк к доске вызовет.
– Да это еще когда будет-то. Она забудет сто раз.
– Завтра и будет. Первым уроком.
Жора немного приунывает.
– Да и фиг с ней. Короче, Димон, батя реально говорит, что на поле у тракторного круги. Пошли позырим.
– Когда?
– Сейчас. На физру забьем. Я и так сдам, а ты ж у нас навечно освобожден.
Поле у тракторного завода давно не вспахивают и ничем не засеивают. Мама мне говорит, что это потому, что у нас в поселке мужиков нормальных нет, одни алкаши и мой папа. Мой папа – бухгалтер, ему сеять и пахать не положено. Положено трактористу, Жориному папе – но он как раз алкаш. Вообще Жорин папа мировой мужик. Добрый, и с нами общается нормально, не как другие взрослые. Раз дал мне попробовать пива – как газировка, только горькое. Мне понравилось – правда, дома от мамы был капут.
– Короче, это реально инопланетяне. Это от тарелок такие круги. Как в «Секретных материалах» по телику. Ништяк вообще.
Круги и впрямь странные. Трава примята, но не сломана, а как-то согнута к земле. Кругов несколько – ровные, как будто циркулем чертили, и большие. Может, и правда тарелка.
– Слышь, Жор, а батя твой не говорит, чего им надо, инопланетянам?
– Ну, вообще он разное говорит. Иногда – что они умные и добрые, и хотят порядок у людей навести. Ну а бывает – что они ящеры и с американцами дружат.
– Ящеры?
– Да. Людей похищают и засовывают им зонты в задницу.
– Нафиг?
– Димон, да я сам не знаю. Я тогда хотел у бати спросить, только он совсем бухой валялся и меня послал. Вообще, если б меня похитили, ништяк бы было. Может, забрали бы на Луну там. А то заманало в школу ходить. Так и вся жизнь пройдет.
– И зонт еще б засунули, да. Приколи, они реально какие-нибудь ящеры. Или осьминоги, как в «Войне Миров», хотят мир захватить – чо тогда?
– Кабздец тогда. В «Войне миров» они танки и корабли крошили, а у нас тут всей военной силы один участковый – и у того в кобуре вместо пистолета тряпки. Слышь, я чо подумал. Давай сюда ночью придем – дико позырить охота. Вдруг по натуре осьминоги или ящеры?
Я вспоминаю, что было в одной из серий «Секретных материалов».
– А если они нам память сотрут? И мы вроде их увидим, только ничего помнить не будем.
– Не ссы. Я ж не лох, все продумано – вечером покажу. Забились? Давай в одиннадцать у тракторного.
Если мамка заметит, что меня нет дома – я покойник. Она зонтиком не ограничится. Я постоянно оглядываюсь – и все равно подскакиваю, когда из кустов вылазит Жора. Он как-то странно выглядит. У него на голове…
– Это чо?
– Это батина. Я погонять спер. Запалит – хана мне.
У него на голове шапочка из фольги.
– Продумано, да? В ней на тебя гипноз не работает, и излучение тоже – батя в ней перед ящиком сидит, говорит, помогает. А то там в иностранном кино в пленки вшивают двадцать пятый кадр. Ну, ты смотришь, смотришь, а потом такой взял – и мать свою трахнул. Или повесился.
– Слушай, а если они ее с тебя снимут просто? И это, там второй не было?
– Не ссать, Димон. Если чо – я сматываю удочки. Ты все равно бегаешь плохо, потому что жирный. Они тебя мочить не станут – память сотрут, и все. Даже если зонт – ты помнить не будешь. А про инопланетян я тебе потом все расскажу.
Мы лежим в траве, недалеко от центрального круга. Холодно. Ждать скучно. Уже, наверное, час прошел.
– Слышь, Жор, может, по домам?
– Да не, давай подождем еще.
Мы ждем. Я думаю, что если мама зайдет перед сном посмотреть, не читаю ли я под одеялом с фонариком – никаких инопланетян не надо. Вдруг Жора больно пихает меня локтем.
– Ты зыришь?! Да тихо ты! Башку пригни!
Поле озаряет яркий луч света. Мне становится не по себе. Я вспоминаю «Секретные материалы» и страшно жалею, что сюда приперся.
Я вжимаюсь в землю и слышу, что пришельцы уже совсем рядом. Кажется, я сейчас обоссусь. Я приоткрываю глаза и вижу луч света совсем рядом. Это, наверное, прожектор тарелки. Он движется к нам, и до меня доходит, что он сейчас высветит меня и Жору – и нас точно заметят. Я вскакиваю, ору и бегу прочь. Жора тоже орет, а потом как-то странно замолкает.
