Приблизительное время на прочтение: 20 мин

Буратинко

Материал из Мракопедии
Перейти к: навигация, поиск
Pero.png
Эта история была написана участником Мракопедии Polarnik. Пожалуйста, не забудьте указать источник при использовании.

Когда я ещё учился в седьмом классе, случилась со мной одна очень странная история. В то время, у нас были такие уроки, как труды, которые воспринимались нами - школярами - бесполезной тратой времени и сил.

В нашей школе труды вёл Табуретыч. Никто не знал, когда к нему прицепилось это отражающее суть его профессии прозвище. Все, даже преподаватели, сколько себя помнили, называли его именно так и на эту фамильярность он никак не возражал. Может, это и была его настоящая фамилия, кто знает. Работать руками Табуретыч умел хорошо. Был он человеком добрым и трудолюбивым - голос на нас старался никогда не повышать и постоянно тоже мастерил какие-то вещицы на уроках. Несмотря на это, был он человеком одиноким: всегда держался особняком и от других учителей, и от нас. Естественно, как и полагается человеку его поприща, - выпивал, но была у него одна изюминка, которая разительно отличала его от других коллег-трудовиков. Когда он напивался (что случалось не так уж и часто), то не отлёживался где-нибудь в каморке, а сразу брался за инструменты и принимался творить. При этом, из под его рук возникали не обычные предметы, а декорации, способные пробудить вдохновение даже у бывалых писателей-фантастов. Если он сделал стул, то обязательно резной, со встроенной раскладушкой для ног и выдвижными ящиками. Если Табуретыч изготовил держалку для карандашей, то без орнамента с футуристическими или фэнтезийными мотивами никуда. За то, что он иногда вёл пьяным урок его особо и не судили - справляется человек со своей работой, ну и хорошо.

В тот раз меня попросили отнести ему классный журнал.

Когда я вошёл в кабинет, то трудовика на своём месте не обнаружил. Класс был пустой и пах древесными опилками. Впереди виднелась приоткрытая дверь, ведущая в подсобку из которой доносились звуки какой-то возни.

Я уже собирался позвать Табуретыча, дабы вручить тому журнал и благополучно уйти домой (уроки тогда уже кончились), но вдруг услышал из-за двери:

- Папанька, а что такое самолёт? - голосок был тоненький и писклявый.

- Самолёт-то? Ну, это такой механизм железный, на котором люди производят полёты по небу. - Ответил на вопрос хрипловатый голос Табуретыча.

- Ух ты! А я когда-нибудь полетаю на самолёте?

Я очень удивился. У Табуретыча есть ребёнок?

Любопытство взяло верх и я, медленно прокравшись к двери и стараясь не скрипеть досками половицы, чуть заглянул в помещение.

Каморка была небольшого размера, имевшая столярный стол с инструментами. На потолке горела незамысловатая люстра, состоящая из вкрученной в чёрный патрон лампочки. Из помещения доносился сильный запах железа и лака, перебивающий возле двери аромат опилок.

Табуретыч возился с чем-то в дальнем углу.

На столярном столе расположилась деревянная кукла с книгой в руках. Я уже собирался было поискать взглядом ребёнка, когда куколка шевельнулась и издала тот же писклявый звук:

- Папанька, а, папанька. А что такое телефон?

Вот те на! Это только что кукла сказала?

Я присмотрелся к ней повнимательнее: небольшая, деревянная и кривоватенькая. Ручки и ножки шарнирные, на круглом, недоброго вида, деревянном личике вырезаны и разукрашены глазки и рот, тогда как роль носа выполняло лезвие шила или гвоздя - я так и не разобрал. От вида этого изделия столярного творчества у меня сразу промелькнула мысль: "Вздорный буратинко". Самое же главное было то, что кукла слегка подёргивала руками и ногами, рассматривая при этом какую-то толстую книгу. Как живая.

Я завороженно продолжал наблюдать за этим буратинко. При этом, интуиция так и кричала, что жди от него беды.

Тот, неприятным писклявым голоском, задавал Табуретычу разные вопросы, на которые трудовик отвечал, не отрываясь от какого-то своего занятия.

В конце концов, буратинко оторвал взгляд от книги, осматривая всё вокруг и заметил меня.

- Папанька, а это кто? - рот куколки двигался как и у людей. Глазки продолжали любопытно буравить меня, при этом периодичеки моргая. От такого внимания у меня будто волосы наэлектризовались на теле.

