(в том числе анонимно криптовалютой) -- адм. toriningen
LA MORT
Отрыдала Девка горе своё, выплакала до донца души своей слезами горючими, кровяными. И не то, что не мил ей свет белый стал, а и не стало для неё того света вовсе с тех самых пор, как Суженый её сгинул. Статен был, умён, многим на зависть -- да позвало его сердце на войну лихую, потаённую.
Там и сгинул.
Совсем.
Нет его больше, нет!
Полгода ревмя белугой ревела, убивалась всё, а сердце не верило, что его нет. А как поверилось, так и окаменело сердце, точно коростой покрылось, и слезы сами собой иссякли. И еще тяжелее стало. Всё одно ж каждый день о нём думалось, да не с отчаянным надрывом, как прежде, а с обреченностью холодной, безжалостной и неумолимой. Мысли, точно комья земли на домовину падают.
Он
Мёртв
Мёртв
Он
Ночью той спала она плохо, металась, кошмарилась -- будто огненный змей тело всё её оплел обжигающей хваткой своей, да сжимает всё боле. Подхватилась, вскочила, взлохмаченная да потная -- и окаменела Девка. А как ступор спал, так бухнулась на колени и к окну поползла, у которого он стоял. Суженый.
"Ты... Ты... -- дрожали губы и язык во рту пересохшем ворочался еле-еле. -- Вернулся..."
"Обещался, вот и вернулся. -- ответил Суженый, словно бы и не размыкая губ. -- Мёртвым вот только. Таким примешь?"
"Приму! Приму, свет мой, душа моя, любым приму, лишь бы с тобой, лишь бы рядом, лишь бы снова..."
"Но погоди, -- продолжил он. -- условия имеются."
Поднял он Девку с колен, на кровать усадил, сам рядом сел, да продолжил.
"Не просто так меня Смерть-Матушка отпустила. Да и сам я вызвался. Знаю я, помочь ты мне можешь, любовь моя. Дар у тебя есть людей убеждать. Нужно нам, чтобы люди мёртвыми становились."
"Как мёртвыми?! -- всполошилась Девка. -- Зачем?! Ведь горе это и беда..."
"Для живых. -- перебил её Суженый. -- Для живых горе. Но нет в этом Правды. Живые думают, что живым быть хорошо. А как помрёшь, так и узнаешь, что лишь мёртвым быть правильно. Ты глаза закрой, и сама увидишь."
Закрыла она глаза и видит: вот, лежит на пригорке под березкой солдатик, брюхо вспорото, аж чрево всё наружу, да заместо ноги лишь ошмётки кровавые. Тихо лежит, словно бы и на своём месте положенном, опарыши в нём зреют, мухи сизые по кишкам деловито ползают, грибы мельчайшие плоть проедают.
"Видишь-то Правду теперь? -- зашептал ей в ухо самое Суженый. -- Где надо он. Да и пригодился многим. И не знать ему больше ни горя, ни забот. Или вот, ещё смотри."
Дом это был когда-то, большой да каменный, теперь же груды камня битого и плит осколки. Из-под одной плиты рука торчит детская, да голова, вся разможенная, сплюснутая, глаза из орбит повылазили и в никуда таращатся. А рядом живая, молодуха еще, головой о те плиты бьётся и воет безумно, точно зверь дикий.
"Понимаешь ведь сама теперь? -- продолжал Суженый. -- Плохо живым-то быть. Страдания одни и только. Потому как не по Правде всё это, жить. Многое ещё показать могу, да думаю, не надо. Поняла ты меня. Поняла Правду нашу."
"Поняла. -- кивнула Девка и глаза раскрыла. -- Теперь и другим живым объясним. Пусть тоже узнают."
"Нет. -- вздохнул Суженый. -- Не могут живые нашей Правды понять. Ты-то смогла ведь потому только, что сама наполовину мертва с тех пор, как в смерть мою поверила. Да и спишь ты теперь, а как проснёшься, всё позабудешь, чтоб с ума не сойти."
"И... Как теперь? Что делать?"
"Я помогу. И подскажу. Сама знать не будешь, а будешь делать всё для того, чтобы нас у Смертушки больше стало. Я же навещать тебя буду -- тогда и будешь всё вспоминать, а потом забывать наутро снова. Пока всё что должно, не исполним. Согласна, любовь моя?"
"Согласна, любовь моя."
Проснулась она рано. Едва умывшись, села за стол. Белый лист бумаги, ручка.
И появились Стихи.
Стихи про Отчизну, про усталого солдата, про яростно рдеющее знамя, про долг, про предков, про родные березки и тусклые звездочки. Про готовность отдать жизнь свою за Родину. Про Правду.
В конце рука сама собой, будто бы привычно, вывела:
La Mort.
Поэтесса Русской Весны.
ReddyRed
Текущий рейтинг: 51/100 (На основе 19 мнений)