Я бегу изо всех сил. Я бегаю медленно, но надеюсь, что у меня есть фора - пока с Жоры снимают шапочку и засовывают ему в жопу зонт.
Мне уже кажется, что я могу спастись, но...
– Борисов!
Голос звучит хлестко, как удар кнута – и я сперва останавливаюсь, инстинктивно повинуясь, а потом осознаю. Потом я разворачиваюсь и покорно, понимая, что окончательно попал, иду назад.
Светя на меня фонарем, в кругу примятой травы стоит Вера Григорьевна. У нее распущены волосы, на голове венок и она одета в какую-то странную, длинную рубаху с вышивкой, как была у моей бабушки. Другой она придерживает за плечи Жору, который понуро стоит в своей шапочке из фольги. Вид у него придурочный.
А Вера Григорьевна, кстати, выглядит классно. Я пялюсь не нее, как баран.
Она смотрит в ответ с явным неудовольствием.
– Борисов, Ромашов. Вы почему здесь находитесь? А? Ну, не молчим!
Жора мямлит:
– Мы... это. На инопланетян пришли посмотреть. Вера Григорьевна, простите. Нам домой надо. Мы пойдем, да? Я еще уроки не сделал.
Я в первый раз слышу, как Вера Григорьевна смеется. Смех у нее неприятный. Какой-то ехидный и колкий. Потом она выпускает Жору, который сразу отскакивает подальше. Шапочка из фольги сваливается под ноги Веры Григорьевны. Она с задумчивым видом наклоняется и подбирает ее.
– Ромашов, я же сказала, инопланетян не бывает. А ночью надо спать. Ну и что мне теперь с вами делать?
Я молюсь про себя, чтобы она не повела нас домой к родителям. Пожалуйста, пусть у нее найдутся свои дела. И тут до меня доходит – а что она сама здесь делает в такое время?
Я смотрю на Веру Григорьевну, на ее странную одежду, распущенные волосы, венок. Она похожа то ли на русалку из сказок, то ли, и правда, на ведьму. Ведьму?
Я вспоминаю, что в какой-то книжке натыкался на что-то про ведьмины круги.
Вера Григорьевна цепким взглядом смотрит на меня. Она понимает, что я понял.
Она протягивает шапочку Жоре. Тот приближается и протягивает руку.
Вера Григорьевна на удивление резко хватает его за запястье. Он пытается выдернуть руку, но она держит крепко.
– Что же мне теперь с вами делать? Жаль, Дима, что ты такой начитанный, умный мальчик – а суешь нос не в свои дела.
Жору трясет. Я понимаю, что сейчас вот-вот случится что-то плохое.
Вера Григорьевна опускает голову и нюхает его волосы. Это выглядит жутко.
– Действительно, плохой мальчик. И некрещеный.
Она задумывается. Потом улыбается – но как-то неискренне.
– Знаешь, Дима, а ведь вытопленный жир некрещеного мальчика – сильная вещь. Знакомые говорят, если им натереться, можно даже по воздуху летать. Впрочем, в моем возрасте летать голой уже как-то несолидно. Или, с другой стороны, чушь все это – солидно, несолидно? Мало ли, что там люди говорят. Как ты думаешь?
Я еле ворочаю языком. Надежды мало, но я отвечаю:
– Вера Григорьевна, отпустите нас, пожалуйста.
Она колеблется.
– Не все так просто. За ваше любопытство вы должны быть наказаны.
В моей голове проносятся образы один хуже другого – нечего было смотреть столько ужастиков. Вот нам зашивают глаза и рты. Вот нас превращают в тараканов – и собственная мать давит меня, пока я пытаюсь объяснить ей, в чем дело. Вот Вера Григорьевна держит в руках острый вертел, чтобы зажарить меня заживо….
Она с усмешкой глядит на меня. Я понимаю, что она читает мои мысли. И почему на мне нет этой чертовой шапочки?
– Ты все правильно понимаешь, Дима. Но нет, жарить вас заживо я не буду. Впрочем, возможно, вы бы предпочли именно это тому, что вас ждет.
Она выпускает Жору.
– Бегом отсюда.
Мы бежим, не чуя ног.
У меня нет ощущения, что все закончилось хорошо. Судя по виду Жоры, у него тоже. Мы добегаем до перекрестка, от которого расходятся наши улицы, в последний раз обреченно глядим друг на друга и бредем каждый к себе домой.
Я чувствую, что завтра случится что-то по-настоящему ужасное.
Так и происходит.
Назавтра нас вызывают в школу. С родителями.
Автор: Денис Золотов
Источник: [1]
Текущий рейтинг: 74/100 (На основе 42 мнений)