Стало не по себе.

- Где? В книге-то? Витюша, подожди, сейчас я тут доделаю и посмотрю, что там у тебя. - Сказал трудовик.

- Да не в книге, а в двери.

Табуретыч, словно укушенный, резко подскочил, подбежал к двери и захлопнул её прямо перед моим носом. Всё произошло так быстро, что я даже вздрогнуть не успел, а так и продолжал стоять всё в той же позе, как истукан.

В голове быстрой беспорядочной стайкой роилась куча вопросов и мыслей.

Наконец, я взял себя в руки и вспомнил зачем меня сюда послали.

- Я вам журнал принёс. Занести просили. Я его вот сюда положу хорошо? - неуверенно сказал я глядя в дверь, бессмысленно показывая рукой на скамью рядом с собой, затем бросил на неё журнал и пулей вылетел из класса.

Весь этот день меня мучило лишь одно: "Что это было?". Я старательно пытался найти на этот вопрос ответ, чтобы унять своё любопытство, но ни один из придуманных вариантов так и не смог заставить меня окончательно забыть про ту куклу в подсобке. Удавалось лишь на малое время получить иллюзию безразличия, которая вскоре всё равно растворялась в океане новых вопросов и предположений.

Ложась спать, я твёрдо решил узнать, что это за кукла.

∗ ∗ ∗
На следующий день я, едва отсидев первый урок, сразу направился к кабинету технологии, расположенному на первом этаже. К моему огорчению, он оказался заперт. Пришлось ограничиться простым подслушиванием. Приложил одно ухо к двери и закрыл рукой другое, в попытке заглушить заполняющий коридор шум и гам.

Ничего.

Расстроенный, я направился на следующий урок.

Дверь так и была заперта до третьего урока - времени обеда - после которого я застал Табуретыча, уходящим. Это был мой шанс!

Я дождался пока он уйдёт и проверил дверь. Открыта! Некоторое время я ещё походил по коридору, убеждаясь, что других учителей рядом нет, иначе ко мне могли возникнуть досадные вопросы по-поводу проникновения в пустой кабинет,где в ближайшее время не должно быть уроков, затем вошёл в кабинет, смотря на закрытую дверь впереди.

Крадучись, минуя столы с тисками, я осторожно подобрался к ней.

Прислушался.

За дверью кто-то явно был: из подсобки доносилось какое-то негромкое, деревянное постукивание, будто двумя черенками бьют друг об друга. Затем оно сменилось звуками столярных хлопот.

- Папанька мной будет доволен! - услышал я всё тот же голосок, приглушённый дверью.

Меня охватило волнение. Аккуратно проверил дверь - закрыта.

Увидев замочную щель, я решил понаблюдать в неё.

Внутри было темно, однако мне всё таки удалось рассмотреть небольшой копошащийся силуэт. "Буратинко" - сразу понял я. Он был поглощён своей работой: постоянно перемещался, переносил разные вещи, рассматривал их и откидывал, затем стал что-то распиливать.

Не знаю зачем, но я постучал в дверь. Фигурка остановилась, насторожилась.

- Папанька, это ты? - донёсся до меня противный, тоненький писк. Я промолчал. - Папанька? Ты вернулся? - Фигурка подбежала к двери.

Я еле успел отскочить, как в замочную скважину высунулось остриё носа, чуть не лишив меня глаза.

- Ура! Папанька вернулся! Папанька вернулся! - радостно доносилось из-за двери.

Вскочив с поля, я выбежал в коридор. Сзади меня продолжали доноситься весёлые беснования деревянного дьяволёнка. Теперь стало понятно, что это точно не обычная заводная игрушка, созданная Табуретычем от нечего делать, а что что-то иное. Живое существо, пусть и из дерева.

Всю оставшуюся неделю я был на взводе. Даже попытался, как бы невзначай, завести разговор с одноклассниками, не замечали ли они какие-нибудь странности в кабинете у Табуретыча. Как и ожидалось, никто был не в курсе, поэтому мне пришлось делать вид, что ничего не произошло, дабы не прослыть среди других ненормальным.

∗ ∗ ∗
В пятницу, двумя последними уроками, у нас шли труды, где я всячески притворялся, что не в курсе секрета Табуретыча. Это получалось плохо. Временами я ловил себя на мысли, что подолгу смотрю на запертую дверь подсобки, после чего вновь быстро приступал к своей работе. Пожилой же трудовик внимательно следил за мной весь урок суровым взглядом прожжённого следователя, будто догадываясь. Его глаза так и говорили: "Я знаю, что ты знаешь!".

Из-за волнения, с заданием тогда я справлялся очень плохо: доски распиливались вкось, разметки делались криво. Урок, как назло, длился очень медленно.

Когда, наконец, прозвенел звонок, я собрался было выскочить из класса, но серьёзный голос Табуретыча поймал меня прямо на выходе:

- Симонов, задержись.

Напряжение усилилось.

Когда последний одноклассник вышел из кабинета, Табуретыч закрыл за ним дверь.

Я откровенно запаниковал. Убивать что-ли будет? Как нежеланного свидетеля? Или буратинку натравит? Если я буду кричать, то меня ведь спасут? Огромное количество неприятных мыслей отравляло голову, я уже хотел было попытаться сбежать через окно (тогда они были хрупкие, стеклянные), когда Табуретыч просто сел за свой стол и сказал:

- Да, живая кукла из дерева. - жестом руки пригласил сесть рядом.

Я сел.

Табуретыч достал из ящика два стакана и бутылку, посмотрел на меня, задумался, хмыкнул и убрал один обратно. Налил, выпил, после чего продолжил:

- У меня бабка была с особым даром. Ведунья. Порчу там снять или сглаз какой. - Трудовик снова наполнил стакан и убрал бутылку обратно в ящик. - Так вот, ходили к ней со всей области, за советом каким или болячку снять, и уходили довольные. От неё мне и достался странный дар, так сказать, в наследство. Мне она ещё всё детство твердила, чтобы я никогда не напивался, а если всё же напьюсь, то ни в коем случае не должен притрагиваться к столярным инструментам, иначе меня это погубит. Понял же я, что она тогда имела в ввиду лишь много позже. - Махом опустошил стакан и тоже убрал его.

Я молча слушал.

- В общем, если я напьюсь хорошенько и сделаю что-нибудь из дерева, то вещь та магическая получается. С волшебной силой.

Мне жутко захотелось улыбнуться и как-нибудь сострить, но я снова вспомнил про куклу и быстро взял себя в руки.

Табуретыч продолжал:

- Однажды я так сильно напился, что не помню вообще что делал. Отрубился и темнота, понимаешь? - Я покивал, делая вид, что понимаю. - Однако же, когда пришёл в себя, то стоял возле своего столярного стола со шкатулкой в руке. Вокруг валялись инструменты и древесная стружка. Как именно я делал эту шкатулку - не помню, но ясно было то, что сделана она была мной. Через некоторое время я заметил, что возле неё вещи стали пропадать. Оставлю рядом книгу, ухожу куда-нибудь, возвращаюсь - нет книги, хотя отлично помнил, что именно сюда её и положил...

- Так вы же при нас, вроде, пили и мастерили вещи? - Внезапно набравшись храбрости, перебил я его, на что Табуретыч лишь грустно усмехнулся:

- Чтобы вещь волшебная вышла, нужно напиться до полного отруба.

- А причём тут кукла? - спросил я.

- Витенька то? Подожди, и до него рассказ дойдёт. - Трудовик задумался, некоторое время помолчал, затем продолжил. - Так вот, стали возле шкатулки вещи пропадать разные, ну я и смекнул, что проверить нужно, что да как. Поставил, значит, я шкатулку на стол, положил рядом с ней гайку, а сам за диваном спрятался и наблюдаю. И тут, - он взволнованно повысил голос, - вылезает из неё чертёнок! Классический такой, рогатый, с копытцами! Хватает он гайку и обратно в шкатулку - только его и видели!...

Я тогда так за диваном и просидел, наверное, час, пока не решился вылезти. А как только вылез, так сразу шкатулку эту проклятущую схватил и на помойку отнёс. Лишь после этого случая я и вспомнил слова своей бабки. Старался с того момента не напиваться больше до чёртиков, хе-хе, - посмеялся над своим каламбуром трудовик, - да, к сожалению, не всегда получалось вовремя остановиться.

- Аа... Витенька этот ваш, получается, по той же причине появился? Из-за вашего дара? - осторожно поинтересовался я.

- Да... - Усмехнулся он. - По той же... Там вот как дело было. Некоторое время назад я праздновал свой день варенья. Праздновал я его один. Ну вот и решил накатить. Думал, что вовремя смогу взять себя в руки, да прокололся. Выпью одну - нормально, вторую - тоже. В общем, в определённый момент я и не заметил, как на глаза резко опустилась чёрная пелена.

Очнулся я опять в своём гараже, возле стола, а у ног моих кто-то бегал. Я сначала думал, что зверь какой затесался, смотрю вниз, а там ребёночек. Деревянный. И ручки ко мне так тянет, тянет. - Табуретыч улыбнулся и мне показалось, что на его глазах навернулись слёзы. - Папанькой меня называет... В общем, я его Витенькой и назвал, сыночка то своего.

Трудовик замолчал и задумчиво уставился на дальнюю дверь кладовки.

Некоторое время я ещё автоматически продолжал кивать.

Посидев так в тишине около минуты, я уже встал и собрался уйти, когда Табуретыч снова обратился ко мне:

- Симонов, подожди. Я надеюсь ты понимаешь, что о Витеньке лучше никому не говорить. Так для его безопасности лучше, он же обычный ребёночек, пусть и деревянный. Не нужно к нему лишнего внимания, понимаешь?

- Да, я понимаю. - Качнул головой я.

- Вот и хорошо. Ты тогда иди домой, отдыхай, а я тут пока посижу.

- А где он сейчас? - Поинтересовался я.

- Витенька сейчас спит. Набегался за день, устал. - С улыбкой сказал трудовик.

- Ладно, тогда я пойду. До свидания.

Я вышел из класса и направился домой.

Всё это время в моей голове была пустота, словно убрали затычку и все мысли вылились через открывшееся отверстие. Тайну куклы я всё же узнал, а легче мне от этого так и не стало. Я понимал, что Табуретыч был, в глубине души, одинок и эта кукла заменяла ему и друзей, и семью, из-за чего мне становилось грустно.

О Витеньке я, ясное дело, никому не сказал.

Время шло, мои школьные будни стали течь также, как и у других: общение с друзьями, ДЗ, контрольные, игры на компьютере, посиделки с пивом за гаражами. Приближались летние каникулы, чему мы - школяры - были очень рады.

И вдруг произошёл случай, который буквально всколыхнул нашу школу. В туалете кто-то напал да девчонку из параллельного класса.

Уроки тогда отменили. Мы видели, как её несут на носилках до выхода. Было много крови. Всё её тело было покрыто множеством глубоких красных ран, какие могут быть при ударе шилом или чем-то другим, похожим по форме. От такого зрелища многие, в том числе и я, отвернулись. К горлу подступил комок тошноты. Одно дело видеть всё это на экране телевизора и совсем другое - в жизни, рядом с собой.

Всё время, пока врачи несли её до скорой, она продолжала в истерике кричать о живой кукле, которая хотела её убить. Затем скорая уехала.

Я сразу подумал о буратинко, внутри стало как-то неспокойно.

Уроки в тот день так и не восстановили и мы горячо обсудили это происшествие и ушли домой.

Тогда же, когда я сидел дома, раздался телефонный звонок. Родители пока ещё не вернулись с работы, так что трубку снял я.

Раздался взволнованный голос Табуретыча:

- Симонов, нужно срочно встретится. Не в школе - в моём гараже. Записывай адрес...

Признаться, в тот момент я сильно трухнул.

Я записал адрес и положил трубку. Затем прошёл в свою комнату и уселся обратно за стол. Зачем я понадобился Табуретычу? Да ещё и в гараже? Это связанно с той девчонкой и куклой? Может же он просто решил устранить меня, как свидетеля и обезопасить своё адское детище?

Возникла даже мысль сдать его милиции. Этого я делать так и не стал, о чём в будущем очень сильно жалел.

В тот момент меня охватил мандраж и я не заметил, как сломал шариковую ручку, которую машинально продолжал вертеть в руках. С одной стороны был страх за свою жизнь, а с другой, будь оно не ладно, было любопытство.

Наконец любопытство победило и я решился встретится с трудовиком. Надел ботинки, взял с собой, на всякий случай, нож-бабочку, после чего направился в нужное место.

Погода была отличная, деревья во всю готовились к лету и обрастали зелёными листьями. Стоял приятный запах свежих жёлтых одуванчиков и новорождённой зелени, от снега не осталось и следа. Скоро лето и каникулы.

Я очень любил гулять в такую погоду, однако, в тот момент, счастлив не был. Несмотря на тёплое яркое солнце и успокаивающий аромат трав, я ощущал неприятные прохладные мурашки.

∗ ∗ ∗
Металлический гараж Табуретыча нашёлся мной в тихом и безлюдном дворике, укрытом кронами большого количества сосен.

Трудовик уже встречал меня возле раскрытой железной двери. Я сунул руку в карман и сжал нож, готовясь вытащить его в любой момент, но Табуретыч не собирался на меня нападать. "Или просто делает вид" - подумалось мне.

Его лицо было бледно-снежного цвета и выражало высшую степень беспокойства.

- Он сбежал, нигде не могу его найти! - Растеряно сказал он мне.

- Буратинко? - Вырвалось у меня.

- Витенька, он сбежал, понимаешь!? - Сказал, торопливо размахивая руками и с паникой в глазах. Только сейчас я заметил, что его правая рука перебинтована красновато-белой марлей.

- Это он сделал? - решительно спросил я, указывая на руку. - И на девчонку тоже он напал, да?

- Он всего-лишь несмышлёный ребёнок и не понимает, что делает! Витенька просто хотел с кем-нибудь познакомиться, выйти из подсобки и побродить по школе, но я запретил, вот он и взбесился!

На Табуретыча было больно смотреть, по его щекам ручьём текли слёзы, чего он, казалось, совсем не замечал.

- Мой сыночек, Витенька, в опасности!

- Я тут причём? Нужно в милицию позвонить, пусть они разбираются. - Сказал я. Очень не хотелось во всё это влезать.

- НЕТ! Не нужно в милицию! Они его заберут на опыты, понимаешь!? - повысил голос трудовик. - Помоги мне его найти, Симонов, а я тебе за год пятёрки одни поставлю, договорились!? Пожалуйста!

Стало ясно, что Табуретыч точно не собирается меня убивать. Во мне вдруг проснулась жалость и я решил помочь:

- Может его в школе поискать? Вы же сказали, что он хотел по ней походить?

- Я уже всё обыскал, что можно. Его нигде нет! Он бродит один где-то в городе! А вдруг его собьёт машина!? Или поймают и разберут на запчасти дети!? Что же делать?

Дети разберут, ага, скорее он их. Свою мысль я решил ему не озвучивать.

- Успокойтесь, давайте поищем его. - Попытался я его утешить. - Если в школе его нет, то значит он ходит где-то рядом. Не мог же он далеко уйти, верно? Может посмотреть...

Договорить мне не дал противный, тоненький и писклявый голосок, доносящийся из за спины.

- Папанька, ты предатель!

Я обернулся. Возле входа в гаражный массив стоял буратинко. Глазки его щурились смотря на меня, ротик скривился в гневе.

- Витенька, сынок! - обрадовался Табуретыч.

- Заткнись, предатель! Заменить меня решил!? Вот этим!? - Куколка ткнула в меня своим деревянным пальчиком. - ПРЕДАТЕЛЬ! ПРЕДАТЕЛЬ! ПАПАНЬКА, ТЫ ПРЕДАТЕЛЬ! - Стал беситься буратинко злобно прагая на месте.

- Сыночек, дорогой, я... - начал было Табуретыч, но буратинко прервал его.

- Я УБЬЮ ЕГО! ААА! - Злобно и пронзительно заверещала кукла и мгновенно прыгнул в мою сторону.

Я, чудом, успел увернуться. Остриё носа пролетело очень близко от моего уха. Очевидно, целился буратинко в лицо.

Куколка распласталась по земле, после чего быстро поднялась на ноги.

Табуретыч попытался его успокоить. Он встал между мной и куклой.

- ПЕРДАТЕЛЬ! ЗАМЕНИТЬ МЕНЯ РЕШИЛ?!

Меня охватил страх за себя и трудовика.

- Симонов, беги! Я попытаюсь его успокоить! Витюша, сынок...! - Договорить он не успел.

- ААА! - истошный вопль разнёсся по пустому двору, спугивая воробьёв и голубей. От его крика резало уши.

Буратинко совершил новый прыжок и полетел прямо в Табуретыча.

Увернуться тот не успел: металлическое жало впилось ему в щёку, заставив его охнуть и повалится на колени.

Буратинко вырвался и отскочил назад.

По щеке и подбородку трудовика, огибая складки синей кофты и затемняя её грязновато-фиолетовой дорожкой, полился ручеёк крови.

- ПАПАНЬКА! - испуганно взвизгнула дьявольская кукла. - ЧТО Я НАДЕЛАЛ, ПАПАНЬКА?! ПРОСТИ МЕНЯ, ПРОСТИ!

- Витюша, сынок... - голос Табуретыча дрожал. Он подозвал куклу к себе. Та неуверенно подковыляла к нему и они обнялись.

Я некоторое время ошарашенный наблюдал за всем этим, пока буратинко опять не приковал свой взгляд ко мне. В глазках его вновь вспыхнула ненависть.

- Это всё из-за него, папанька! ИЗ-ЗА НЕГО! Я УБЬЮ ЕГО, УБЬЮ!

Витенька стал яростно вырываться из объятий трудовика, но тот держал крепко.

- ОТПУСТИ МЕНЯ, ПРЕДАТЕЛЬ! - кричала злобная кукла.

- Симонов, беги! Я долго его не удержу!

Я побежал. Из-за моей спины продолжали доноситься злобные выкрики деревянного психа.

Остановился я только в подъезде своего дома. Все окружающие звуки перебивал шум крови в ушах. Еле как я добрался до своего этажа, вошёл в квартиру и, обессиленный и задыхающийся, рухнул на диван.

Позже мне звонил Табуретыч, извинялся, говорил, что не знает, что нашло на его Витеньку, просил не выдавать его "сыночка" милиции. На все его словесные потуги я сухо отвечал "ладно". В тот момент я твёрдо решил засунуть своё любопытство куда подальше, пока оно меня окончательно не добило. По окончании разговора я сказал: "Я забываю про вас с Витенькой, вы забываете меня" и повесил трубку.

От случившегося же школа ещё долго гудела: приходила милиция, опрашивала, проверяла, дознавала. Чуть не посадили Табуретыча, связав уколы на руке и щеке с похожими ранами девчонки, однако та отрицала его причастность и его быстро оставили в покое. Правда вскоре его всё же уволили, так как, между собой, продолжали шептаться, отчего поползло множество слухов. Осадочек то остался, как говорится.

Когда я последний раз видел Табуретыча, то у меня от его вида аж защемило в груди: весь бледный и замученный, как мертвец, похудел, осунулся и обзавёлся новыми ранами. Стало понятно, что его "сынок" над ним измывается. Не знаю, сознательно он это делает или импульсивно, но первые предчувствия, когда я только увидел куклу меня не обманули. От него действительно нужно было ждать чего-то плохого, ни в коем случае не обращая внимания на внешность и характер ребёнка.

Впрочем, после той встречи о буратинко я вскоре перестал задумываться, будучи поглощённым компьютерными играми и посиделками с друзьями.

Ровно до того момента, пока не произошёл один инцидент.

В середине лета, на соседней улице нашли труп мужчины с множеством колотых ран. Им оказался Табуретыч.

Весь район был на нервах, усилили патрули, искали, но так никого и не нашли.

Кто это мог сделать я прекрасно себе представлял. Пророчество его бабки оказалось верным.

Табуретыча мне было искренне жаль, никому не пожелаешь такого - быть убитым от рук собственного ребёнка, пусть и деревянного. Поглощённый отцовской любовью к этой чёртовой кукле, он так и не заметил очевидного - его "сынок" оказался полным психопатом и не умел контролировать свой гнев.

Лучше бы я всё сообщил милиции, да только кто бы поверил?

После этого я старался лишний раз не гулять, а если всё же находился на улице, то всегда был напряжён и смотрел по сторонам, однако ничего необычного больше так и не происходило. Буратинко окончательно пропал: может нашёл себе логово, где и сидел, а может и правда дети разобрали или на опыты увезли, как и боялся Табуретыч, не суть. В моей жизни он больше не появлялся и это меня прекрасно устраивало. Себя же я ещё долго корил за своё неуёмное любопытство, которое чуть не завело меня к роковым последствиям. Текущий рейтинг: 82/100 (На основе 56 мнений)

 Включите JavaScript, чтобы проголосовать